Властные институты и должности в Европе в Средние века

Институты власти и должности
во Франкском королевстве
в VI-X вв.

Оглавление

Введение                                                                        
                                   3

1 Источники и историография Франкского королевства                              5

2 Характеристика феодальных отношений государства франков эпохи Меровингов                                                                                   
              8

3 Служба во Франкском Королевстве                                                           16

4 Положение церкви                                                                          
             21

Заключение                                                                                 
                    24

Список используемых источников                                                                26

Введение

Книга Т.П. Гусаровой, посвященная политическим институтам основных государств Европы в период с V по XVI в., является, несомненно, важным и несколько неожиданным событием в отечественной медиевистике.

Пожалуй, за исключением Франции, властные органы ни одной другой страны не подвергались тщательному, а, главное, специальному рассмотрению историками.

Как и проблемы политической истории в целом, которым среди довольно многочисленных исследований в области истории Средних веков и раннего Нового времени уделяется, к сожалению, немного внимания, что и обусловило актуальность данного издания. Поэтому нельзя не признать своевременным появление коллективного комплексного труда о том, что можно назвать инструментами власти в европейских государствах Средневековья.

В работе отражены наиболее подробно и доступно особенности властных институтов и должностей в средневековье. Государственные должности и институты власти прошли эволюцию от доверенных лиц монарха, отправлявших его функции публичного характера, до хорошо обученных и работающих за жалованье служащих, подбираемых по принципу профессиональной пригодности.  Сами должности, их роли и места в системе власти, претерпели в течение Средних веков решительные изменения, перейдя от обслуживания интересов конкретных персон к выполнению общественно значимых и твердо закрепленных за ними функций в рамках слаженной государственной системы, которую эта персона могла символизировать.

Без всяких натяжек и преувеличений этот труд заслуживает особого внимания: материалы объединены не только общностью предмета изучения, но также идентичностью тематики, подходов и научных задач, поставленных перед всеми авторами этого весьма объемного произведения.

Географически материалы книги охватывают страны Западной и Центральной Европы, относившиеся в Средние века к католическому, латинскому миру, исключая составлявшие его неотъемлемую часть славянские государства и земли.

Цель работы исследовать подходы автора книги к вопросам властных институтов и должностей во Франкском государстве в VI – X вв.

Для достижения поставленной цели необходимо рассмотреть следующие вопросы, рассматриваемые в этой главе: источники и историография Франкского королевства; характеристика феодальных отношений государства франков эпохи Меровингов; служба во Франкском Королевстве; положение церкви.

Структура работы состоит из введения, четырех параграфов, заключения и списка используемой литературы.

1       Источники и историография Франкского королевства

Хотелось бы подчеркнуть, что с самого начала автор стремится рассматривать изучаемое явление, властные институты, в его исторической обусловленности, избегая любой модернизации, попыток осмыслить его в современной нам системе оценок с тем чтобы по соответствию или несоответствию его критериям квалифицировать политический быт того или иного средневекового государственного образования[1].

Следует согласиться с другим общим положением, которое проводится по всей работе, а именно: неразличимость публичного и частноправового характера власти на ранних этапах формирования государства, вследствие чего «всё государственное управление было пронизано личностными связями».

С этой нерасчлененностью публичной и частной власти связано и то, что «вплоть до раннего Нового времени власть на местах отдавалась вассалам, клиентам» и прочим людям, зависимым от короля и его приближенных[2].

Соответственно государственные должности и институты власти прошли эволюцию от доверенных лиц монарха, отправлявших его функции публичного характера, до хорошо обученных и работающих за жалованье служащих, подбираемых по принципу профессиональной пригодности.

Сами должности, т.е. конкретное содержание их роли и места в системе власти, претерпели в течение Средних веков решительные изменения, перейдя от обслуживания интересов конкретных персон к выполнению общественно значимых и твердо закрепленных за ними функций в рамках слаженной государственной системы, которую эта персона могла символизировать[3] (с. 7–11).

