Российская правовая академия министерства юстиции Российской Федерации.

Иркутский институт (филиал) «Всероссийский государственный университет юстиции».

Специальность 40.05.01 «Правовое обеспечение национальной безопасности».

Реферат

на тему:

Право и искусство в картине В.И.Сурикова

«Утро стрелецкой казни».

15.12.2015

Иркутск.

Оглавление

1.   Биография Василия Ивановича Сурикова. 2

2.   Описание картины В.И.Сурикова «Утро стрелецкой казни". 4

3.   Право и искусство в картине В.И.Сурикова. 7

4.   Заключение. 10

5.   Источники и литература. 11

1.     Биография Василия Ивановича Сурикова.

     CУРИКОВ, ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ  (1848–1916),русский     художник, мастер русской исторической картины; соединил традиции исторического романтизма с живописным новаторством. Родился в Красноярске 12 (24) января 1848 в семье канцелярского служащего, выходца из старинного казачьего рода. Отец его, страстный любитель музыки, великолепно играл на гитаре и считался лучшим певцом Красноярска; мать, прекрасная вышивальщица, обладала врожденным художественным вкусом. Он осиротел в 11 лет. Чтобы начать зарабатывать, по окончания училища будущий художник был вынужден работать в канцелярии, но своего желания быть художником не оставлял и даже давал уроки рисования ученикам. 1878 году Суриков женился на Елизавете Августовне Шарэ, внучке декабриста П. П. Свистунова. Первые уроки рисования получил у школьного учителя Н.В.Гребнева. В 1868 отправился в Петербург, где в 1869 поступил в Академию художеств; окончив Академию в 1875, с 1877 жил в Москве. Постоянно наезжал в Сибирь, бывал на Дону, Волге, в Крыму. В 1880–1890-е годы посетил Францию, Италию и ряд других стран Европы. Испытал особое влияние мастеров венецианского и испанского Возрождения и барокко, в особенности П.Веронезе и Д.Веласкеса.

Уже в студенческие годы проявил себя как мастер историко-ассоциативных образов (романтичный пейзаж Вид памятника Петру I в Петербурге, 1870, Русский музей, Петербург). В 1876–1877 создал эскизы на тему четырех вселенских соборов для украшения храма Христа Спасителя (ныне – в Русском музее). Переезд молодого художника в Москву, впечатления от старинной архитектуры «первопрестольной» сыграли важную роль в формировании его первого шедевра Утро стрелецкой казни, завершенного в 1881 (Третьяковская галерея, Москва). Избрав темой трагический итог первого стрелецкого бунта 1698 – казнь мятежников на Красной площади под личным присмотром Петра I, Суриков по сути показал великий конфликт русского Средневековья и русского Нового времени, из которого ни одна из сторон не выходит победительницей. При этом правда найденных в натуре деталей и типажей (каждый такой типаж – вроде стрельца с молитвенной свечой в руке – становился для художника предметом истовых поисков) лишь укрепляет «древний дух» образа (подмеченный И.Н.Крамским в письме к В.В.Стасову, 1884).

Свой дар выдающегося живописца-историка Суриков подтвердил в полотнах Меншиков в Березове (1883) и Боярыня Морозова (1887; обе картины – там же), тоже своего рода сложных и в то же время впечатляюще-целостных визуальных романах – о сибирской ссылке некогда могущественного петровского царедворца и об увозе в острог старообрядческой подвижницы. Красочная выразительность деталей сочетается с виртуозностью общей режиссуры. Всем этим трем «хоровым картинам» (как называл такого рода многофигурные сцены Стасов) не уступает и Взятие снежного городка (1891, Русский музей), посвященное уже целиком современной народной жизни – масленичной игре, представленной как веселая и в то же время сокрушительно-грозная стихия. Последующие «хоровые» полотна (Покорение Сибири Ермаком, 1895; Переход Суворова через Альпы, 1899; Степан Разин, 1903–1907; все в Русском музее) уже представляют определенного рода спад. Эпические сцены экспансии России в Сибири, антифранцузской кампании в Швейцарских Альпах и, наконец, эпизод из жизни любимого героя народных песен написаны виртуозно, но уже без того сложного и полифоничного драматизма, который отличает лучшие произведения мастера. Стремясь добиться максимальной убедительности образного действа, в поздних вещах Суриков уменьшает число фигур, параллельно усиливая выразительность красочной фактуры (Посещение царевной женского монастыря, 1912, Третьяковская галерея; Благовещение, 1914, Художественная галерея, Красноярск). В последнем случае мастер всецело примыкает к стилю модерн в его религиозном варианте.

