Жонглёры, гистрионы и ваганты в средневековье Западной Европы

МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

УО «Белорусский Государственный Университет Культуры и Искусств»

Реферат по истории праздников:

«Жонглёры, гистрионы и ваганты в средневековье Западной Европы».

Работу выполнила:

Коршунова Анастасия Васильевна

Студентка 1 курса 114 группы

ФЗО

Минск, 2016 г.

1.     Средневековая культура Западной Европы.

   Рождение Средневековой культуры, чудовищной и прекрасной одновременно, проходило в процессе крушения Средиземноморского эллинистического мира, столкновениях умирающей античности и варварского язычества. Это было время войн, политической неопределенности, упадка культуры. Начало Средневековья – V в. К этому времени были сформулированы основные каноны христианства, церковные традиции, были приняты богословские догматы на церковных соборах. Это время, когда жили Николай чудотворец Мирликийский, Иоанн Златоуст, Василий Великий, Григорий Богослов, Блаженный Августин, Бонавентура, Боэций – великие святители и философы христианства (Отцы церкви).

В 395 г. – со смертью императора Феодосия Великого (379-395) произошло окончательное разделение Римской империи на Восточную и Западную. Восточная империя продолжала жить самостоятельно (после падения Западной в 476 г.) и у не началась своя, ранневизантийская история. Византия продлила жизнь античной культуры до 1453 г., когда сама была завоевана турками.

   Неуверенность в материальной обеспеченности людей Средневековья сопровождалась духовной неуверенностью, неуверенностью в будущей жизни, поскольку блаженство никому не было гарантировано.  Ментальность, эмоции, поведение западноевропейского человека формировались в первую очередь в связи с потребностью в самоуспокоении. Отсюда – особое значение авторитетов. Высший авторитет – Писание, Отцы Церкви. К авторитетам прибегали в той мере, в какой они не противоречили собственным воззрениям. «У авторитета нос из воска, и форму его можно изменить в любую сторону», - крылатая фраза, принадлежащая известному теологу кон. XII в. Алену Лилльскому. Церковь спешила осудить новшества, которые рассматривались как грех. Изобретать считалось безнравственным.    Средневековая этика преподавалась и проповедовалась при помощи стереотипных историй, неустанно повторявшихся моралистами и проповедниками. Эти сборники примеров (exempla) и составляют средневековую нравоучительную литературу. К доказательству авторитетом прибавлялось доказательство чудом. Средневекового человека привлекало все, что было необычно, сверхъестественно и ненормально. Наука же более охотно избирала своим предметом что-то исключительное, чудесное, например, затмения, землетрясения.

   Парадоксальность Средневековья заключается в том, что в это тяжелое время, наполненное жестокостью бесконечных войн и кострами инквизиции, человек был способен создать прекрасные образы любви, преданности и красоты. Образы прекрасных дам, рыцарского благородства и королевской справедливости. Средневековое мировоззрение построено на амбивалентностях: постижение сути вещей, природ и причин, стремление к Богу, сочетается здесь с языческим мистицизмом и суевериями. Средневековый символ – это внешний шутовской облик, с божественным содержанием. Символы средневекового сознания рождаются в осмыслении Священного Писания. Осмысление духовных истин Священного Писания было направлено, прежде всего, на познание природы вещей и осознание их с духовной точки зрения. В сознании возникли неведомые животные, волшебные страны, чудесные образы из потусторонней жизни. Мир для человека стал наполнен различными существами – гномами, эльфами. «Физиолог » - текст-словарь, в котором давалось символическое определение природы зверей, их сущности, исходя из Священного Писания. Каждый материальный предмет рассматривался как изображение чего-то в духовном отношении более высокого, становясь тем самым символом. Мыслить означало открывать скрытые значения. Природа виделась огромным хранилищем символов. Минералы, растения, животные – все символично.

Образ Единорога уподобляли Христу, прозрачный берилл, пропускающий свет, - образ христианина, озаренного светом Христа. Красный сардоникс означал Христа, проливающего свою кровь на кресте. Яблоко – символ зла (яблоко по-латыни malum – «зло»), мандрагора, как считалось, возбуждает чувственность и одержимость; когда ее вырывают, она кричит, и тот, кто слышит крик, умирает или сходит с ума.

   Раннее Средневековье (V-X вв.) охватывает время после падения Рима под натиском варваров, которые восприняли от римлян христианство. На территории Рима образовались новые государства – франков, готов и др. Племенные вожди стали королями, герцогами. Позднее священная Римская империя распалась на множество мелких государств, которые вели между собой опустошительные войны.

Крупнейшим культурным событием раннего Средневековья считается Каролингское Возрождение (VIII-IX вв.), названное по имени короля франков Карла Великого, который был коронован Папой в 800 г. как император всей Западной Европы. При его дворе была создана «Дворцовая академия» - первое в средневековой Европе международное интеллектуальное сообщество ученых, куда входили теолог, поэт и автор житийной литературы Алкуин (англосакс по национальности); историк, автор «Истории лангобардов» Павел Диакон (италик-лангобард), поэт Теодульф (вестгот), автор «Жизнеописания Карла Великого» Эйнхард (франк) и другие ученые времени. В ходе Каролингского Возрождения была реформирована система образования на основе развития латинской учености и христианской набожности. Наряду с теологическими дисциплинами в школе изучали риторику, грамматику, искусства, поощрялся интерес к античной культуре. Это был период формирования основных ступеней развития средневекового богословия через попытку переосмысления античного прошлого, рассмотрения соотношений между верой и разумом, свободы человека и Божьего предопределения, противопоставления Града Божьего и Града Земного. Первые попытки толкования христианского вероучения были предприняты апологетами – мыслителями и писателями, защищавшими авторитет христианства против нападок язычников.

Это - Ориген (185-253/54) и Тертуллиан (160-220). Крупнейшие западноевропейские богословы Аврелий Августин (354-430), Иероним Блаженный (ок.1371-1416), Альберт Великий (между 1193 и 1206-1280), Ансельм Кентерберийский (1033-1109), Фома Аквинский (1225/1226-1274).

Церковная система образования , в которой доминирует христианская литература на латинском языке, ставшая цементирующим культурным и образовательным феноменом.

   Складываются своды народно-эпической литературы : ирландские саги, сказания о короле Артуре и рыцарях Круглого стола, исландский эпос («Старшая Эдда» и «Младшая Эдда»), англо-саксонская поэма «Беовульф»; «Песня о Нибелунгах», «Песнь о Сиде», «Песнь о Роланде».

   Высокое (классическое) средневековье – X-XIV вв. Период постепенного возрождения Западной Европы. Это период быстрого экономического подъема. В классический период европейское общество стало более богатым, чем римское. Осев на земле и превратившись в класс крупных землевладельцев, феодалы начали поощрять развитие сельскохозяйственного производства: расширяется площадь обрабатываемых земель и ассортимент сельскохозкультур, вводится трехпольный севооборот, распространяются железные орудия труда. Растут города, развиваются ранние формы предпринимательства. И в наше время основные города Европы сохранили свою торговую специализацию XII-XIII вв. Шерсть вывозилась из Англии, железо – из Германии, кожа и лошади – из Испании и т.д. Появляются технические новинки: изобретение очков (XIII в.), механических часов (XIV в.), артиллерии, печатного пресса (станка) Гуттенберга (XV в.), развивается кораблестроительная техника.

   С Х в. государства укрупнились и создали сильные армии. Началась эпоха крестовых походов – 1099 г. – захват Израиля у мусульман, 1291 г. – потеря. Католическое христианство распространилось на Скандинавию, Польшу, Прибалтику, Богемию, Венгрию. Официальной целью крестовых походов было обратить неверные народы в христианство, на самом же деле это были завоевательные походы, результатом которых были бесчинства и грабежи владений мелких феодалов, прикрывающиеся именем Христа. Церковь сосредоточила в своих руках власть над всей Европой и над некоторыми европейскими колониями на Востоке. В V в. еще собирались Вселенские соборы, на которых обсуждались вопросы духовного понимания мира, предназначения человека, вопросы веры, ни о власти, ни о чем-либо социальном речи не шло. И уже к VIII веку отделившаяся Западная церковь во главе с Папой отвоевывает себе земли на юге Италии, и получает мощный государственный аппарат, существовавший в Римской империи. Уже в IX веке Папа имеет право оспаривать указы императора, вмешиваться в его правление. В XIII Папа издает указ, который должен входить в законодательство любой европейской страны – закон «Двух мечей». 2 меча – 2 начала власти – власти церковной и власти королевской. Благодаря этому указу Папа уже может отменять законы, принятые сенатом и самим императором. Коронование без Папы невозможно, и только Папа может лишить власти несостоятельного короля. Сам Папа избирается советом кардиналов. Неограниченная королевская власть ограничена только властью Папы, но эта власть тотальна и повсеместна. Разделение Церкви на Западную и Восточную (окончательно и официально в 1054 г .) было обусловлено множеством причин. Но самой, пожалуй, главной, было вмешательство в управление государством, чему противилась Восточная церковь и за что ратовала Западная. Стремление к господству над всей Европой было характерно для Западной Церкви. И возможно именно тяготение к власти и деньгам объясняет появление такой странной формы отпущения грехов, как индульгенций (лат. – indulgentia – «милость, прощение – полное или частичное отпущение грехов, которое оформлялось в виде специальных грамот от имени римского Папы») и жестокую расправу над мнимыми еретиками – костры.