Пример неразвитого, патримониального характера власти дает Франкское королевство на раннем этапе своего развития: так, после смерти государя его владения делятся между сыновьями подобно тому, как делилось земельное наследство свободного франка-общинника его мужским потомством, – каждому выделялась равная часть наследства; кроме того, связь, соединявшая франкского короля с его подданными, носила сугубо личный характер, и это распространялось на его служащих, должностных лиц – и тех, кто оставался при нем, и тех, кто представлял его на местах [4].

В середине III в. франки, теснимые с востока другими племедалее на запад, в V в. достигли реки Соммы. Со временем обнами, стали занимать территории за Рейном и, продвигаясь власть в бассейне Мааса и Шельды до среднего Рейна на юге, где франкское заселение было особенно плотным, стало колыбелью Франкского государства. Из этого центра в V -V I вв. франки постепенно распространились по всей Галлии. В отличие от многих других племен они не исчезли, не растворились в кипящем котле раннесредневековой Европы, а, переплавив варварские традиции, римское наследие и христианские идеи, создали властные институты, ставшие основой для государственной организации во всей средневековой Европе.

История Франкского королевства распадается на два основных периода:

1) эпоха Меровингов (с конца V в. до середины VIII в.) и

2) эпоха Каролингов (с середины VIII в. до конца X в.), которая завершилась в 987 г. вступлением на престол Франции новой династии — Капетингов.

Основным и наиболее значительным источником, позволяющим проследить развитие и функционирование институтов государственной власти во Франкском королевстве на протяжении VI X вв., являются законодательные акты его правителей — декреты меровингских королей, начиная с Хлодвига (486-511), и капитулярии династии Каролингов (751-987). Начальный этап этой эволюции зафиксировал законодательный памятник — Салическая правда, составленная в конце V — начале VI в., еще при жизни Хлодвига, и в течение V I-V III вв. прираставшая поправками и дополнениями. Единственный труд, значительная часть которого посвящена организации управления государством, был создан в Каролингскую эпоху. Хинкмар, архиепископ Реймсский (845-884) и советник ко­роля Карла II Лысого (840-877), в конце своей жизни написал небольшое сочинение «Знати королевства для наставления короля Карломана и об управлении дворцом». Государственному управлению и главным должностным лицам в нем посвящены главы с XII по XXXVII. В главе XII Хинкмар прямо сообщает, что он использовал — «прочитал и переписал» — небольшое сочинение об управлении дворцом, созданное Адальхардом, аббатом Корби (780-826), родственником и одним из близких советников Карла Великого (768-814). Дополнением к нему служат сами каролингские капитулярии, отдельные главы которых касаются конкретных административных вопросов.

2       Характеристика феодальных отношений государства франков эпохи Меровингов

Наряду с этим варварским (германским) по своим корням началом становящейся государственной организацией были усвоены и римские традиции, способствовавшие формированию специальных служб, превратившихся в отдельные отрасли управления, без коих государство как таковое не могло ни состояться, ни функционировать.

Речь идет прежде всего (и это справедливо) о канцелярии с ее особым, доставшимся от римских времен языком – латынью, опиравшейся в формах и стиле выпускаемых ею документов на римские образцы [5]; к этому можно было бы добавить, что влияние римского опыта сказалось и в том, как развивалась со временем система налогообложения. Стоило бы в связи со сказанным выше отметить в рождении франкской феодальной государственности момент синтеза романо-германских начал, о котором в более общем плане генезиса феодализма писали, как в отечественной (А.Р. Корсунский), так и в зарубежной (Ж. Ле Гофф) историографии.

В начале эпохи Меровингов королевская власть была практически единственным реальным потестарным институтом. Она полностью базировалась на варварской традиции, основной принцип которой определяется термином Gefolgschaft. Это слово германского происхождения означает группу людей, следующих за своим предводителем, составляющих его свиту. Исследователи выделяют следующие основные черты королевской власти в варварскую эпоху.

