Саморазрушение, как глобальная проблема общества

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФГБОУ ВПО «УДМУРТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

ФАКУЛЬТЕТ ЖУРНАЛИСТИКИ

РЕФЕРАТ

На тему: «Саморазрушение, как глобальная проблема общества»

Выполнил: студент ФЖ, 5 курс

Т.В. Рябов

Проверил: зав. каф. ЭСМИ

А.Н. Шейнин

Ижевск, 2012 г.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение                                                                        
                                           3

Глава I. Саморазрушение. Теория и практика.                                                     5

Глава II. Виды саморазрушения.                                                                          10

Заключение                                                                      
                                       16

Список использованной литературы                                                                   17

ВВЕДЕНИЕ

         Общеизвестно, что современная цивилизация возникла на фундаменте, воздвигнутом ценой бесчисленных человеческих жертв и постоянного разграбления природных ресурсов. Зло, заложенное на уровне инстинктов в самой природе человека, тем не менее, уживается в нем с позитивными и созидательными силами любви — тезис, который так точно определил Фрейд в своих поздних работах. Мы уже пришли к пониманию того, что ребенок, постигающий науку любить сознательно, в такой же степени должен овладеть искусством ненавидеть, так, чтобы заложенные в нем деструктивные силы были направлены не на обычные объекты пренебрежения — дружелюбных и беззащитных людей, — но на борьбу со своими истинными врагами.[1]

         Очевидно, что на протяжении всей жизни человек занимается саморазрушением. Наверняка, каждый неоднократно испытывал смутные ощущения, подтверждающие данную формулировку. Способы, которыми люди уничтожают себя, многообразны и будут подробнее рассмотрены в этой работе. Одни из них представляют интерес для хирургов; другие — для адвокатов и священников; третьи — для специалистов по лечению сердечных заболеваний; четвертые — для социологов. Но исследователь, рассматривающий человека как целостную сущность и медицину как гарантию здоровья нации, должен обращать внимание на все аспекты проблемы.[1]

         Многие исследователи, как например: Ференц, Гроддек, Джеллифф, Уайт, Александер, Симмел и другие ученые развивали идею саморазрушения долгие годы, занимаясь поисками ее причин в заболеваниях и депрессивном состоянии. В этой работе мы постараемся рассмотреть эти проблемы в общих чертах и сделать определенные выводы.

         Задачи, которые были поставлены в ходе работы:

·        Конкретизировать понятие «саморазрушение»;

·        Обозначить причинно-следственные связи;

·        Произвести градацию основных моментов теории, выдвинутой Карлом Меннингером.

         Данная работа является актуальной, потому что на протяжении всего времени существования человечества оно стремилось к тотальному самоуничтожению даже, казалось бы, в моменты прогресса и эволюции.

ГЛАВА I

Саморазрушение. Теория и практика

         При всем желании этот мир едва ли можно назвать миром гармонии и согласия; напротив, мы постоянно становимся свидетелями разнообразных противоречий. Динамично меняющийся мир представляет собой извечную войну противоположностей: любви и ненависти, производства и потребления, созидания и разрушения. На протяжении всей сознательной жизни человек подвергается опасностям: болезни, аварии, нападения, природные катастрофы и прочее, и прочее, и прочее. Бесчисленным деструктивным силам, угрожающим самому существованию человеческой цивилизации, пытается противодействовать непрестанный научный поиск, удерживающий едва различимую линию обороны. Поэтому, нет ничего удивительного в том, что под угрозой внешних сил перепуганные люди апеллируют к сверхъестественному не реже, чем обращаются за помощью к официальной медицине.[1]

         Было бы естественным предположить, что, ощущая себя заложником злосчастной судьбы и враждебной природы, обреченное человечество станет искать спасения во всеобщем братстве и единении, дабы совместно противостоять агрессивной среде. Но не тут-то было. Все, кто изучал поведение человека, неизбежно приходят к осознанию того, что основную причину людских невзгод следует искать в самих людях. Иными словами, в значительной степени проклятие, тяготеющее над человечеством, можно определить как самоуничтожение; поскольку одним из необъяснимых биологических феноменов является приверженность людей к объединению с деструктивными внешними силами.[1]

         Стоит заметить, что именно люди подвергают разрушению и уничтожению то, что строят сами. Войны, оружие, искусственные вирусы, наркотики – все это творения человека. И каждый день порядка двухсот миллионов граждан вносит свою лепту в создание этих орудий массового уничтожения себе подобных.