На Западе монашество возникло позже, чем на Востоке. Его основателем можно считать итальянца Бенедикта Нурсийского (ок.480-545) , который основал Бенедиктинский орден (объединение монастырей с единым уставом). Главными особенностями монахов-бенедиктинцев было не только воздержание, молитва, но и возделывание земли, разведение садов и т.п. Этот орден противоречив, как и вся эпоха: одной рукой монахи раздавали милостыню, делали это открыто и прилюдно на больших празднествах, чем и заработали себе славу, а другой – забирали деньги у народа и богатых дворян. Они прославились изобретением индульгенций – прощением грехов за деньги. Бенедиктинцы фактически захватили власть в Европе, ни один король не имел права короноваться без их разрешения. К XII в. их власть ослабла, и их место в политической жизни Европы занял Доминиканский орден (основатель – испанский монах Доминик Гусман (1170-1221), прославившийся чрезвычайной жестокостью и борьбой с еретиками. Инквизиция (от лат. inquisitio – «розыск, расследование») – специальные трибуналы католической церкви, созданные для борьбы с еретиками. До этого еретиков либо изгоняли из города, либо публично обвиняли в еретичестве и проклинали. Костер, как мера, избавляющая якобы грешную душу от страшного греха, стал единственным средством борьбы с еретиками с приходом Доминиканского ордена к власти. Достаточно было просто сказать, что твоя соседка ведьма – и ее сожгут без суда и следствия, а ее имущество достанется тому, кто распознал неверную. Можно себе представить масштаб инквизиции, если имущество человека стало единственной мерой его виновности перед Богом.

   Между тем, повышается уровень светского образования. В XII в. появляются университеты. Основные факультеты: богословский, юридический и медицинский. Каждый университет имел специализацию: Парижский готовил интеллектуальную элиту в области философии и богословия, изучение древнегреческих текстов, Аристотеля; Болонский университет специализировался на римском и церковном праве; университеты в Монпелье и Салерно готовили медиков. Создается действенная правовая система.

   Художественная культура. Романский стиль, романика (от лат. romanum – «римский») – стиль европейского искусства X-XII вв. возник в результате синтеза остатков художественной культуры Рима и культуры варварских племен. До Х в. господствовал прароманский стиль. Здания отличались простотой, создавались из элементов римских построек или декорировались ими, в основном это были круглые или многоугольные церкви, заимствованные у византийской архитектуры. Например, собор Сан-Витало в Равенне 526-548 г., строился византийским императором Юстинианом, Дворцовая капелла в Ахене (792-805), построенная Карлом Великим. Романский стиль представлен суровой архитектурой крепостного характера: замки, монастыри, церкви на возвышенных местах. Он прост, тяжеловесен, монументален. Главный тип романского храма – трехнефная базилика. Это храм-крепость с толстыми мощными стенами, узкими оконными и дверными проемами, полуциркульными арками. В плане напоминал латинский крест. Золотой век романской архитектуры – XII в. В романских храмах воплощение красоты было призвано приблизить человека к Богу, погрузить в мир религиозных переживаний. В убранстве интерьере значительно е место отводилось фрескам и витражам, заполнявшим оконные проемы. Многоцветные росписи покрывали поверхности стен и сводов; использовался экспрессивный, динамичный рисунок, передающий драматизм библейских сцен. На порталах романских соборов обычно громоздились неуклюжие фигуры с заметно искаженными пропорциями, схематично. Приблизительно передающие черты лица. Каменная резьба, украшавшая наружные стены соборов, нередко из растительного и зооморфного орнаментов, изображений мифологических чудовищ, экзотических животных, птиц, почерпнутых из различных источников: хроник, басен, фольклора и т.д. Архитектурные памятники разбросаны по всей западной Европе, особенно во Франции (соборы в Клюни, Пуатье) и Германии (Майнц, Шпейер, Вормс).

   Готический стиль, готика (от ит. Gotico – «готский», от названия герм.племени готов) – художественный стиль, преимущественно архитектурный, господствовавший в искусства с XII до XV-XVI вв. Главный феномен готики – кафедральный собор. Главная особенность готического храма – крестовый нервюрный свод стрельчатой формы. Благодаря нервюру (стрельчатой дуги), готический храм устремлен ввысь, стены его кажутся более легкими, ажурными. Их прорезали огромные окна с многоцветными витражами. Характерная особенность готического храма - круглые витражные окна (т.наз. «розы»). Собор украшали стрельчатые арки, порталы, ажурные башни, статуи, скульптурные группы, орнаменты и химеры (фантастические фигуры зверей). Примеры готической архитектуры: собор Санта-Мария-дель-Фьоре и церковь Санта Кроче XIII - XIV вв. во Флоренции; во Франции: церковь Сен-Дени, собор Парижской Богоматери, собор в Лане, Шартрский собор, соборы в Реймсе и Амьене, капелла Людовика IX , «Святая часовня» Сен-Шапель; в Германии – соборы во Фрейбурге и в Ульме, Кёльнский собор; в Англии – собор в Солсбери, Кентерберийский собор; в Италии – Миланский собор, В Чехии – собор св.Вита и др. Самым знаменитым циклом скульптур периода готики считается скульптурный декор собора в Наумбурге (Германия) – рельефы «Страстей Христовых» и 12 статуй основателей (донаторов) храма. Эпоха готики – время расцвета книжной миниатюры, эмалей, художественного ткачества, декоративных изделий из серебра и проч.

   В XII в Провансе на юге Франции (трубадуры), на севере Франции (труверы) появляется куртуазная поэзия , воспевающая Прекрасную Даму.    Центры куртуазной культуры – замки. Куртуазная культура («куртуазный» с франц. - учтивый, вежливый, придворный) – это культура придворного этикета, сложный ритуал отношений и нравственных качеств. Составляющей частью куртуазной культуры была куртуазная любовь, современники называли ее «fineamour», «утонченная любовь», которая выражалась в поклонении молодого неженатого рыцаря знатной замужней Даме, возможно, супруге сеньора этого рыцаря или другого высокопоставленного человека. Реализовать влечение к Даме рыцарь не мог, но удовольствие доставляло само ожидание. Для достижения своей цели влюбленный рыцарь проходил несколько стадий-степеней: 1) любовь «колеблющегося», 2) любовь «умоляющего», 3) любовь «услышанного», 4) любовь «друга». На последней стадии ему разрешалось поцеловать руку Даме, заключить ее в объятия. Но все это – при условии преданности, верности своей Даме, готовности выполнить все ее желания. Мужчина должен был уважать женщину, развивать мужские добродетели. Именно средневековая культура Западной Европы впервые вознесла образ женщины до божественного существования. О неземной красоте Прекрасной Дамы, как правило, хозяйки замка, ведущей замкнутый и одинокий образ жизни слагали свои песни трубадуры и труверы (первоначально – бродячие певцы и музыканты, вышедшие из сословия шутов). Великие куртуазные поэты Бернарт де Вентадорн (годы творчества – 1150-1180), Бертран де Борн (ум.1210 г.), ПейреВидаль (годы деятельности 1118-1206), Гильем де Кабестань (кон.12), ПейреКарденаль (1225-1272), поэтессы: графиня де Диа (кон.XII в.), Азаланда де Поркайраргес.

   За трубадурами последовали поэты других стран, например, немецкие миннезингеры: Фридрих фон Йохансдорф, Гартман фон Ауэ, Вольфрам фон Эшенбах, Вальтер фон дер Фогельвейде, Тангейзер, Освальд фон Волькенштейн и др.

   Литература была представлена жанром рыцарского романа («Ланселот, или Рыцарь телеги» (1180), «Ивейн, или Рыцарь со львом» Кретьена де Труа; «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха; л юбовные романы («Тристан и Изольда» Готфрида Страсбургского, «Роман о Розе») , так называемый «животный эпос» («Роман о Лисе» ). Городская литература включала небольшие назидательные рассказы в стихах - фаблио (от лат. fibula -«басня, рассказ»), которые в немецкой литературе назывались шванки.