Король держит свою власть посредством завоевания, особенно ярким примером чему являются Хлодвиг и его сыновья. Захваченную добычу король делит со своими воинами и не может взять себе ольше, чем они. Завоеванные земли принадлежат королю как собственность, а власть имеет патримониальный характер: после смерти государя его владения делятся между сыновьями так же, как сыновья свободного франка-общинника делят отцовское земельное наследство, — на равные части.[6]

Ресурсы короля состоят главным образом из доходов с фиска и даней, взимаемых с побежденных. От римской фискальной администрации меровингские короли сохранили лишь некоторые непрямые налоги — в первую очередь пошлины, поступавшие с таможенных застав на дорогах, мостах и реках, где было достаточно лишь нескольких должностных лиц, принимавших деньги. Прямые налоги, связанные с ведением земельных кадастров, с деятельностью специальных органов и служащих, исчезли.

Те же черты варварской власти связывают короля с подданными.

Связь, соединявшая короля с его подданными, была прежде всего личной. Сначала все они были его спутниками и соратниками, в начале каждого правления они приносили особую клятву — leudesamium. Таким образом спутники превращались в «лейдов (левдов)» (leudes) — в королевских служащих, которыми могли быть и знатные особы, и простолюдины.

Вполне оправданно акцентируется роль христианской церкви и ее идеологии в развитии франкского государства. Хотя вряд ли справедливо усматривать в каролингской монархии «выдвижение на первый план принципа королевской теократии»[7].

По мнению Гусаровой Т.П., воздействие римского общества, напротив, было случайным и бессистемным. Из римской традиции король позаимствовал определенные службы, прежде всего канцелярию, так как акты могли быть составлены только на латыни[8].

После победы при Тольбиаке, на Рождество 496 г. Хлодвиг вместе со своей дружиной принял крещение по католическому обряду. Это был важный политический акт, который примирил короля с частью его новых подданных — галло-римлян — и обеспечил ему поддержку католического духовенства. Последнее к концу VI в. Практически уже состояло на службе новой власти, т. к. епископы, назначавшиеся только с одобрения короля и часто выбиравшиеся из мирян, — болеетого, из королевских лейдов, — стали частью административной системы и представителями публичной власти на местах.

Политическая власть Каролингов имела совсем иную идеологическую основу, нежели власть их предшественников. Хотя варварская традиция в значительной мере сохранялась, на передний план выдвинулся принцип королевской теократии, опиравшийся на идею харизмы государя. По мере укрепления королевской власти, усиления в ней публичного начала стали вновь актуальными идея возрождения (renovation) Римской империи и принцип «общего блага», интерпретированный применительно к новым условиям.

«Теократия» в данном историческом контексте термин мало уместный и ложно ориентирующий читателя. Тем не менее оправдание новой династией, Каролингами, своей власти ссылками на «Божественное провидение», «милость Божию», исключительное значение (начиная с Пипина Короткого) обряда королевского помазания, наконец, концепция ответственности монарха перед Богом за спасение благодаря соблюдению правой веры подвластного ему народа и ее насаждение среди язычников[9].

Для короля, не принадлежавшего к правящей династии, эта священная санкция имела исключительное значение, о чем свидетельствует тот факт, что Пипин прошел обряд посвящения трижды: сначала в ноябре 751 г. в Суассоне франкская знать по древней германской традиции подняла его на щит и громкими криками одобрения провозгласила королем. Затем, в том же 751 г., состоялась коронация по христианскому обряду.

С этих пор помазание стало основой ритуала королевского посвящения, и его принимали все без исключения франкские и в дальнейшем французские короли на протяжении целого тысячелетия (последним был Людовик XVI, вступивший на престол Франции в 1774 г.).