         При близком рассмотрении выясняется, что мир полон ненависти, мелочных склок и бессмысленного противостояния. Люди зачастую становятся заложниками низменных чувств по отношению к себе подобным, понапрасну тратят время и энергию, укорачивая и без того краткий «миг между прошлым и будущим», который мы называем жизнью. Более того, взору гипотетического наблюдателя страстей человеческих предстанут и те, кто, не найдя другого применения своим деструктивным инстинктам, разворачивает это оружие против себя самого.[1]

         Рассмотрим пример. Представьте себе врача, совершающего ежедневный обход пациентов. Исходя из постулата абсолютной ценности человеческой жизни, он не жалеет сил, чтобы продлить дни убогого ребенка или беспомощного старика. Перед нами приверженец распространенного общественного стереотипа, согласно которому основным законом жизни является инстинкт самосохранения. Он ощущает себя спасителем человечества, своего рода бастионом на пути бесчисленных посланцев смерти. В один прекрасный момент пелена спадает с его глаз. И вдруг он понимает, что пациенты на самом деле нередко вовсе и не хотят того, о чем просят. Вдобавок их сердобольная и суетливая родня тоже отнюдь не желает заболевшему долгих лет жизни. Становится ясным, что усилиям врача противостоит не только природа, породившая болезнетворные микробы, но и какое-то непонятное, бессмысленное внутреннее сопротивление, исходящее от самого пациента. Один из моих учителей, уважаемый профессор, как-то заявил, что врач большую часть своих сил и энергии тратит на то, чтобы уберечь больного от его же родственников; затем он должен довериться богу, иногда — хирургу. Однако по-настоящему искусный лекарь способен на большее — он удерживает пациента от поступков, которыми тот наносит вред себе самому. Подобного рода наблюдения были обобщены Зигмундом Фрейдом, выдвинувшим теорию инстинкта смерти. Согласно этой концепции, каждый человек предрасположен к самоуничтожению, и в некоторых случаях, когда воедино сводится целый ряд обстоятельств и факторов, это приводит к самоубийству.[1]

         Следует задать вопрос: раз смерть – неизбежное явление для каждого человека, то почему же большинство не сводит счеты с жизнью, а наоборот сопротивляется и старается отсрочить этот момент? Почему желание жить все же преобладает над жаждой смерти?

         З. Фрейд объяснял это следующим образом: конструктивные и деструктивные тенденции (инстинкты жизни и смерти) пребывают в постоянной борьбе противоположностей, подобно химическим процессам. Силы, которые были направлены на решение эго-задач, меняют полюса и направляются в сторону внешних объектов.[3]

         Этот процесс соответствует развитию и росту физических и личностных характеристик человека, а неприятие внешних объектов агрессии свидетельствует об однобоком развитии личности. Вместо того чтобы атаковать внешнего врага, такие люди вступают в битву (уничтожают) сами с собой (сами себя); или вместо того, чтобы любить своих близких, восхищаться музыкой или чем-нибудь еще, они обращают свою страсть на самого себя.[1]

         Эта теория Фрейда получила блестящее развитие в статье Ференци «Проблемы восприятия кризисных ситуаций. Преимущества познания смысла реальности». Александер описывает этот механизм более подробно: «С момента рождения включается механизм болезненного неприятия негативных реалий, неадекватный субъективному восприятию, заложенному во время внутриутробного развития. Взрослея, ребенок все более убеждается в том, что путь удовольствия пролегает сквозь тернии болезненного самоограничения и страдания. В период младенчества ребенок сталкивается с пассивной формой ограничения, например, испытывает голод, будучи оторван от материнской груди, но со временем он осознает, что любое удовольствие сопряжено со страданием, то есть форма самоограничения становится активной. С тактической точки зрения именно это сознательное приятие страдания, которое нередко кажется нам парадоксальным, является доминирующей характеристикой эго по отношению к восприятию реальности и «суперэго».[1]

         Таким образом, становится понятным, почему одни люди убивают себя быстро, другие — медленно, третьи — вообще избегают тенденции самоуничтожения; при этом первая и вторая категории делают все, чтобы ускорить свой конец, а третья мужественно и с блеском противостоит ударам судьбы даже в тех ситуациях, которые ставят в тупик остальных. Однако в большинстве случаев все это происходит бессознательно, автоматически, и неискушенным взглядом вряд ли возможно усмотреть принципиальную разницу между инстинктами жизни и смерти.[1]

         Некоторые звери, угодившие в капкан, отгрызают себе лапу, чтобы спасти свою жизнь. Подобного рода саморазрушение считается оправданным. Иногда приходится приносить аналогичные жертвы во имя сохранения своей жизни и жизни близких людей. Но, стоит отметить, что не только ради спасения человек решается на описанные поступки. Например, умирающий от рака человек принимает дозу яда, чтобы облегчить свои страдания, как бы находя легкий путь.