   Средневековая музыка. Музыка в Средневековье различалась на светскую и духовную. Светская музыка представлена народными песнями, песнями вагантов, трубадуров, актеров и др. Музыка эта была монофонической, аккомпанемент – дудочка или струнный инструмент. Духовная музыка была непременным атрибутом католической мессы. Музыка входила в число «семи свободных искусств», центрами обучения в раннем Средневековье были монастыри, с XII в. – соборы и университеты. В XI в. монах Гвидо д’Ареццо создал нотное письмо и дал название 7 нотам гармонии. В XII в. в парижском соборе Нотр Дам на смену унисонному пению приходит сложное многоголосие, которое получит распространение как в церковной, так и в светской музыке.

   Средневековый театр. В истории средневекового театра выделяются два периода:

– Ранний (V- XI вв.) период, для которого характерны народные праздники с элементами театрализации, часто связанные с языческими обрядами, а потому преследуемые церковью; и литургические мистерии.

– Зрелый период (XII-XIV вв.).появляются профессиональные актеры, переезжающие с места на место. Первым средневековым драматургом считают Адама де Ла-Аль (ок.1238-ок.1287 гг.), в пьесах которого перемешаны сказочные мотивы с сатирическо-бытовыми. В XIV-XV вв. появляются театрализованные представления:

1. Фарс (от лат.Farcio - «начинаю») – небольшие комические пьесы бытового содержания.

2. Миракль (от лат.Miraculum – «чудо») – жанр религиозной драмы, сюжетную основу которой составляли легенды о чудесах, которые совершает Богоматерь, какой-нибудь святой, известный как покровитель данной местности.

3. Мистерия (от греч.mysterion – «тайный») – религиозное представление в Западной Европе дидактического содержания.

Заказчиками мистерий были городские цеха и городские власти. Но ставились они под контролем церкви. Известно три основные формы проведения мистерии: мимо зрителей могли проезжать телеги, на которых показывались отдельные эпизоды мистерии; мистерия также могла показываться на специальном кольцевом помосте: здесь действие проходило в разных местах помоста, а также на земле – в центре круга, образованного этим помостом; наконец, представление могло происходить на прямоугольном помосте, на котором устанавливались декорации в виде беседки, которая изображала нужное пространство, если по виду нельзя было понять, что это такое, на ней вешалась поясняющая надпись: «рай», «ад», «дворец» и т.д. В 1548 г. во Франции мистерии были запрещены из-за сильного критического момента в них.

   Позднее средневековье (XIV - XV вв.). Кризисные тенденции: прекратилась распашка и освоение новых земель, экономическая депрессия, запустение деревень. Во многом экономическое истощение предопределила 100-летняя война между Францией и Англией. Прекращается строительство соборов. Банки – банкроты, девальвация монеты. Социальный кризис. В посл.трети XII в. по Европе прокатилась волна городских бунтов, восстаний черни. В 1315 -1317 гг. ненастная погода повлекла за собой неурожай, рост цен и всеобщий голод. С 1348 г. эпидемия (Великая чума). В Европе в сер. XIV в. умерло 22-28 млн. из 73 (74) млн. жителей. Тема смерти доминирует в искусстве и религиозном сознании. Новые религиозные движения – флагелланы (бичующие себя), которые делали акцент на умерщвлении плоти.

Но наблюдаются и предвозрожденческие тенденции: социальная мобильность, опустошенные чумой города нуждаются в притоке новых сил. Открываются новые университеты с акцентом на изучение медицины, естественных наук, возрастает интерес к классической латыни, античным текстам.

   Карнавал – это праздник, родившийся в христианской традиции, хотя во внешних проявлениях он напоминал Дионисии и Аполлонии. В народных представлениях был силен языческий элемент. Низкий уровень культуры этому способствовал. Восприятие Бога и все, что дало христианство человеку, на многие столетия было доступно только единицам образованных людей. Главным, что получило распространение в народе и воспринималось в подлинно христианском смысле – это проповеди о морали и нравственности. Христианские упования, - единственное, что как-то укрепляло людей в темные века средневековья, и вселяло веру в то, что когда-то все воздастся и будет по-другому. Но это «когда-то» было совсем в другом мире, а отдушиной в этом мире стал карнавал. Это большие народные праздники, длящиеся несколько дней, во время которых разрешалось то, что было не дозволено в обычной жизни. Мир словно бы переворачивался - и шут становился королем, он мог отдавать приказы, бедняк – папой и мог править миром. Люди одевались странно и смешно, надевали на лица маски и творили всевозможные бесчинства. В средневековом карнавале маска – это собственное лицо, только обратное самому себе. Маски часто были похожи на животных: человек не мог создать самого себя, но обратного себе. Обратная сторона человека – это его низменные, животные инстинкты и проявления. Отсюда – амбивалентность, противоположность самому себе. Карнавал – это антипод идеала христианского мира, это мир низменных, плотских удовольствий, мир, вывернутый наизнанку, где каждый может быть антиподом самому себе. Карнавал проходил раз в год и длился несколько дней, во время этих праздников дозволялись разбои, безнравственные поступки, которые рассматривались как противопоставление христианской морали, в жестких рамках которой народ оказывался после карнавала. Правда, под христианской моралью подразумевались определенные гражданские позиции, а, собственно, не она сама. Личное обращение к Богу, как и понятие нравственности, были средневековому человеку почти неизвестно, все это было санкционировано государством и поставлено на социальные рельсы, отчего человеком воспринимались как чисто внешние обстоятельства, в которых он жил, а не как внутренняя, собственная действительность. Важен – карнавальный смех, - это праздничный смех, он не был индивидуальной реакцией на отдельное смешное явление, карнавальный смех всенароден, это смех «на миру», он универсален, он направлен на все и на всех, в том числе и на самих участников карнавала, весь мир воспринимается смешным, «этот смех амбивалентный, он веселый, ликующий и одновременно – насмешливый, высмеивающий, он и отрицает, и утверждает» (М.Бахтин).

   Смех имеет еще одну грань – двойную природу: он обнажает страх, говорит о смерти и нарушении запрета, и вместе с тем, избавляет человека от ужаса перед бытием. Карнавальный смех – смех христианина, а не язычника, так как в язычестве смех существовал только лишь для осмеяния тайного существования человека и государства, а в христианстве приобретает особенную глубину – открытие человеку запретов, обнажение страха, смерти и пустоты.

   Для карнавала специально тексты не писались, лишь придумывались сценарии. Но уже к XIII веку во Франции и Германии сложился особый карнавальный жанр литературы фаблио – небольшие смешные истории или басни, в которых высмеивались пороки, церковь и государство. Во Франции самым знаменитым сочинителем фаблио был Рютбеф , а в Германии – Штрикер . Например, фаблио Рютбефа «О Буренке, поповской корове».

2.     Жонглёры в средневековье Западной Европы.

    «Жонглёр, другим и нравом не в пример...» В городах, деревнях и замках, на дорогах и постоялых дворах выступали странствующие артисты. Тогда их называли «шуты» или жонглёры. Без них не обходились ни деревенская свадьба, ни придворный пир. Они водили за собой медведей и обезьян, показывали фокусы и акробатические номера, разыгрывали небольшие пьесы. Веселость и бескорыстие жонглёров восхвалялись в средневековых произведениях: «Жонглёр, другим и нравом не в пример: поел - и распевает веселей... Он телом здрав затем, что сердцем щедр».

   Однако церковь считала жонглёров «нечистыми» людьми, неодобрительно относилась к их фокусам. В раннее Средневековье их запрещали хоронить при церквах - на освященной земле.

3.     Гистрионы в средневековье Западной Европы.

   Хозяйственными и административными центрами становятся города. Резко нарушается замкнутость средневековой деревни. Сельские проезжие дороги превращаются в торговые пути, по которым ездят караваны купеческого и ремесленного люда и бродяжничают веселые гистрионы. Гистрионы пользуются особой популярностью в городах, и, когда какой-нибудь забавник подходит к городским воротам, его всегда встречают с радостью.    Сразу же у крепостного моста собирается толпа народа, и гистрион вместо пошлинных денег за проход в город дает представление, как бы расплачиваясь с городскими стражниками натурой. В городе гистрион повсюду желанный гость: он выступает в шумных харчевнях, на базарных площадях, в ограде церковных дворов, во дворцах бургомистров и князей.    «Некий студент Парижского университета горько жаловался, что богатые люди охотно подают гистрионам и оставляют умирать от голода ученых лиценциатов». 