Теократическая концепция государства разрабатывалась с конца V в. Понятие «королевская теократия» означает тесный союз и активное взаимодействие светской власти с духовной и предполагает главенство первой не только в светских, но и в церковных делах.

В правление Людовика I Благочестивого (814-840) концепция королевской власти получила дальнейшее развитие. Королевская власть стала восприниматься как установленный Богом институт и как должность/функция/служба (regale ministerium), которая реализуется через единый народ Божий.

Таким образом, по мнению Гусаровой Т.П., идея единства и универсальности слилась со вторым принципом, на котором зиждилась Каролингская держава, — с идеей «общего блага» и «возрождения» Римской империи.

 Вдохновляясь этими идеями, Карл Великий провозгласил себя императором и на Рождество 800 г. был коронован в Риме. В своих отношениях с папским престолом он делал акцент на королевской теократии. Имперская идея призывала к универсальной власти и в принципе была чужда патримониальное™, т. к. по традиции империя была неделима. Наиболее яркое и успешное воплощение она нашла в объединительной политике Карла Великого, предполагавшей сохранение государственного единства и в дальнейшем[10].

Но этому противоречила многовековая практика разделов, которую не удалось сломить, а также нараставший региональный сепаратизм.

По Верденскому договору 843 г. созданная Карлом Великим империя распалась на три независимых королевства, в 855 г. их стало пять. Императорский титул больше не давал своему обладателю никаких реальных преимуществ, а его носитель затерялся среди слабых властителей Северной Италии.

К середине X в. Западно-Франкское королевство представляло собой конгломерат соперничавших между собой крупных феодальных владений, фактически самостоятельных перед лицом королевской власти. Сама королевская власть находилась в глубоком кризисе, и на протяжении столетия (888-987) трон оспаривали две династии — дряхлеющие Каролинги и набиравшие силу Робертины.

По итогам исследованных вопросов, автор Гусарова Т.П. пришла к выводу, что весь этот комплекс идеологических установок VIII–IX вв. позволял не только легитимизировать новую династию, но и дать более глубокое обоснование центрального института уже достаточно развившейся государственности – королевской власти[11].

Одним из пережитков эпохи военной демократии в Меровингском королевстве являлись общеплеменные собрания, которые уже в конце V в. проводились лишь в исключительных случаях, например для избрания Хлодвига королем над рипуарскими франками. Однако этих собраний уже не существовало во времена составления Салической правды (ок. 510 г.).

Собрания свободных франков сохранялись лишь в сельских общинах, где довольно долго играли значительную роль в отправлении правосудия.

На рубеже V -V I вв. общеплеменные собрания были заменены Мартовскими полями (Campus Martis) — военным смотром ополчения, который проводился в начале весны и на который воины должны были явиться в полном боевом снаряжении.

Военной службой были обязаны все свободные общинники; они сами себя экипировали и содержали во время похода. В период исполнения военной службы каждого воина защищал тройной вергельд в 600 солидов.

Мартовские поля дольше всего сохранялись в регионе компактного расселения франков — в Австразии; в Нейстрии же и Бургундии они исчезли вскоре после смерти Хлодвига. Но в конце VII в. Мартовские поля были возрождены во всем Франкском государстве: король созывал необходимое количество воинов через графов, которые и возглавляли отдельные отряды. В VII в. на военную службу призывались не только свободные франки-общинники, владевшие собственными земельными наделами, но также галло-римляне и свободные держатели чужих земель — колоны и прекаристы. К началу VIII в. зафиксировано участие в военных походах литов со своим господином. Уже в VI в. уклонение от военной службы было не редкостью, за что в Рипуарской правде предусмотрен значительный штраф для тех, кто не явился к войску.

Специальные должностные лица, занимавшиеся военным призывом, — эрибаны — были обязаны взимать штрафы с опоздавших или не явившихся к месту сбора. Дезертиры обвинялись в преступлении против короля, за которое полагалась смертная казнь с конфискацией имущества.