         Но, некоторые люди действуют бессознательно и, порой, не могут объяснить причины своих поступков, как, например, происходит с алкоголиками и наркоманами.

         Подобные дела могут привести не только к нанесению вреда самому себе, но и к полному уничтожению себя, а именно, к самоубийству.

         В Соединенных Штатах каждые двадцать четыре минуты происходит очередное самоубийство. Нетрудно посчитать, что это случается шестьдесят раз в день и 22 000 раз в год. Приведенные цифры касаются только США, а тем временем в некоторых странах Европы такое происходит в два раза чаще. И уж во всяком случае, число самоубийств значительно превосходит количество убийств.[1]

         Исходя из вышесказанного, было бы естественным ожидать, что общество, ученые и медики проявят повышенный интерес к этой проблеме, а специализированные журналы будут изобиловать статьями по столь животрепещущему вопросу. На самом деле этого не наблюдается. Да, написано немало романов, пьес, бытует множество легенд и преданий на эту тему, но все они оперируют понятиями из области фантазии. Как ни удивительно, научных публикаций очень мало. Это еще одно доказательство того, что самоубийство составляет предмет табу — запрета, оберегающего собственное эмоциональное равновесие. Люди попросту не желают серьезно относиться к этой проблеме, предпочитая не замечать ее вовсе.[1]  

         Почему же люди не относятся к самоубийству как к реальному факту, и на чьи плечи ложится ответственность за предотвращение этой беды? Врачи, не жалеющие своих сил для спасения любой жизни, какой бы незначительной она им ни казалась, тем более должны взять на себя ответственность за сохранение жизни тех людей, которые отнюдь не безнадежны, но, тем не менее, уходят в небытие под влиянием импульсивного порыва или неверной интерпретации настоящего момента, подобно Ромео, нашедшему спящую Джульетту и решившему, что она мертва. Однако эту задачу невозможно решить без участия родственников, от которых в значительной степени зависят превентивные меры. Коль скоро близким пациента не чужды принципы гуманизма, они должны относиться к тревожным симптомам всерьез и действовать сообразно сложившейся ситуации. Факт остается фактом — саморазрушение привлекает намного меньше общественного внимания, чем того заслуживает.[1]

ГЛАВА II

Виды саморазрушения

         В прошлом даже наиболее серьезные научные отчеты изобиловали поверхностными статистическими клише типа «мужественного поступка» и «иррационального поведения» и в большинстве случаев ограничивались поверхностными формулировками. В наше время формулировки отличаются большей обтекаемостью. Существует тенденция объяснять самоубийство следствием «безрассудных факторов», «первичных факторов», «вторичных факторов»; нередко можно встретить выражения типа «перенапряжение», «финансовые затруднения», «одиночество», «любовные неудачи», «желание привлечь к себе внимание». Последние отчеты (Рафаэль, Пауэр и Берридж. Самоубийство как проблема умственной гигиены в колледжах, «Американский журнал ортопсихиатрии», январь 1937 г., с. 1-14.) содержат таблицы, в которых перечислены 150 таких «факторов», каждый из которых объясняет конкретный случай. На самом деле это не факторы, а симптомы.[1]

         Рассмотрим категории саморазрушения, которые предлагает Карл Меннингер в своей работе.

1.     Собственно самоубийство

         Самоубийство или суицид - целенаправленное лишение себя жизни, как правило, добровольное и самостоятельное.[5]

         Для совершения этого деяния необходимо, чтобы было три важных составляющих: желание убить, желание быть убитым и желание умереть.[4]

         Желание убить и желание быть убитым рассматривались в теории Фрейда. Он считал, что каждому человеку свойственен садизм и мазохизм. В зависимости от темперамента, среды обитания, воспитания и прочих факторов влияющих на развитие личности, степень проявления того или иного составляющего возрастает. Иными словами, кому-то ближе садизм, а кому-то мазохизм.

         Желание убить свойственно практически каждому человеку. С раннего детства у людей проявляются агрессия и ненависть к предметам/объектам раздражения.

         Желание умереть может быть вызвано различными факторами, как например: психическое расстройство, болезни, травма и прочие. Этот компонент является, как бы, решающим. Его можно назвать горящим фитилем в шашке динамита.