   Студент был прав. Редко гистрионы уходили от знатных господ, не получив наград за свои шутки и фокусы. Французский король Людовик Святой выдавал гистрионам постоянные субсидии; при дворе испанского короля Санчо IV содержался целый штат забавников-шутов, принимавших участие во всех увеселениях и празднествах. Из рассказа летописца известно, что когда германский император Генрих III женился, то к его двору съехалось множество гистрионов. Но на этот раз бродячие комедианты оказались в убытке: королевская казна по причине всенародного голода была совершенно пуста, и денег на оплату увеселений не хватило. Развлекались представлениями гистрионов и сами князья церкви. В одном из своих посланий Карл Великий запрещает епископам и аббатам содержать при себе «своры собак, соколов, ястребов и скоморохов». Но вряд ли подобные постановления строго соблюдались. Проходили века, а духовенство продолжало тайком вкушать запретный плод -это подтверждается ордонансом Альфонса X (1265) и многими другими государственными и церковными актами. Никто не мог устоять против прелести веселых, увлекательных зрелищ гистрионов, но больше всего любил их, конечно, свободный городской люд.

   Гистрионы поражали всех разнообразием своего искусства. Они умели показывать удивительные фокусы: ловко жонглировали ножами и шарами, прыгали через кольца, лихо ходили на руках, делали в воздухе сальто и балансировали на натянутых канатах. Гистрионы играли на самых разнообразных инструментах: на виоле, лире, цитре, свирели, барабане. Сколько веселого шума, движений, смеха было в кварталах, куда приходили они, и какая наступала тишина, когда какой-нибудь гистрион начинал рассказывать героическую или житейскую историю. Рассказы эти захватывали слушателей очень сильно. Однажды какой-то гистрион рассказывал историю о Гекторе, и когда наступило время сообщить о его гибели, то слушатели, полюбившие всем сердцем троянского героя, начали предлагать рассказчику монеты, упрашивая его отсрочить страшный конец повествования. С не меньшим увлечением следила толпа и за всевозможными гимнастическими проделками и плясками гистрионов, любивших выступать, нарядившись по маскарадному обычаю в медведей или козлов. В танцах главный успех всегда выпадал на долю женщин, которые также встречались среди гистрионов. Когда жонглерки танцевали обольстительную пляску Саломеи, то вызывали у своих зрителей отнюдь не благочестивые мысли. Вообще в выступлениях гистрионов вольность современных нравов проявлялась достаточно отчетливо. В итальянских новеллах сохранилось немало упоминаний о шутках, которые устраивали гистрионы над своими добродушными и доверчивыми зрителями. Так, один гистрион пообещал зрителям города в час заката взлететь на небо. Услыхав об этом, толпа целый день стояла и, задравши головы, с нетерпением ждала захода солнца, а гистрион расхаживал спокойно по стенам башни, махал руками, точно крыльями, десятки раз собирался прыгать, осенял себя крестным знамением и кончил тем, что, внезапно повернувшись спиной к зрителям, обнажил зад. Особенно популярными были представления гистрионов, в которых участвовали дрессированные животные - обезьяны, собаки или медведи. Бесспорно, в этих играх проявлялось общее всему фольклорному искусству влияние животного эпоса. Как в знаменитом «Рейнеке Лисе» под видом животных высмеивались сильные мира сего, точно так же в сценах с дрессированными зверями ясно ощущалась сатирическая цель, которую отваживались преследовать гистрионы.    Английский писатель XII века А. Неккэм описал одну из подобных сцен: «Гистрион приводил двух своих обезьян на военные игры, именуемые турнирами, дабы эти животные скорее могли научиться выполнять подобные упражнения. Затем он взял двух собак и научил их носить на спине обезьян. Эти гротескные всадники были одеты наподобие рыцарей; у них были даже шпоры, которыми они кололи своих коней. Подобно рыцарям, сражающимся па огороженном поле, они преломляли копья и, сломав их, вынимали мечи, и каждый бил изо всех сил по щиту своего противника. Как не рассмеяться от такого зрелища!»

   Нередко гистрионы позволяли себе насмешки и по адресу духовенства. Так, среди бродячих певцов и рассказчиков была особая группа из недоучившихся семинаристов и разжалованных священнослужителей, которые специально развлекали народ пародийными сценами на католическую литургию.

   Эти гистрионы, называвшиеся голиардами или вагантами (clirici vaganti - бродячие клирики), переделывали на комический лад церковные мотивы и осмеливались высмеивать даже самое Pater Noster: «Отче наш, иже в чашах, да святится вино твое, да приидет вакхово питье, и да будет опьянение от тебя. Хлеб наш для жратвы дай нам днесь и оставь нам великие бокалы наши». Естественно, что эти богохульники были церкви особенно ненавистны, и она преследовала их нещадно, как, впрочем, и всех остальных гистрионов. В течение всего средневековья, начиная с IX века, когда церковный совет в Туре запретил верующим людям смотреть гистрионовские игры, духовенство свирепо порицало театральное искусство. «Бесстыдство позорных гистрионов и непристойность их игры» подвергались самому жестокому осуждению. Церковь проявляла терпимость только к тем певцам и сказителям, которые составляли свой репертуар из героических и религиозных сказаний и песен. Ярким свидетельством такого разграничения гистрионов на различные группы является описание Томаса Кэбхема, архиепископа Кентерберийского, относящееся к концу XIII века.

В этом документе мы читаем:

«Имеется три вида гистрионов. Одни ломаются и гримасничают в танцах и непристойных движениях, обнажают тело постыдным образом и надевают чудовищные маски. Другие, не имея определенного пристанища, бродят от одного сеньора к другому, позорят и поносят отсутствующих лиц. Третий вид гистрионов снабжен музыкальными инструментами для развлечения людей. Он делится на два рода: одни посещают публичные таверны и непристойные компании и поют там сладострастные песни; другие зовутся жонглерами, воспевают подвиги королей и жития святых и утешают людей в их печали и горестях... Этих можно терпеть, говорит папа Александр».

   Подобное деление гистрионов на благородные и неблагородные группы мы встречаем не только у лиц духовного звания; приблизительно так же дифференцирует гистрионов и один из привилегированных представителей этого сословия, провансальский трубадур Гиро Рикье. Желая оградить себя и ему подобных от смешения с площадными гистрионами, Рикье обратился к королю Альфонсу Кастильскому с целым посланием, в котором предложил всю массу народных развлекателей разделить на следующие группы: «Кто выполняет низшее и дурное искусство, то есть показывает обезьян, собак и коз, подражает пению птиц и играет на инструментах для развлечения толпы, а также тот, кто, не обладая мастерством, появляется при дворе феодала, должен именоваться буффоном, согласно обычаю, принятому в Ломбардии.    Но кто умеет нравиться знатным, играя на инструментах, рассказывая повести, распевая стихи и канцоны поэтов или же проявляя иные способности, тот имеет право называться жонглером. А кто обладает даром сочинять стихи и мелодии, писать танцевальные песни, строфы, баллады, альбы и сирвенты, тот может претендовать на звание трубадура».

   Таким образом, устанавливалось резкое разграничение между буффонами, потешавшими всякими вульгарными способами народ, и жонглерами и трубадурами, развлекавшими музыкой, песнями и сказаниями высшие сословия. Французский поэт XV века Вийон еще помнил этот предрассудок, когда писал:

Я различаю господина от слуги,

Я различаю издали очаг по дыму,

Я различаю по начинке пироги,

Я различаю быстро от жонглера мима.

   Бесспорно, отличие между мимом-буффоном и жонглером было. Оно выражалось и в характере их деятельности и в составе зрителей. Но эти различия не являлись столь противоположными и резко обозначенными, как это казалось высокомерному трубадуру. Гистрионы сплошь, и рядом умели не только прыгать и плясать, по и отлично играли на музыкальных инструментах и пели эпические поэмы. В этом проявлялась не только их талантливость, но и самый тип их искусства, еще во многом не потерявшего своего первоначального синкретического характера. Пение, сказ, пляска, игровые сценки, музыкальный аккомпанемент - все это существовало еще в единой органической связи и не достигало еще той стадии развития, когда каждый из этих жанров обособился и зажил самостоятельной жизнью.    Нельзя было без оговорок противопоставлять мимов и жонглеров и по социальному признаку, потому что мимы выступали не только перед народом, но часто развлекали высшие слои общества, а жонглеры и трубадуры в своих песнях и былинах не всегда оказывались панегиристами князей и рыцарей, в их творениях отражался и гений народа, создавшего великий героический эпос о своей жизни и борьбе.