К Мартовским полям была приурочена Генеральная Ассамблея, на которую собиралась только светская и духовная знать, представлявшая «народ». Весенняя ассамблея считалась наиболее значительной и обычно была более многолюдной: на ней в обязательном порядке присутствовали графы и герцоги, епископы, управляющие королевскими поместьями — доместики, а также королевская дружина — антрустионы и, естественно, королевские родственники и высшие должностные лица королевского дворца.

На рассмотрение ассамблеи выносились самые важные государственные проблемы — вопросы войны и мира, отправление и прием посольств, новые законы, отчеты должностных лиц, назначения на высшие государственные должности, избрание епископов, пожалования земель и т. д.

Принятые на ассамблеях решения материализовывались в распоряжения капитуляриев, которые рассылались по всему королевству для исполнения. Но большая часть решений оставалась в устной форме, озвученная во время заседаний и по германскому обычаю, одобренная громкими криками присутствующих.

Истинным центром государственного управления в Меровингскую и Каролингскую эпохи являлся королевский дворец (palatium, palais), который в отличие от ассамблей функционировал постоянно. «Дворец — это не жилище, а известная совокупность людей, персонал приближенных, окружавших короля и при его перемещениях, перемещавшихся вместе с ним».

Вплоть до конца X в. королевский дворец представлял собой центральную власть в королевстве, хотя, конечно, не являлся центральным правительством в современном понимании этого слова.

Исследуя вопросы карьеры и роста служащих королю, Гусарова Т.П. пришла к выводу, что в Меровингскую и Каролингскую эпохи карьера обычно развивалась в направлении от дворца к периферии — от разного уровня придворных должностей к посту графа, епископа или аббата крупного и богатого монастыря, потом, сделав круг, иногда возвращалась на высшие должности во дворце[12].

Обязанности палатинов были обширными и весьма изменчивыми согласно воле короля и неотложным нуждам королевства. Служба королю была не только почетной, но и доходной.

Наиболее приближенные к королю люди (convivi regis — сотрапезники) образовывали Королевский совет, постоянным ядром которого являлись должностные лица различных уровней.

В число советников (consilarius, conseileur) входили ближние и дальние родственники короля, а также целый ряд людей, не являвшихся палатинами, но прославившихся своими знаниями, мудростью и благочестием. Последние прибывали ко двору время от времени по приглашению короля или по собственному желанию.

Таким образом, королевский совет созывался между ассамблеями по желанию короля, частично или целиком, по мере необходимости, для решения назревших или внезапно возникших проблем, для обсуждения перспектив. В этом собрании не существовало никакой специализации — все советники рассматривали все дела, которые предлагал государь. В компетенции Совета находились и все внутренние дела королевского дворца, которые не выносились на ассамблеи.

3       Служба в Франкском Королевстве

 Для управления своими владениями государю были необходимы многочисленные слуги — верные и опытные, которые помогали бы ему в осуществлении властных полномочий в «центре» (во дворце) и по всему королевству.

Как показали исторические исследования Гусаровой Т.П., сначала король выбирал их среди своих соплеменников-франков, но уже Хлодвиг стал привлекать бывших римских чиновников, вводя их в круг своих палатинов.

Как всякий знатный франк, король имел во дворце целую группу слуг, обеспечивавших его ежедневные потребности: один занимался столом своего господина и припасами к нему, другой отвечал за винный погреб, третий — за одежду и постель, четвертый — за лошадей и повозки и т. д. И еще один, стоящий над ними, организовывал и координировал работу этих слуг, а в случае надобности карал за провинности. Этот «старший по дому» —майордом — нес на своих плечах главную ответственность — общее обеспечение насущных нужд всей большой королевской «фамилии», которая тем более не сидела на одном месте, а передвигалась из одной королевской вотчины в другую по всей стране[13].

Настоящий расцвет должности майордома пришелся на VII в. — эпоху малолетних королей и братоубийственных войн между тремя франкскими королевствами.