Лучшие вещи Сурикова всегда выделялись своим замечательным – в высшей мере конструктивным, а не только декоративным – колоритом. Цветовой экспрессией впечатляют его поздние акварели, в особенности созданные в Испании, куда он в 1910 ездил со своим зятем, художником П.П.Кончаловским. Здесь он выступает предтечей новых течений в искусстве. О широте его взглядов свидетельствует и дружба с поэтом-символистом М.А.Волошиным, создавшим яркий очерк о творчестве мастера (впервые опубликован в журнале «Аполлон» в 1916). В поздние годы старый художник написал ряд лучших своих портретов (Автопортрет, 1913, Третьяковская галерея; и др.).  Значительно искусство Сурикова-портретиста. Прежде всего - это этюды к историческим полотнам, портреты близких ему людей и автопортреты. Всё искусство Сурикова - проникновенная, глубокая дума о русском народе. Суриков стоит в ряду тех великих художников, исключительной целью искусства которых было прославление своего народа, его национальной красоты, его высоких душевных качеств. Творчество Сурикова - вклад русского народа в сокровищницу мирового искусства. Умер Суриков 6 марта 1916 года и похоронен рядом с женой в Москве, на Ваганьковском кладбище.

2.     Описание картины В.И.Сурикова «Утро стрелецкой казни".

   В 1877 году Суриков принимается совершенно самостоятельно, без чьей-либо материальной помощи, за свою первую большую картину «Утро стрелецкой казни». Казнь стрельцов происходила в Москве в 1698 году. Дневник секретаря Австрийского посольства Корба, очевидца этого события, послужил художнику основным источником фактических сведений. Однако Суриков многое изменил в соответствии со своим пониманием значения события.

С глубоким художественно-психологическим расчетом изобразил он не самую казнь, а минуты, ей предшествующие. Это позволило представить в картине каждое лицо в состоянии наивысшего напряжения, еще усиливающегося при помощи психологических контрастов. За спиной рыжебородого стрельца — «злого, непокорного», в котором «пышет пламя бунта» (слова Н. М. Щекотова), — стоит сокрушенная скорбью мать, оплакивающая обреченного на казнь сына. Рядом с чернобородым стрельцом — его молодая жена, которая силится вывести его из состояния мрачного оцепенения. Крепкий старик с пышной копной седых волос положил руку на голову дочери, которая рыдает, уткнувшись в его колени. Снова и снова сильный контраст безнадежной думы и непосредственного чувства. Стоящий на телеге стрелец, которого уже торопит солдат, резко отвернулся от Петра и в низком поклоне склонился перед народом, прощаясь и у него прося прощения. Там и сям мелькают синие мундиры преображенцев. В их лицах нет ни злобы, ни ожесточения, но скорее скрытое сочувствие стрельцам. Вдали стоят любопытные и равнодушные зрители.

Зато все видит и страстно переживает Петр. Зритель находит его, следя за направлением взгляда рыжебородого стрельца. Он на коне, окружен приближенными боярами и иностранцами. «Лик его ужасен». Он — воплощение гневной власти. Беспощадным взглядом смотрит Петр на стрельцов, как на остатки ненавистного прошлого.

Однако художник отодвинул царя в глубину картины. Народ стал главным действующим лицом. Суть полотна заключается в показе того необычайного, сверхчеловеческого мужества, той непобежденной душевной силы, которыми наделены стрельцы, готовые встретить смерть. Это воистину монументальные характеры по своей несокрушимой цельности. В образах стрельцов, созданных Суриковым, зритель познает могучие силы народа, проявляющие себя в трагической обстановке. Изображение волнующейся народной толпы, в которой заметно и содержательно каждое лицо, — вот что было особой заботой художника. «Я все народ себе представлял, как он волнуется. Подобно шуму вод многих», — говорил впоследствии Суриков.

Группы, состоящие из стрельцов и их семей, занимают первый план картины. Их горе изображено живыми и разнообразными чертами — жены и матери, дочери и сыновья безраздельно им охвачены. Горе уничтожило их мысли, раздавило волю. Над этим волнующимся морем фигуры самих стрельцов возвышаются, как непоколебимые утесы. Они прошли через ужасы пыток. Неумолимый ход событий превратил их в главных действующих лиц исторической драмы. Истекают последние минуты их жизни. Но ни в одном из них нет и тени раскаяния или колебания. Дело, которому они отдали свою жизнь, поставило их выше личных интересов и даже интересов семьи.

Замечательно то, что в основе каждого образа картины лежит портретное изображение реального человека. Суриков сам рассказывал о том, с кого он писал рыжего или чернобородого стрельца и некоторых других персонажей. Но при этом все они вошли в самую картину бесконечно далекими от того характера, — обыденного, житейского, — какой они имели в портретных этюдах. Суриков перерабатывал эти этюды, возвышая образы стрельцов до степени типической определенности и значительности, до героических образов. Подобный творческий метод у Сурикова мы наблюдаем и далее, вплоть до «Степана Разина».