   Деятельность гистрионов заключала в себе самые примитивные элементы актерского искусства - импровизацию, живое ведение диалога, пластические движения и жесты. Всего этого было недостаточно для создания театра, так как тут отсутствовало главное - умение создать психологический образ, умение личные переживания, поступки и движения выдать за деятельность вымышленной личности, не существующей в реальности, но передающей типические черты действительности. Жизненных характеров, составляющих сущность театрального искусства, гистрионы не создавали. Они действовали только от своего лица. Их искусству еще было не под силу отражать существенные стороны жизни. Оно лишь обладало свойством выражать в играх, в шутках, в смехе и ловкости гистрионов кипучую силу человеческих страстей, радость земного бытия, не заглушенную усилиями церкви. 

4.     Ваганты в средневековье Западной Европы.

Ватага шумных школяров
В трактире пировала,
И каждый был из них готов
И пить, и петь немало.
С веселым хохотом они
Шутили и смеялись,
И властелинов всей земли
Ничуть не опасались.
И громче всех один из них
Вещал друзьям-поэтам
То байку, то развязный стих,
И между прочим это:
"К чему нам думать о делах,
Заботах, груде тягот? 
Гоните прочь печаль и страх,
Грустить сейчас не надо!
Еще придет пора, когда
Господь нам бед отвалит,
Тогда и выплатим сполна,
Но ныне прочь печали!
Забудьте голод, мор, чуму,
Господ хвастливых важных,
Побои, войны, нищету,
Попов спесивых жадных.
На все их казни и мечи,
На грязь, болезни, корки,
Как б ни злобились палачи,
В ответ им СМЕХ наш громкий!
Свободно, вольно, широко
Над всей землею вихрем
Несется пусть он далеко
И никогда не стихнет!
Он рушит цепи, гонит прочь
Обман, нечестье, зависть.
Да сгинет зло и сгинет ночь,
И свет пусть воссияет!"
Так смело возглашал поэт
Под смех и с тем весельем,
Казалось, нет на свете бед,
И все от счастья пели.
Дудели дудки и свирель,
Волынка голосила,
Звенела лютня целый день
На празднике ВАГАНТОВ!

   Ваганты ("бродячие", от лат. "вагАри" - бродить) - это странствующие студенты, недоучившиеся школяры, веселые бродяги, вечные странники-скитальцы, непримиримые противники всякого ханжества, несправедливости, обмана, лжи, лицемерия, продажных попов и жестоких князей, вообще всех "сильных мира сего".
Этакие вольнодумцы Средневековья. Но не просто вольнодумцы, но и озорные весельчаки, певцы и музыканты. Собираясь компаниями, ваганты затевали среди прочих народных зрелищ на городских площадях, рынках и сельских ярмарках игры и песни, разыгрывали комедийные сценки. Часто они расплачивались за хлеб и ночлег своими стихами.
   Официозная церковь боролась с вагантами и проклинала их, обвиняя в богохульстве, безбожии и ереси. Многие светские владетели (под влиянием церкви) также относились к ним с неодобрением (хотя некоторые князья покровительствовали вагантам, и в этом плане движение вагантов внесло свой вклад в развитие средневековой трубадурной поэзии).
Но они не в силах были искоренить этот веселый и бесстрашный народ. Это было племя, не признававшее границ и вражды. Все люди - братья, и самое плохое - ссорить их. Ваганты свободно, оторвавшись от своих родных (среди них можно было встретить представителей всех социальных слоев, и никто не кичился, равно как и не стыдился своего происхождения), путешествовали из города в город, из страны в страну, повсюду разнося свои дерзкие стихи и песни. Они говорили на всех языках Европы, но объединяла их латынь - язык науки того времени.
   Ваганты – это некий добрый луч света в мрачной тьме глухого средневековья, окутавшей Европу.
   Главным оружием вагантов был их СМЕХ. С помощью него они разрушали всякий обман и несправедливость, всегда были едким укором всем жестоким и лживым людям, особенно властным. Не скрыться было никому от их насмешки. А бедные и обездоленные всегда могли рассчитывать на их сочувствие и поддержку.
   Народ с радостью воспринимал творчество вагантов, хранил, передавал устно как нечто дорогое. Не изгладить было эту память, и сами князья и церковники вынуждены были порой оглядываться на вагантов.
   Время расцвета движения вагантов - XII - XIV вв. Исчезновение вагантов связано с распространением образованности. С постепенным укреплением университетов и, соответственно, с прекращением практики бродячей студенческой жизни от школы до школы в поисках лучших учителей, новых знаний и хорошей привольной жизни.
"Последний из вагантов" (для своего времени уже некий анахронизм) - Франсуа Вийон (1431 - ?), писавший, однако, не на латыни, а на французском.

   Поэзия вагантов продолжает жить как прекрасная и вечно живая страница человеческой культуры.
Осталось множество произведений, написанных вагантами (писали их на латыни, беря иногда за образец античные примеры).
Некоторые популярны и до сих пор, вспомним всем известную "Песенку студента".
А вот знаменитый стихотворный "Устав Ордена вагантов":

Будет ныне учрежден
Наш союз вагантов.
Для людей любых племен,
Званий и талантов...
"Каждый добрый человек, -
Сказано в Уставе, -
Немец, турок или грек,
Стать вагантом вправе".
Кто для ближнего готов
Снять с себя рубаху,
Восприми наш братский зов,
К нам спеши без страху!
Все желанны, все равны,
К нам вступая в братство,
Невзирая на чины, титулы, богатство.
Наша вера - не в псалмах!
Господа мы славим
Тем, что в горе и слезах
Брата не оставим.
Признаешь ли ты Христа,
Это нам не важно,
Лишь была б душа чиста,
Сердце не продажно...
От монарха самого
До бездомной голи -
Люди мы и оттого
Все достойны воли,
Состраданья и тепла
С целью не напрасной,
А чтоб в мире жизнь была
Истинно прекрасной!

5.     Анализ и заключение о представлении средневековья

 Западной Европы.

   Упадок культуры в период раннего средневековья объясняется в очень большой степени той церковно-феодальной идеологией, которая вносилась в жизнь нового общества католической церковью. Люди воспитывались в духе религиозно-аскетического мировоззрения; каждый верующий должен был в своей земной жизни готовиться к пребыванию в вечном загробном мире; для этого церковь рекомендовала посты, молитвы, покаяние. Человеческое тело рассматривалось как темница души, которую нужно было освободить для высшего блаженства.

Аскетизм стал официальной идеологией, проповедуемой с церковных кафедр и пропагандируемой в такой специальной литературе того времени, как «жития святых». Религиозное мировоззрение легко заняло господствующие позиции, когда недостаточно развиты были точные науки, и силы природы казались грозным и непонятным явлением; на этой базе возникали суеверия, а тяжелая жизнь народных масс вселяла веру и надежду в то, что за все страдания человек будет вознагражден в потустороннем мире. Можно сказать, что для средневековой культуры характерны иррационалистические тенденции, однако, в ней пробивались и светские, рационалистические тенденции. Исследования показывают, что в средневековой культуре существовали две фундаментальные тенденции — тенденция Кассиодора Сенатора (ок. 487-578), объединившая христианскую традицию и светское знание, и тенденция Бенедикта Нурсийского, жившего примерно в то же время. На протяжении веков они сосуществуют и взаимодействуют. Традиция святого Бенедикта отражала позицию неприятия культуры «века сего» определенной частью идеологов первоначального христианства и привела к духовному диктату церкви в средние века, а традиция Кассиодора — к становлению светской культуры.

В дальнейшем, однако, активную политику в области культуры начинают проводить римские папы, подчиняя ее решению идеологических и социальных задач. Наиболее ярко смысл культурной деятельности римских пап проявился во время правления папы Григория 1 (590- 604). В отличие от Кассиодора, этого «последнего римлянина», основавшего первую средневековую мастерскую письма и соединившего в ее деятельности античные и христианские культурные традиции, Григорий 1 считает абсолютно неприемлемым доктрину мирного сосуществования различных идеологий. В его «Диалогах о жизни италийских отцов и о бессмертии души», читаем:

К чему вся эта тщета мирских знаний, какую пользу могут принести нам разъяснения грамматиков, которые способны скорее развратить нас, нежели наставить на путь истины? Чем могут помочь нам умствования философов Пифагора, Сократа, Платона и Аристотеля? Что дадут песни нечестивых — Гомера, Вергилия, Менандра — читающим их? Какую пользу, спрашиваю, принесут христианской семье Саллюстий, Геродот, Ливии, историки-язычники? Могут ли Гракх, Лисий, Демосфен и Туллий соперничать своим ораторским искусством с чистым и ясным учением Христа? В чем полезны нам причудливые измышления флакка, Солина, Варрона, Плавта, Цицерона.