По мнению Гусаровой Т.П., весь этот комплекс идеологических установок VIII–IX вв. позволял не только легитимизировать новую династию, но и дать более глубокое обоснование центрального института уже достаточно развившейся государственности – королевской власти.

Для обозначения главы королевской канцелярии на протяжении раннего Средневековья существовало несколько названий: референдарий, апокрисиарий, архикапеллан, примицерий — только к IX в. окончательно утвердилось название архиканцлер и позднее просто канцлер.

Граф-палатин, или дворцовый граф, с начала Меровингской эпохи и до начала XI в. яв­лялся весьма значительным должностным лицом, главной обязанностью которого была помощь королю в управлении государством[14].

В эпоху «бессильных» королей (вторая половина VII — первая половина VIII в.) он находится в подчинении майордома. Основной задачей графа-палатина являлось отправление правосудия во главе дворцового трибунала, который рассматривал преступления, допущенные против государя или в которых были замешаны люди, находившиеся под покровительством короля.

В Каролингскую эпоху граф-палатин, сохранив судебную власть, приобрел часть полномочий, прежде принадлежавших майордому, а также исполнял отдельные наиболее важные поручения государя.

Для работы граф-палатин располагал обширным и обученным персоналом, занятым перепиской приговоров; перед рассылкой граф-палатин скреплял их особой печатью (sigillum palatii), которую сам и хранил[15].

В целом власть графа-палатина сравнивается Гусаровой Т.П. с авторитетом регента или «маленького короля» (subregulus). Естественно, что на такую ответственную должность назначал лично король, выбирая из людей, не только преданных и испытанных в сражениях, но и славящихся справедливостью и знанием законов.

Короли направляли в графства своих приближенных, доверенных людей. Франкские короли быстро наладили тесное сотрудничество с галло-римской знатью захваченных территорий, раздавая ей важные должности на местах. Таким образом, по мнению автора монографии, королевская власть добивалась, чтобы должностные лица своим имуществом отвечали за причиненный ущерб.

Граф (в VI в. на юге он еще назывался praefectus или rector Provinciae) являлся олицетворением короля на местах. От имени государя он осуществлял полную власть и королевское покровительство, отвечал за исполнение королевских распоряжений. В силу этих полномочий граф соединял в своем лице юридические, административные, финансовые и военные функции. Он надзирал за поступлением доходов от земель королевского фиска, за сбором пошлин, налогов и штрафов, контролировал монетную чеканку и обмен, мобилизовывал ополчение в своем округе и приводил его в королевскую армию.

Графства делились на более мелкие административные единицы — сотни (centena, centaine) или — на Юге — вигерии (vicaria, viguierie), во главе каждой стоял центенарий, или сотник (centenarius, centenier), или викарий (= заместитель; vicarius", viguier). Обычно граф сам произвольно выбирал этих людей, и они несли ответственность только перед ним, а не перед королем. Из других «сотрудников» графского аппарата лучше всего известна самая ненавистная для населения фигура — сборщики налогов. Они отвечали за сбор налогов и в случае недоимок то, что не сумели получить с податного населения, должны были внести в казну из своего имущества.

Граф обязан был поддерживать порядок на вверенной ему территории и, разъезжая по графству, вершить суд и расправу. В его компетенции находилось правосудие по обычному праву, которое отправлялось в рамках трибунала (mallus publicus). Такие судебные заседания под председательством графа (в этом случае он назывался judex publicus) проводились по очереди в каждой сотне/вигерии, относящейся к данному графству.

Апелляционной инстанцией на решения графского суда являлся
придворный трибунал графа-палатина. Штрафы и конфискации по
делам, рассматривавшимся графским судом, поступали в доход королевской казны (freta) и самого графа.