Архитектурный фон картины неразрывно связан с ее содержанием. Замечательно изображен собор Василия Блаженного, купола которого срезаны верхним краем картины. Этим приемом усилено впечатление его монументальности. Силуэт собора не только объединяет собою всю композицию, но как бы представляет образ самого народа, непоколебимый, извечный. У стен храма совершается движение истории. «Все он мне кровавым казался», — говорил Суриков. Громада Василия Блаженного, Лобное место, башни и стены Кремля замыкают пространство. Во всей архитектурной обстановке есть непреложная историческая достоверность. «Стены я допрашивал, а не книги», — говорил Суриков.

Картина создана на основе глубокого понимания историко-бытовой обстановки и трогательной любви художника ко всем деталям. В них Суриков видел выражение народности. Ему удалось правильно понять народный характер архитектуры Василия Блаженного, неповторимое своеобразие его форм и раскраски. Тонко прочувствованы пропорции кремлевских башен. Яркое чувство национального характера выражено в костюмах: мужских, женских, военных, и даже в таких второстепенных деталях, как дуги, сбруи, телеги. Здесь некоторые подробности приобретают особую значительность. Железо колесных ободьев сквозь налипшую на них грязь сверкает, как серебро. И это сопоставление земли, черной и вязкой, и металла, твердого, чистого и сверкающего, невольно связывается с характером героев: их высокие душевные качества, проявившиеся в ходе исторических событий, сверкают, как чистый металл. Недаром Суриков так любовно относился к этой детали, не теряющейся в сложной композиции картины.

«Утро стрелецкой казни» экспонировалось на IX передвижной выставке в марте 1881 года. Еще до открытия выставки Репин писал П. М. Третьякову: «Картина Сурикова делает впечатление неотразимое, глубокое на всех. Все в один голос выказали готовность дать ей самое лучшее место; у всех написано на лицах, что она — наша гордость на этой выставке... Сегодня она уже в раме и окончательно поставлена... Какая перспектива, как далеко ушел Петр! Могучая картина!»

3.     Право и искусство в картине В.И.Сурикова.

Пётр, будучи ребёнком, видел, как стрельцы расправлялись со сторонниками его родственников – Нарышкиных. Его мать происходила из этого рода. Она была вынуждена скрываться в Преображенском. Существует мнение, что именно после этого у Петра начались судорожные подёргивание лица, которые впоследствии пугали окружающих. Когда Петру исполнилось 17 лет, он, по настоянию матери, царицы Натальи Кирилловны, женился на Евдокии Лопухиной. По понятиям того времени, это была пора совершеннолетия. Старший царь Иван тоже был женат. Для регентства Софьи не оставалось формальных оснований, но она продолжала удерживать в своих руках власть. Пётр делал попытки отстоять свои права, но безрезультатно: стрелецкие начальники и приказные сановники выполняли только распоряжения Софьи.

Между Кремлём (резиденцией Софьи) и Преображенским (где жил Пётр) установилась атмосфера враждебности. Каждая из сторон подозревала противную в намерении кровавого пути к власти.

В ночь с 7-го на 8-е августа несколько стрельцов прибыли в Преображенское и донесли царю о готовящемся покушении на него. Пётр был очень напуган и верхом, в сопровождении нескольких телохранителей, тут же ускакал в Троице-Сергиев монастырь. Утром следующего дня туда же отправились царица Наталья и царица Евдокия в сопровождении всего потешного войска. Известие о бегстве царя из Преображенского все понимали как начало междоусобицы, грозившей большим кровопролитием. Софья отправила патриарха Иоакима в Троицу, чтобы склонить Петра к примирению, но в Москву патриарх не возвратился, оставшись с царём.

Пётр потребовал всем стрелецким полковникам явиться в распоряжение царя, за неисполнение – смертная казнь. Софья же запретила стрельцам отлучаться из Москвы, также под страхом смерти.

Софья постепенно теряла своих сторонников. Активно поддерживал её только начальник стрелецкого приказа Ф. Л. Шакловитый, старавшийся удержать стрельцов в Москве.

Пётр издал указ арестовать Шакловитого и доставить в Троицу в цепях для следствия по делу о покушении на царя, а все, кто поддержит Шакловитого разделят его судьбу. Остававшиеся в Москве стрельцы потребовали от Софьи выдачи Шакловитого. Шакловитый был отвезён в Троицу, под пыткой дал признание и был обезглавлен.

Пётр потребовал, чтобы Софья удалилась в Святодуховский монастырь (Путивль), и ей пришлось подчиниться. Вскоре Пётр перевёл её в Новодевичий монастырь, где она содержалась под стражей.

Художник не стал изображать сцены казни, а сосредоточил внимание на психологическом состоянии приговорённых и пытался вместе с ними пережить те чувства, которые испытывает каждый из них в последние минуты своей жизни.