Такого рода нетерпимость в области культуры, существенным элементом которой является религия Христа, способствовала росту нетерпимости к инакомыслящим единоверцам и впоследствии послужила одним из культурных оснований для создания священной инквизиции. В средние века росли доходы и владения церкви, усиливалось ее могущество. На Западе в условиях отсутствия стабильной централизованной власти она накопила значительные богатства, которые оставлены ей были королями варварских государств, возникших на территории Западной Римской империи. Значимость католической церкви обусловлена была исключительным значением религии в средние века — она представляла собой идеологическую форму внеэкономического принуждения, составлявшего существенную черту классовых отношений в феодальном обществе. Религиозная идеология была поставлена на службу идее бога, гарантировавшего незыблемость существующего социального порядка, представляющего собой часть космического, природного порядка.

Необходимо учитывать и тот момент, что в средневековой культуре существует четкое различие между «ученой верой» и «верой народа». Перед нами своеобразный парадокс средневековой культуры — парадокс, порожденный встречей, пересечением народной культуры с культурой «ученых», образованных людей, книжной культурой, взаимодействием фольклорных традиций с официальной церковной доктриной. В связи с этим возникает вопрос о том, каким способом осуществлялась связь между этими «верами», что обусловливало их «пересечение», взаимодействие. Исследования показывают, что здесь следует говорить о трех чертах: легитимность, аграрность и нетерпимость.

Действительно, римский народ после 382 г., а также германские и славянские племена воспринимали христианскую веру путем крещения их вождей и дружин. В этот момент вожди брали на себя обязательство подчиняться папе в области духовной жизни и в области некоторых тогдашних дел. Христианизация вождей была тождественна христианизации племен и народов в соответствии с принципом «народ исповедует веру короля». В силу этого правового принципа христианином становился каждый член племени или народа, чей владыка принял христианство. Поскольку христианство было государственной религией, постольку повиновение светскому и духовному владыке влекло за собой легитимизацию христианства. Таким образом, легитимность является первой из указанных выше черт.

Христианская теология представляет собой целостную систему представлений о вселенной, о природе. В соответствии с ее принципами бог сотворил вселенную, выступает гарантом ее существования и конца, по его воле ангелы перемещают тела на небесном своде, он служит причиной всех необычайных явлений. Бог представлялся грандиозной космической силой, несущей ответственность за постоянство обращения небесных сфер и ситуации, нарушающие их движение. В народном воображении бог был той силой, которая посылала дожди или засуху, мороз или тепло, моровые поветрия, громы и молнии. На языках ученых теологов и простых людей выражаются одни и те же черты,  в обоих случаях бог выступает богом природы — космической силой, от которой зависит благополучие или голод, смотря каков урожай. Поэтому аграрность — вторая черта.

Религиозная универсальность, основанная на юридическом и аграрном характере индивидуальной религиозности, в регионе своего существования не могла быть терпимой ни к религиозной индифферентности, ни к инаковерию. Согласно тогдашним представлениям, неконформистское поведение нарушало порядок природы — угрожало расстройством общественной стабильности и нарушением ритмов природы, т. е. влекло за собой катастрофические последствия. Если кто-то не принимал веру, тот «не умещался» в существующем общественном устройстве. Толпа устраивала над ним самосуд; власти, защищая его перед самоволием плохо сдерживаемой толпы, отдавали под суд. Сильная связь, существовавшая между церковью, государством и обществом, приводила к тому, что каждый, кто хотел жить в обществе, должен был быть одновременно и христианином.

При всех недостатках знания доктрины христианства и стандартных способов выражения этой веры нетерпимость (религиозный фанатизм), доходящая до физического уничтожения адептов других религиозных убеждений, представляла собой сильнейшую связь отождествления индивида с церковью. В такой ситуации индивид не мог выйти из католической церкви, со временем от нее откалывались целые государства. Можно вспомнить раскол христианства на восточное (православие) и западное (католичество) части, во время Реформации с Римом порывают князья и епископы, а вместе с ними и целые народы. Вот почему третьей чертой является нетерпимость.

Христианство в феодальном обществе Западной Европы выполняло функцию идеологического интегратора, что привело к консолидации его организации — римско-католической церкви, представляющей собой строго иерархически централизованную систему во главе с римским папой и стремящейся к главенству в «христианском» мире. Вековое сооружение папской теократии основано на двух взаимоисключающих принципах — принципе аскетизма (отречения от мира) и принципе всемирной власти (владычества над миром). История средних веков Западной Европы свидетельствует о взаимосвязи этих двух принципов. Аскетизм, отречение от мира и вера в бога служили существенным инструментом в руках католической церкви для достижения ее целей.

Многое в этом плане христианством было взято из предшествующих эпох и культур и трансформировано в соответствии с потребностями папской власти. Религия и философия Древнего мира проповедуют аскетизм и отречение от мира, христианство же провозглашает, что царство божье не от мира сего; аскетизм лежит в основе манихейства, возникшего на Востоке; аскетизмом завершается древнегреческая философия в неоплатонизме. Августин Блаженный обратился к этим трем источникам при написании своих трудов, к тому же он сам культивировал аскетизм, он придал аскетизму высокий статус своим учением о первородном грехе, совершенным Адамом и передающемся по наследству. Августин Блаженный считал, что следствием этого греха является похоть, поэтому отречение от похоти, борьба с ней является как бы возвращением к первоначальной, райской чистоте. В этом плане монашество — это уже не особый образ жизни, а высокое призвание человека.

Контраст между аскетическим настроением средневекового общества Западной Европы и завоевательными стремлениями римско-католической церкви является характерной чертой истории средних веков (хотя в конечном счете ни та, ни другая цель не были достигнуты). Поборники аскетизма и церковной иерархии ведут упорную борьбу, чтобы установить в мире господство теократии и подчинить средневековому мировоззрению все сферы человеческой жизнедеятельности — государство, общественный строй, экономику, право, литературу и науку. Можно сказать, что стремление к отречению от мира и стремление к господству над миром, по сути, едины; что переход от аскетического христианства к завоевательной политике папства имеет свою логику; что притязания средневековой церковной иерархии на власть имели свои основания не в произволе отдельных личностей, а в самой логике развития религиозной системы католицизма. Религиозный фанатизм служил одним из средств в стремлении римско-католической церкви установить тоталитарное управление над западным обществом. Более того, римско-католическая церковь от имени бога пыталась добиться также «интернационализации» своей власти — пробиться на Востокхотя и потерпела в этом поражение. В остальном же католическая церковь продемонстрировала необыкновенную живучесть. Она успешно находила выход из ситуации, которые, казалось, грозили ее гибелью. Достаточно вспомнить о многочисленных сектах, имеющих свои истоки и опору в массовых общественных движениях, — катарах, вальденсах, флагеллантах, немецких и фландрских мистиках XIV в., гуситах и других «еретиках», наконец, о движениях эпохи Реформации. И одним из эффективных орудий решения такого рода задач выступала священная инквизиция, вскормленная в атмосфере религиозного фанатизма и сама представляющая собою фанатическое учреждение.

Эта странная и разветвленная организация практически контролировала все сферы деятельности миллионов людей, используя различные методы социотехнического, в том числе и тайного, управления обществом, а также тонкие способы проникновения в самые скрытые уголки человеческой души. Она возникла в XII-XIII вв. и закончила свое существование в первой половине XIX в. Следует отметить, что к концу XIII в. Западная Европа, находящаяся под влиянием католической церкви, была покрыта сетью инквизиционных трибуналов. Их деятельность была непрерывна, подобно действию законов природы, что лишало еретиков надежды выиграть время и скрыться в одной из европейских стран. В ту эпоху священная инквизиция выступала в качестве международной полиции, ибо у нее были длинные руки и хорошая память. Она внушала мистический ужас в силу таинственности ее деятельности и ее сверхъестественной бдительности. Деятельности инквизиции были присущи разнообразные методы и формы — от пыток в застенках и аутодафе в средние века до анафем, отлучений и Индекса запрещенных книг в Новое и Новейшее время.

Однако деятельность священной инквизиции не смогла предотвратить Реформации, и падение римско-католической церкви казалось неизбежным. Это случилось в тот момент, когда Европу со всеми ее мирянами, духовенством и монашескими орденами охватили сомнения в истинности доктрин римско-католической церкви. Взрывы подобного рода сомнений органически связаны с тем, что ее нетерпимость переплетается с неопределенностью многих догм христианства. Поэтому для борьбы с «христовыми врагами» и отступниками был создан в середине XVI в. орден иезуитов, во главе которого стал Игнатий Лойо-ла, основатель этой полувоенной-полумонашеской организации. Именно этому фанатичному ордену удалось потеснить множество других католических орденов (доминиканцев, францисканцев и др.) и осуществить тотальный контроль над мыслями, духовной жизнью многих людей в мире.