Постепенно компетенция графского трибунала сужалась. В 614 г. Каролингская эпоха полностью унаследовала систему территориальной власти в королевстве. После 800 г. Карл Великий провел преобразование самой структуры графств, которых стало около 400 и которые отчасти совпадали с прежними границами. Впрочем, графства не были приведены к какому-то среднему размеру: параллельно существовали как крошечные графства вроде Санлиса, так и огромные вроде Оверни. Как и ранее при Меровингах, граф — единственный и полномочный представитель верховной власти на местах —держал в своих руках все прерогативы государственной власти: администрацию, финансы, правосудие и военное дело[16].

Но вопреки традиции эдикта 614 г. Карл Великий старался направлять графов в те области, где они не имели собственных владений, чтобы личные интересы не возобладали над государственными. Время от времени он проводил «ротацию кадров», отзывая графов во дворец или назначая в другие, часто довольно отдаленные регионы. Более того, Карл предпочитал выбирать своих должностных лиц на места из числа людей, выросших и воспитывавшихся во дворце, из «питомника» дворцовой школы и требовал, чтобы графы регулярно приезжали во дворец с личными докладами и для участия в ассамблеях. Кроме того, графы должны были ежегодно присылать отчеты о своей деятельности, о проведении местных собраний и Майских полей.

Созданный в последней четверти VIII в. институт государевых посланцев (missus dominicus) после 800 г. стал действовать более активно и регулярно. Императорские эмиссары (обычно их было двое — духовное лицо и мирянин — высокого социального положения) осуществляли реальную связь между центральной и местной властью.

Институт государевых посланцев просуществовал до последней четверти IX в. Сначала инспекции стали более редкими, в 843-864 гг. — уже нерегулярными, хотя еще охватывали все земли Западно-Франкского королевства.

После раздела империи Карла Великого понятие марки как военно-административного образования сохранилось и в восточной, и в западной ее части. Более того, марки разрастались, постепенно захватывая все побережье от устья Рейна до Сены и от Луары до Гаронны. На юге Испанская марка приросла еще двумя весьма обширными — Тулузской и Готской марками. Во Франции во второй половине IX X в. маркграфства создавались из нескольких графств на окраинах, находившихся под угрозой главным образом норманнских нападений, начавшихся в 799 г.

Таким образом, по мнению Гусаровой Т.П., второй целью, которую преследовало создание марок особенно внутри страны, было стремление короля иметь на местах лично преданных ему людей для подавления мятежей знати.

4       Положение церкви

Католическая церковь вошла в систему Меровингского государства со всей своей весьма мощной античной традицией, которая подверглась лишь небольшому влиянию варварской среды. В течение VI и в начале VII в. произошла консолидация Церкви на различных ступенях иерархии: папа — на вершине, митрополиты — в рамках церковных провинций (митрополий) и епископы — во главе церкви в античном сите. Именно последние являлись естественными рамками общества в тот период, когда античный порядок уже был разрушен, а новый феодальный еще только складывался.

К концу VI в. высшее духовенство практически состояло на службе новому государству, т. к. епископы, назначавшиеся только с одобрения короля и часто выбиравшиеся из мирян — более того, из королевских лейдов, — стали частью административной системы и представителями публичной власти на местах.

Упадок королевской власти и расцвет местничества в конце VII — начале VIII в. разорвали прежде относительно единое церковное пространство в Галлии и привели к значительному ослаблению Церкви как государственного института.

Архидьяконство делилось на деканства — округа еще меньшего размера, образованные вокруг бурга или церкви в предместье (vicus)

При Меровингах эта же церковь обычно охватывала и прихожан ближайшей сельской округи. Теперь же в каждой деревне имелась своя церковь и свой священник. Пресвитер предместной церкви превратился в главу прихода и получил название декан (decanus", doyen).

По мнению Гусаровой Т.П., административная реформа франкской церкви потребовала больших усилий, особенно на низших ступенях иерархии, где необходимо было создать сотни архидьяконств, тысячи деканств и приходов[17]. Тем не менее церковная организация постепенно проникала до самых низших сельских слоев каролингского общества, объединяя его и нивелируя этнические различия. Созданная при Каролингах церковная структура в дальнейшем не подвергалась существенным изменениям на протяжении последующего тысячелетия.