         Самоубийство можно квалифицировать как специфический вид смерти, подразумевающий три неотъемлемых элемента: элемент умирания, элемент убийства и элемент жертвы убийства. При этом каждый из них требует детального анализа, ибо представляет, как сознательные, так и бессознательные мотивы.[1]

2.     Хроническое саморазрушение

         Сюда можно отнести аскетизм, антисоциальное поведение, алкоголизм, наркомания, психозы.

         В отличие от прямого намерения уничтожить себя, хроническое саморазрушение чаще всего протекает пассивно и даже бессознательно. Причем, это разрушение может распространяться не только на самого себя, но и на близких людей, потому как агрессия, свойственная человеку от природы может взять верх.

         Всем знакома категория людей, которые, жертвуя интересами семьи, становятся «рабами» бизнеса и собственных амбиций. Примеры проявления подсознательной агрессии у людей, посвятивших свою жизнь жертвенному служению, неисчислимы. Так, Гоген покинул семью, чтобы служить искусству живописи; революционеры ради высоких идеалов подвергали опасности не только собственную жизнь, но и жизнь своих близких и друзей; домохозяйки жертвуют собой во имя семьи, домашнего уюта и чувствуют себя несчастными. Психологические исследования позволяют утверждать, что полное безразличие к радостям жизни и материальному благополучию не случайно и не фатально.[1]  

         Нередко агрессивность разжигается искусственно. В этом случае подсознательной, а нередко и сознательной целью является расчет на получение мазохистского удовлетворения от неминуемой ответной кары.[1]

         Поведение многих аскетов и мучеников, по своей сути, является деструктивным; при этом неважно, претендует ли жертва на святость, героизм; является пациентом психиатрической лечебницы или просто недалеким человеком. В процессе анализа становится очевидным, что компоненты саморазрушительных побуждений аналогичны мотивам фактического самоубийства, основаны на стремлении наказать себя, агрессивности и искаженном либидо. Само собой разумеется, присутствие тех или иных мотивов меняется от случая к случаю.[1] 

         Алкогольную зависимость следует рассматривать не как заболевание, но как самоубийственную попытку ухода от болезни или подсознательное стремление преодолеть внутренние противоречия, возникшие (но не изначально, как думают некоторые) на почве внешнего конфликта. Можно лишь подтвердить высказывания самих алкоголиков о том, что они сами не знают, почему пьют.[1]    

3.     Локальное саморазрушение

         Сюда можно отнести членовредительство, преднамеренные несчастные случаи, импотенция и фригидность.

         Членовредительство может носить как активный, так и пассивный характер, иметь внешнюю и внутреннюю направленность. Например, человек, ненавидящий кого-то, лишает себя руки. В этом смысле уместно вспомнить поговорку, согласно которой «лучше отрезать себе нос, но сохранить голову». Пассивная форма наиболее очевидна, так как конкретна и направлена на реальные, а не воображаемые объекты (субъекты). Достаточно вспомнить о провокационном характере поведения детей, грызущих себе ногти, или о симулянтах, доставляющих столько хлопот как врачам, так и своим близким.[1]

         Симуляция, связанная с членовредительством, является локализованной формой самоуничтожения и подразумевает внешнюю направленность агрессии, обман, жульничество и лжесвидетельство. Агрессия носит подстрекательский характер и помогает симулянту не только вызывать сочувствие, получать материальные дивиденды, но и провоцировать в конечном счете разоблачение, упреки и «наказание». Оба аспекта спровоцированной реакции других людей рассчитаны на получение извращенного эротического удовлетворения, свойственного мазохистам и эксгибиционистам.[1]

         Подавление сексуальной функции и удовольствия можно считать еще одной формой функционального частичного самоубийства, осуществляемого под воздействием подсознательных мотивов, то есть для разрешения подсознательных эмоциональных конфликтов. Эти конфликты порождаются страхом наказания и карательных мер, страхом перед недоброжелательством и последствиями подсознательной ненависти, при наличии внутренних подсознательных противоречий. Кроме того, можно говорить о принесении в жертву естественной биологической роли в угоду «извращенным» эротическим наклонностям.[1]

4.     Органическое саморазрушение

         Сюда относятся соматические заболевания.

         Органическое заболевание является результатом взаимодействия многих факторов, и не только таких, как инфекционное заражение, но и обусловленных внутренними процессами, включая психологические. Когда в ответ на эмоциональный раздражитель привычные и доступные средства самовыражения «переполняются», то «излишек» психических сил «сливается в сточную канаву» автономной системы организма. Однако, если симптоматичное проявление становится привычным или хроническим, мы закрываем глаза на все, что знаем о психологической подоплеке таких явлений. Врачи, которые прекрасно знают, что испуг вызывает сокращение кишечника, отказываются верить в то, что хронический и постоянный страх может проявляться как хроническая диарея. Таким образом, следует признать, что непрерывная стимуляция порождает непрерывное проявление симптомов, что, в свою очередь, приводит к органическим (деструктивным) изменениям.[1]

         Некоторые формы органических заболеваний представляют структурирование извращенных органических функций с целью разрешения эмоциональных конфликтов, взаимодействующих с агрессивными, самоуничижительными и эротическими элементами саморазрушительной тенденции и противостоящих им. Согласно этой гипотезе органические нарушения, часто рассматриваемые как прямое проявление воздействия таких внешних факторов, как инфицирование или травма, отличаются от так называемых функциональных нарушений не только в этом отношении, но и по ряду чисто психологических причин, главной из которых является то, что жертва, на которую приходится идти в угоду деструктивным тенденциям, слишком велика, сам конфликт подавлен, а значит, недоступен для сознательного восприятия.[1]

         «Самоубийство - это бегство от невыносимой жизненной ситуации. Если эта ситуация носит внешний, видимый характер, то самоубийство выглядит импозантно, как волевой акт; если оно является результатом внутренней, скрытой от посторонних глаз борьбы, то оно выглядит как сумасшествие». Нельзя не признать привлекательность упрощенного объяснения самоубийства как акта, совершенного от безысходности, спровоцированного стремлением ухода от реалий жизни, таких как угроза бесчестья, жалкое существование или физическое страдание. Само собой напрашивается циничное сравнение с отпуском, праздником, сном, экстатическими состояниями, в том числе и погружением в наркотическое забытье.[1]

         Более точно вышесказанное можно обобщить следующей формулировкой: «самоубийство - это попытка ухода от удручающих реалий жизни». В этом случае становится понятной иррациональность и иллюзорность мышления потенциальных самоубийц. Однако все еще остаются не выясненными предпосылки и мотивы, которыми самоубийца руководствуется, принимая решение уйти от реальности.[1]

         Как это ни странно, невзирая на явное проявление жестокости по отношению к себе и готовность капитулировать перед тяготами жизни, многие самоубийцы вовсе не горят желанием умереть. Неоднократно в отделениях «Скорой помощи» персонал сталкивался с «неудачливыми» самоубийцами, которые умоляли спасти им жизнь. Тот факт, что убийство и добровольный уход из жизни приводят к одному и тому же результату, а именно - к конечному угасанию жизни, - заставляет здравомыслящего человека задуматься: «Если человек хочет себя убить, или ему настолько плохо, что он желает быть убитым, то его стремление умереть очевидно». Однако так бывает далеко не всегда. Как роль убийцы, так и участь жертвы предполагают элемент проявления жестокости, в то время как процесс умирания сопровождается добровольной сдачей жизненных позиций.[1]

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

         Если возможно изменить одного человека, - во что бы это ни обошлось, - если можно оказать ему помощь любым методом, то появляется надежда для всей человеческой расы.[1]

         Наш интеллект и наши чувства должны стать той крепостью, стены которой помогают противостоять саморазрушению. Прежде всего, следует осознать наличие этих сил. Тезис "познай себя" можно толковать как осознание порочности подсознательных инстинктов и выявление силы для их нейтрализации. Слепота и безразличие - вот те качества, которые способствуют дальнейшему развитию негативных тенденций.[1]

         Для поддержки усилий интеллекта у человека есть универсальное средство - любовь. Поощряя это чувство, мы способны осуществить любое начинание. Оно является самым эффективным инструментом спасения других и себя самого.[1]

         Фрейд выдвигал гипотезу, согласно которой человек подсознательно стремится к смерти. Но, не стоит забывать о том, что жизнь нам дается не просто так. И нужно ценить те моменты, которые мы проживаем. Необходимо беречь себя и своих близких. По сути, это вечная борьба со «злом», в которой можно победить лишь благодаря единству и взаимовыручке.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1.     Меннингер К. Война с самим собой. 1938.

2.     Мягков А.Ю., Журавлева И.В., Журавлева СЛ. Масштабы и формы самоубийств среди молодежи // Материалы исследовательского проекта "Будущее молодежи России" / Под ред. Д.М. Рогозина. М.: ИС РАН, 2003.

3.     Фрейд З. Очерки истории психоанализа. СПб, 1998.

4.     http://ru.wikipedia.org/wiki/Влечение_к_смерти

5.     http://ru.wikipedia.org/wiki/Самоубийство