Орден иезуитов полностью оправдал чаяния римской курии: он стал весьма эффективным орудием в руках римской церкви в борьбе с ересями и свободомыслием, способствовал сохранению влияния католической церкви. Орден иезуитов на протяжении длительного времени был главным орудием феодальной католической реакции, основным средством политической и идеологической экспансии Ватикана. Достаточно привести слова генерала ордена иезуитов Тамбурини (1706- 1730), сказанные маршалу Франции герцогу де Бриссаку: «… Из этой комнаты я управляю не только Парижем, но и целым миром, и никто не знает, как это делается». И ныне орден иезуитов занимает особое место среди католических церковных орденов и выполняет определенные функции.

Римско-католическая церковь с самого начала установила монополию на интеллектуальное образование, она использовала некоторые знания античности при организации епископских и монастырских школ, необходимых для обучения клириков. В них Боэцием и Кассио-дором было введено (VI в.) деление «семи свободных искусств» на две части: тривиум (три пути знания: грамматика, риторика и диалектика) и квадривиум (четыре пути знания: геометрия, арифметика, астрономия и музыка). В XII и XIII вв. из них иногда возникали университеты (в том случае, если в школах были крупные профессора богословия, философии, медицины и римского права). В 1200 г. во Франции был основан Парижский университет, в Италии находились такие знаменитые школы, как Болонская юридическая и Салернская медицинская школы.

В XIII в. появились и другие университеты: Оксфордский и Кембриджский в Англии, Саламанкский в Испании, Неаполитанский в Италии; в XIV в. были основаны Пражский, Краковский, Гейдельбергский, Кельнский и Эрфуртский университеты. В конце XV в. в Западной Европе насчитывалось уже 65 университетов. Занятия в университетах обычно проходили в форме лекций: профессора и магистры читали и комментировали труды авторитетных церковных и античных авторов. Устраивались публичные диспуты на темы богословского и философского характера, в которых участвовали профессора, нередко на них выступали студенты. Преподавание, в средневековых университетах велось на латинском языке.

Средневековая университетская наука получила название схоластики (от слова 5Ьо1а — школа); наиболее ярко схоластика отразилась в средневековом богословии. Нужно не забывать, что на духовную жизнь средневековья наложили свою печать католическая церковь и город. Этому новому этапу духовной культуры Западной Европы соответствует «схоластическая логика», в рамках которой большой вклад в развитие логических идей внесли номиналисты (средневековые материалисты). Достаточно напомнить о поисках геометрических интерпретаций логических зависимостей (Шервуд, Оккам). Схоластика в области логики отнюдь не была прямым продолжением античной классики или ее преломлением через призму религиозной «духовности». Она возникла на основе логического наследия, обработанного арабской классической мыслью и воспринятого средневековой культурой; она подготовила почву для нового подхода к проблемам возможного и действительного, к бесконечности, что позволило затем безболезненно оперировать бесконечностями в математике. Именно рецепция античного логического наследия в средние века явилась одной из основ для дальнейшего развития математики и возникновения европейской экспериментальной науки.

С XI в. в результате крестовых походов Западная Европа познакомилась с культурой Востока и Византии; возникли новые культурные центры в Испании и Сицилии. На латинский язык переводились труды греческих и арабских ученых: Птолемея, Архимеда, Галена, Гиппокра-та, Авиценны, Аверроэса и др. Знакомство е этими трудами способствовало распространению в XIII в. вольнодумства и рационализма, в первую очередь в парижском университете. Магистры этого университета Амори Венский и Давид Динанский высказывали мысли о том, что бог в понимании католической церкви не существует, что он — во всей природе, сливается с ней. Это пантеистическое представление получило широкое распространение; жестоко преследуя подобные взгляды, церковь сама попыталась приспособить учение Аристотеля для обоснования догматов католической веры.

Крупными схоластами ортодоксального направления были Альберт Великий (1193-1280) и Фома Аквинский (1225-1274). Альберт Великий был почитателем Аристотеля, автором многих сочинений богословского и естественноисторического характера. Фома Аквинский создал своеобразную энциклопедию католического богословия «Сумма теологии», в которой вопросы познания природы и общества рассматривались в ортодоксально-католическом духе. Он выработал общие принципы католического богословия, считаемые церковью незыблемыми и по сей день. Выдвигая идею гармонии веры и разума, Фома Аквинский тем не менее подчинил науку богословию (наука — служанка богословия).

Наука в средние века была в основном книжным делом, она опиралась главным образом на абстрактное мышление. При непосредственном обращении к природе она пользовалась, как правило, методами наблюдения, крайне редко — эксперимента; видела свою цель не в том, чтобы способствовать преобразованию природы, а стремилась понять мир таким, каким он предстает в процессе созерцания, не вмешивающегося в естественный ход событий и не руководствующегося соображениями практической пользы. В этом отношении средневековая наука была антиподом как науки Нового времени, так и средневековой техники, именно последняя была первоначально носителем духа преобразования, который в XVI-XVII вв. стал доминирующим и в науке. Следует при этом помнить, что средневековая техника пронизана интеллектуальным началом, это выражено в изречении Бенедикта Нурсийского «Ога е 1аЬога». Техника должна облагораживать труд, а труд — жизнь. Интеллектуальный подход к труду и технике. стал этосом, который позже оказал влияние на Лютера и Кальвина; этос труда впоследствии стал светским этосом буржуазии. Можно сказать, что этос труда стал неотъемлемым элементом западноевропейской культуры; от него зависит все — знание, техника, промышленность.

В средневековой науке выделяются четыре больших направления. Первое — физико-космологическое, ядром которого является учение о движении; на основе аристотелевской натурфилософии оно объединяет массив физических, астрономических и математических знаний, послуживших почвой для развития математической физики Нового времени. Второе — учение о свете, оптика в узком смысле слова является частью общей доктрины ~ «метафизики света», в рамках которой строится модель вселенной, соответствующая принципам неоплатонизма. Следующее направление средневекового знания составляют науки о живом, они понимались как науки о душе, рассматриваемой как принцип и источник и растительной, и животной, и разумной жизни, и содержали богатый эмпирический материал и систему аристотелевского толка. Наконец, комплекс астролого-медицинских знаний (к которому в известном отношении примыкает также учение о минералах) и алхимию следует выделить как особое направление средневековой науки.

Алхимия представляет собой специфический феномен средневековой культуры — нечто целостное, включающее в себя такие компоненты, как научные обобщения и фантазии, рациональная логика и мифология. Алхимический рецепт — это форма познания природы, связанная с особенностями средневекового мышления. Согласно христиан—ской догматике, мир есть изделие (Лактанций), т. е. мир вышел из рук бога законченным, совершенным. Вот почему любое действие — лишь комментирование мира, копирование образца. Фундаментальной особенностью средневекового мышления является его рецептурный характер, связанный с его авторитарностью и иерархичностью, причем средневековый рецепт — и действие, и священнодействие сразу Таким образом, в алхимии как бы вместе проявляются иррационалистическая и рационалистическая тенденция средневековой культуры Запада.

Рационалистическая тенденция средневековой культуры весьма ярко обнаружилась в трудах английского ученого монаха францисканского ордена Роджера Бэкона (1214-1292). Он был одним из первых, кто настаивал на необходимости опытного познания природы, противопоставляя опытное знание ложным авторитетам. В своих сочинениях, основным из которых был «Большой труд», он выдвигает ряд замечательных догадок, мечтает о летательных аппаратах, о подъемных кранах, •облегчающих труд человека. Р. Бэкон установил способы получения многих химических веществ, составил рецепт пороха; его сочинения католическая церковь предала анафеме, а он сам провел 14 лет в заключении.

Кроме схоластики в средние века существовали иные направления в философии и богословии, которые вели борьбу со схоластикой. Одним из таких направлений была мистика, чьи представители отвергли необходимость изучать Аристотеля и пользоваться направлениями логическими.