После распада державы франков она сохранилась во всех королевствах - преемниках и через них была передана другим государствам, вновь созданным на восточных и северных окраинах Европы.

Священнослужители занимали важное место в королевском окружении, отправляли значительные должности во дворце, начиная с апокрисиариев, которые всегда выбирались из деятелей Церкви.

Королевская власть держала Церковь под своим неусыпным контролем. Рядом с каждым аббатом и епископом она ставила своего агента, замещавшего духовное лицо в военных и юридических вопросах (advocatus, vice-dominus", vidame). Король в обязательном порядке участвовал в назначении епископов и аббатов. Хотя согласно церковному праву епископа избирал клир и паства диоцеза, а посвящал в сан митрополит или архиепископ, уже с меровингских времен король присвоил право утверждать это избрание. Каролингские короли, получавшие божественное помазание, расширили эту прерогативу Они могли трижды, на трех разных этапах, вмешиваться в процедуру избрания нового епископа.

Гусарова Т.П. изучая вопросы положения церкви во франкском государстве пришла к следующим выводам, на протяжении нескольких столетий, последовавших за расселением франкских племен в Галлии, в обществе произошли значительные социальные и политические изменения, нашедшие свое отражение в создании и функционировании потестарных институтов, в новых принципах организации центрального и территориального управления.

Меровингская эпоха представляет собой переходный период, когда происходило разложение племенных форм управления, частичное освоение римских традиций и активный синтез новых потестарных институтов.

Таким образом, Каролингская эпоха, почти полностью избавившаяся от пережитков родоплеменных отношений, утвердила иерархическую структуру государственного устройства с параллельными светской и церковной вертикалями власти, взаимно переплетенными и увенчанными на вершине фигурой короля или императора. Несмотря на все потрясения и междоусобицы X в., основной структурный каркас государства оставался неизменным, и именно его унаследовали пришедшие к власти Капетинги.

Заключение

Наблюдения Гусаровой Т.П. в разделе, посвященном франкскому государству, а также в тех частях книги, в которых речь идет о других раннефеодальных образованиях, касаются того, как институты родоплеменного общества, а равно сугубо личные службы монарха и его дворца в течение веков эволюционируют в достаточно автономные элементы государственной власти, имеющие и сохраняющие свои традиции, права и привилегии, свое место в общественной и политической структурах зрелого феодального общества, свою социальную роль и ответственность. Показывается также, как под воздействием новых социальных реалий дифференцируются функции традиционных органов власти, и они либо распадаются на новые, либо таковые выделяются из их состава.

Данная глава раскрывает следующие вопросы: образование Франкского государства при Хлодвиге (481-511 гг.); принятие христианства; общественный строй и хозяйственная жизнь франков по «Салической правде»; франкская община и ее эволюция в VI-VII вв.; социальная дифференциация; роль галло-римского населения в феодализации франкского общества; синтезный путь генезиса феодализма; рост крупного землевладения; раннефеодальное государство; территориальный рост франкского государства; дробление королевства при преемниках Хлодвига; возвышение майордомов Австразии из дома Пипинов; франкское государство Каролингов и т.д.

Т. П. Гусарова, несомненно, совершенно права, суживая изучение проблемы с точки зрения как территориальной, так и социальной. Это, однако, еще больше осложняет ее задачу, так как явления, о которых приходится говорить, встречались и вне изучаемой территории, а также на землях, принадлежавших другим категориям населения. Поэтому неудивительно, что временами автор выходит за рамки рассматриваемой темы.

Список используемых источников

1. Властные институты и должности в Европе в Средние века
и раннее Новое время : [монография] / Ответ, ред. Т. П. Гусарова. —
М .: КДУ, 2011. - 600 с.

---