 Творчество В. И. Сурикова  представляет вершину русской исторической живописи второй половины XIX века. Однажды художника поразил образ - зажженная днем свеча - как символ трагедии и обреченности. Мастер масштабных исторических полотен много лет вынашивал его в себе, пока не воплотил тему расправы над стрельцами в картине «Утро стрелецкой казни». Тусклый в сизом воздухе хмурого утра огонек свечи в еще живой руке ассоциировался с казнью. Центральной сюжетной линией картины и ее главным эмоциональным стержнем является противостояние скрещенных взглядов стрельца с рыжей бородой и царя Петра. Пылающий ненавистью непримиримый взгляд бьет через все пространство картины, сталкиваясь с гневным и таким же непримиримым взглядом царя.

Очень важна архитектурная конструкция полотна. Стоящая одиноко башня Кремля соответствует одинокой фигуре царя; вторая, ближняя башня, объединяет в одно целое толпу наблюдателей, бояр и иностранцев; ровный строй солдат в точности повторяет линию кремлевской стены. Художник умышленно сдвинул все сооружения к Лобному месту, применив композиционный прием сближения планов и создав эффект огромной народной толпы. Собор продолжает и венчает собой это людское скопище, но центральный шатер храма Покрова словно не вместился в пространство: он «срезан» верхним краем картины и символизирует образ Руси, обезглавленной Петром I.

Идут последние минуты перед казнью…Действие происходит в Москве на Красной площади, на фоне храма Василия Блаженного.

Ещё не полностью рассеялся туман раннего осеннего утра. Все персонажи картины показаны эмоционально: первого приговоренного солдаты уже тащат к виселице. Затравленно озирается вокруг чернобородый стрелец. Взгляд седого стрельца безумен – он в ужасе от того, что сейчас произойдет. Стрелец на телеге прощается с народом, склонившись. Отчаянно кричит молодая жена стрельца, бессильно опустилась на землю старуха-мать.

Тёмный и тяжёлый колорит полотна подчёркивает трагизм происходящего.

4.     Заключение.

Исторические темы, выбираемые Суриковым, были часто лишь ярлыком, названием его картин, а подлинное содержание их было то, что видел, пережил, чем был поражен когда-то ум, сердце, глаз внутренний и внешний Сурикова, и тогда он в своих изображениях - назывались ли они картинами, этюдами или портретами - достигал своего "максимума", когда этому максимуму соответствовала сила, острота, глубина восприятия.

Суриков любил композицию, но и эту сторону своего искусства он не подчинял слепо установленным теориям, оставаясь во всех случаях свободным, исходя из жизни, от ее велений и лишь постольку считаясь с теориями, поскольку они носили в себе законы самой жизни. Он был враг высасывания теорий из пальца. Суриков в хорошем и великом, равно как и в несуразном, был самим собой. Был свободен.

Василий Иванович не любил делиться своими замыслами, темами ни с кем. Это было его право, и он им пользовался до того момента, когда творческие силы были изжиты, когда дух его переселялся в картину и уже она жила им, а Василий Иванович оставался лишь свидетелем им содеянного - не больше.

Сурикова часто упрекали за сочувствие к стрельцам в Утре стрелецкой казни. Действительно, стрельцы, их жены, дети, матери, народ в картине, сочувствующий осужденным, написаны с большей выразительностью, чем царь Петр. Но ведь Петр I - это единственный персонаж, которого художник писал с портрета. Для всех остальных Суриков находил натурщиков. 
При всем индивидуальном различии образов в основу картины легли портретные изображения. Суриков стремился найти в картинных лицах устойчивые, издавна сложившиеся народные типажи. Много внимания художник уделил бытовым атрибутам: праздничной одежде, старинной утвари — всему тому, что создано руками народа и хранит печать его вкусов. 

5.     Источники и литература.

1)    Государственная Третьяковская галерея. Искусство XII — начала XX века. — М.: СканРус, 2007. — С. 216—219.

2)    Мировое искусство. Русская живопись. — СПб: ООО «СЗКЭО „Кристалл“», 2007. — С. 157. — 192 с. 

3)    Замечательные полотна. — Л., 1966. — С. 302.

4)    Кеменов В.С. Историческая живопись Сурикова/ В.С. Кеменов. М., 1963.

5)    Л.А.Большакова «В.Суриков. Из собрания Государственной Третьяковской галереи» М. «Изобразительное искусство» 1995.

6)    Давыденко И.М. Художники Красноярска, 1978.

7)    Ионов А.В. Повесть Волошина М.А. "Суриков" // Радуга, 1966, № 3.

8)    Художественная культура Красноярья. /Сборник статей под редакцией Г.Ф. Быкони. - Красноярск: Горница, 1992.