   Впрочем, некоторые исследователи считают, что заклинания для алхимиков, обуянных скепсисом, были всего лишь способом отсчета времени в темной лаборатории… доказательствами веры. Мистики считали, что религиозные доктрины познаются не с помощью разума и науки, а путем интуиции, озарения или «созерцания», молитв и бдений. К известным мистикам средневековья относятся Бернард Клервоский, организатор второго крестового похода, Иоаганн Баулер и Фома Кемпийский, написавшие немало произведений и оказавшие большое влияние на деятельность немецких реформаторов радикального направления XVI в. Мистики отрицали роль разума в познании мира и бога и в этом отношении были более реакционными, чем схоласты. Но среди них были сильны демократические настроения, мистические секты критически относились к феодальному строю и предсказывали необходимость переворота и установления царства божия на земле. К ним относился Иоахим Флорский (1132-1202), предвещавший наступление на земле тысячелетнего царства, в котором не будет частной собственности, неравенства и эксплуатации.

   В XII-XIII вв. под влиянием школьного и университетского образования в городах Западной Европы развивалась латинская литература (на церковные и светские сюжеты): стихотворения с описанием природы и обличительные произведения, осуждающие пороки духовенства. Особое место в этой литературе занимала поэзия вагантов (уа§апе5 (лат.) — «бродячие»), появившаяся в Германии, Франции, Англии и Северной Италии. Расцвет поэзии вагантов совпал с развитием школ и средневековых университетов; носителями этой поэзии были бродячие студенты. Их вольнодумная, озорная поэзия была очень далека от аскетических идеалов средневековья; ваганты шли по пути создания чисто светской литературы. Они воспевали беспечное веселье, свободную жизнь: «Бросим все премудрости, побоку учение, наслаждаться в юности — наше назначение…» Очень остро в их поэзии звучали сатирические антиклерикальные ноты; они резко обличали римско-католическую церковь: «Рим и всех и каждого грабит безобразно; пресвятая курия — это рынок грязный!»

   Ваганты были связаны с традициями латинской поэзии и заимствовали у нее стихотворные ритмы, даже когда писали пародии на богослужебные тексты. Большое влияние на их стихи оказала античная поэзия. Иногда в стихах вагантов звучали жалобы на их бесприютную и необеспеченную жизнь. «Не для суетной тщеты, не для развлечения — из-за горькой нищеты бросил я учение». Церковь не уставала преследовать вагантов и за критику пороков церкви, и за прославление радостей земной жизни.

   В XI-XII вв. оформился и был записан героический эпос, который до этого передавался только в устной традиции. Героями народных сказаний были обычно воины, защищавшие свою страну и свой народ; в эпических сказаниях воспевались храбрость, сила, верность, воинская доблесть. Записанный в условиях феодализма, героический эпос испытал на себе влияние рыцарских и церковных представлений: героями эпоса всегда были преданные вассалы своих сюзеренов, защитники христианства. Величайшим памятником французского эпоса является «Песнь о Роланде», где франки оказываются жертвой низкого предательства графа Ганелона, в лице которого автор поэмы осуждает вероломство и феодальный произвол. Ганелону противопоставлен патриот Роланд, считающий целью своей жизни служение императору и «милой Франции». Но Роланд является также и верным вассалом своего сюзерена Карла: «Ведь для сеньора доблестный вассал обязан претерпеть великие страданья: снести и холод, и палящий жар и за него и плоть и кровь отдать…» Образ Карла воплощает идею государственного единства и величия. Во времена крестовых походов этот эпос служил призывом к борьбе христиан против «неверных».

   Крупнейшим памятником немецкого героического эпоса является «Песнь о Нибелунгах» (1200). В основе эпоса лежат древние германские сказания времен «великого переселения», историческая основа произведения — гибель Бургундского королевства, разрушенного гуннами в 437 г. Но весь характер песни связан скорее с феодальной рыцарской Германией XII в., чем с жизнью варварского общества V в.: при дворе бургундских королей царят рыцарские обычаи, проводятся пышные празднества, турниры. На этом основании некоторые зарубежные критики утверждают, что поэма — апофеоз феодальных порядков; но это скорее осуждение злодеяний феодального мира. Произведения средневекового эпоса типа «Песни о Роланде» или «Песни о Нибелунгах» — выдающиеся памятники мировой культуры.

   В XI-XII вв. сложился морально-этический образ рыцаря, отличавшегося светским характером, чуждым аскетизму. Рыцарь должен молиться, избегать греха, высокомерия и низких поступков, он должен защищать церковь, вдов и сирот, а также заботиться о подданных. Он должен быть храбрым, верным и не лишать никого его собственности; воевать он обязан лишь за правое дело. Он должен быть заядлым путешественником, сражающимся на турнирах в честь дамы сердца, повсюду искать отличия, сторонясь всего недостойного; любить своего сюзерена и оберегать его достояние; быть щедрым и справедливым; искать общества храбрых и учиться у них свершению великих деяний по примеру Александра Македонского. Этот образ получил отражение в рыцарской литературе.

   Рыцарская поэзия возникла на юге Франции, где сложился очаг светской культуры в средневековой Западной Европе. В Лангедоке получила широкое распространение лирическая поэзия трубадуров на провансальском языке.    При дворах феодальных сеньоров появилась куртуазная поэзия, прославлявшая интимные чувства и культ служения «прекрасной даме». Этот культ занимал центральное место в творчестве трубадуров — провансальских поэтов, среди которых были рыцари, крупные феодалы, короли, простые люди. Поэзия трубадуров имела много самых разнообразных жанров: любовные песни (одним из ярких певцов был Бернард де Вентадорн), лирические песни, политические песни (наиболее яркие песни у Бертрана де Борна), песни, выражавшие скорбь поэта по поводу смерти какого-либо сеньора или близкого поэту человека, песни-диспуты на любовные, философские, поэтические темы, плясовые песни, связанные с весенними обрядами.

    Особое место в рыцарской литературе принадлежит стихотворной повести на любовно-приключенческий сюжет, заимствованный из кельтских преданий и легенд. Главная из них — история короля бриттов Артура и его рыцарей, живших в V-VI вв. и собиравшихся за круглым столом. Из этих легенд составился цикл романов, так называемый бретонский цикл о короле Артуре и святом Граале.

   Большую роль в развитии буржуазного романа сыграл французский поэт Кретьен де Труа, создавший романы с таинственными приключениями героев, заколдованными людьми, чудесными странами. У него были также произведения, открывавшие новый мир глубоких человеческих чувств, к ним относится роман о Тристане и Изольде, принадлежавший к кругу бретонских (кельтских) сказаний. Популярность этого романа в европейской литературе ХП-Х1П вв. объясняется тем, что центральное место в нем отводится земной, человеческой любви, привлекавшей внимание средневековых поэтов. В целом можно сказать, что рыцарская литература, несмотря на ее ограниченный характер, способствовала развитию средневековой культуры, появлению интереса к личности человека и его переживаниям.

   Влияние церкви, пытавшейся подчинить себе всю духовную жизнь общества, определило облик средневекового искусства Западной Европы. Основным образцом средневекового изобразительного искусства были памятники церковной архитектуры. И не только потому что церковь была главным заказчиком художественных произведений, а потому что средневековое искусство формировалось под воздействием религиозного миропонимания. Оно было в руках церкви могучим средством влияния на массы в силу его доступности для всех — и для неграмотных, и для людей, говорящих на разных наречиях. Формула «искусство — библия для неграмотных» сохраняла значение на протяжении всего средневековья. Главной задачей художника было воплощение божественного начала, а из всех чувств человека отдавалось предпочтение страданию, ибо, по учению церкви, это — очищающий душу огонь. С необычной яркостью средневековые художники изображали картины страданий и бедствий. Но необходимо иметь в виду, что скульптуру и живопись средневековых храмов нужно рассматривать не только как воплощение религиозных догматов, но и в свете их доступности широким массам. Церковь выступала в качестве идейного руководителя, а создавали все произведения простые ремесленники, поэтому народное творчество вплеталось в декоративное убранство храмов — иногда здесь появлялись изображения, чуждые христианству (жонглеры, охотники, звери, чудовища).

   За время с XI по XII в. в Западной Европе сменились два архитектурных стиля — романский и готический. Романские монастырские церкви Европы очень разнообразны по своему устройству и украшению. Но все они сохраняют единый архитектурный стиль, церковь напоминает крепость, что естественно для бурного, тревожного времени раннего средневековья.     Готический стиль в архитектуре связан с развитием средневековых городов.     Главный феномен искусства готики — ансамбль городского собора, который был центром общественной и идейной жизни средневекового города. Здесь не только исполнялись религиозные обряды, но происходили публичные диспуты, совершались важнейшие государственные акты, читались лекции студентам университетов, разыгрывались культовые драмы и мистерии.

   В целом же следует отметить, что средневековая культура Западной Европы имела весьма своеобразный, противоречивый характер, что из ее глубин выросла блестящая культура эпохи Возрождения.

Список используемой литературы:

1.     Книга:

2.     Книга:

3.     Книга:

4.     Книга: