Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Южно-Уральский государственный университет»

(национальный исследовательский университет)

Факультет «Экономика и управление»

Кафедра «Экономика и финансы»

Содержание

Введение. 3

1. Ошибочность и рефлексивность. 4

2. Критический подход к экономической науке. 5

3. Рефлексивность на финансовых рынках. 8

4. Рефлексивность в истории. 10

5. Открытое общество. 12

6. Система мирового капитализма. 14

7. Мировой финансовый кризис. 16

8. Как предотвратить крах. 19

9. Навстречу открытому обществу. 21

10. Международный контекст. 23

11. Перспективы открытого общества. 25

Заключение. 29

 

Введение

Имя Джорджа Сороса - выдающегося предпринимателя и филантропа говорит само за себя. Доктор Honoris Causa, крупный исследователь финансовых рынков и автор теории рефлексивности, Джордж Сорос почувствовал острую необходимость развить идем, изложенные в книге «Алхимия финансов», и сообщить миру о результатах своих новых теоретических поисков - предстоящем распаде мировой системы капитализма и угрозе, нависшей над открытым обществом. В августе 1998 года Джордж Сорос стремился спасти мировую финансовую систему от разрушительной волны, возникшей в результате Азиатского кризиса и докатившейся до России. Он вел дневник. Прочитав книгу, а в ней отрывки из дневника, мы увидим хорошо знакомые драматические события этого периода глазами их активного участника. Джордж Сорос предпринимал гигантские усилия к тому, чтобы спасти еще не захваченные финансовым кризисом страны, в том числе и Россию.

Книга «Кризис мирового капитализма» предназначена для всех, кого интересуют проблемы экономики, политических деятелей и их советников, специалистов исследовательских институтов и аналитических ведомств, руководителей финансовых институтов и специалистов по финансовым рынкам.

 

1. Ошибочность и рефлексивность

В первой главе автор показывает свое понимание и значение ошибочности и рефлексивности на мышление человека и реальность. Ошибочность означает, что наше понимание мира, в котором мы живем, по своей сущности несовершенно. Рефлексивность означает, что наше мышление активно влияет на события, в которых мы участвуем и о которых мы думаем. Всегда существует расхождение между мышлением человека и происходящей вокруг него реальностью, это является важным моментов в формировании истории. Никто не владеет высшей истиной, что очевидно любому обычному человеку, но не ученому, политику и т.п.

 В реальности существуют события, происходящие независимо от того что думает человек (движение планет, изменение погодных условий и др.). С другой стороны в реальности много таких событий на которые наше мышление оказывает сильное влияние, но мы в настоящий момент не можем безошибочно определить как наше мышление повлияет на изменение события, так как оно произойдет в будущем. Поэтому процесс принятия решений является очень сложным в современном мире.

Наши настоящие мысли могут повлиять на будущие события, но будущие события не могут влиять на процесс мышления в настоящем; только в определенный день в будущем эти события превратятся в опыт, который может изменить потом мышление участников. Наши ожидания будущих событий не являются пассивными в отношении самих этих событий, они могут измениться в любой момент, изменяя при этом результат. Изменения текущих ожиданий влияют на будущее, это будет являться рефлексивным действием.

Рефлексивность можно рассматривать как своего рода цепь короткого замыкания между мышлением и его предметом. Когда это «замыкание» происходит, то имеющаяся связь влияет на мышление участников.

Рефлексивность является следствием несовершенного понимания со стороны участников. Здесь особое значение имеет понятие «неопределенность». Человек не может достаточно точно сказать, что ожидает его в будущем.

Существует два варианта ошибочности: первый — более умеренный, лучше подкрепленный доказательствами, «официальный» вариант, сопровождающий концепцию рефлексивности и оправдывающий критический способ мышления и открытое общество; и второй — более радикальный, более болезненный, идиосинкразический, вариант. Первый вариант ошибочности означает существование недостаточного соответствия между мышлением участников и реальным положением дел, в результате чего действия имеют незапланированные последствия. 

Второй вариант автор понимает в том, что все человеческие построения всегда имеют ошибки. Поэтому Дж. Сорос постоянно ищет ошибки в различных решениях и исправляет их, что давало возможность получать прибыль. Эту гипотезу Дж. Сорос назвал «плодотворной ошибкой». Такой радикальный вариант ошибочности — не просто абстрактная теория, но и личное убеждение автора.

Я согласна с утверждениями автора. Человек не владеет высшей истиной и его понимание реальности несовершенно. Человек не может достаточно точно сказать что ожидает его в будущем. Все мы склонны ошибаться. Я узнала что влияние мышления на события которые возникают в будущем называется рефлексивностью.

2. Критический подход к экономической науке

Во второй главе автор дает опровержение широко распространенному мнению, что экономические явления подчиняются неопровержимым естественным законам, как например законы физики. Дж. Сорос считает, что рыночная система несовершенна, экономический анализ лишен универсальной действенности физики. Это происходит потому что в отличие от физических событий, экономические и общественные события включают мышления участников, которые могут меняться в зависимости от их личных представлений.

Рефлексивность представляет для экономической науки и всех других социальных наук две самостоятельные, но взаимосвязанные проблемы. Одна относится к предмету, другая — к ученому наблюдателю. Первая оказывается серьезной проблемой для традиционного представления об экономической теории, а вторая — губительной.

Наука сама по себе является общественным явлением, и как таковая она является потенциально рефлексивной. Сегодня наука рассматривается как высшее достижение человеческого интеллекта. Эта красивая комбинация разрушается, когда предмет изучения рефлексивен.  

Дж. Сорос считает экономическую науку самой  далеко идущей попыткой участвовать в конкуренции с естественными науками. Он считает, что экономисты пытались установить универсально действенные законы, которые могли бы быть использованы как для объяснения, так и для предсказания экономического поведения, и надеялись достичь этой цели, опираясь на концепцию равновесия. Само по себе равновесие в современном мире наблюдается достаточно редко, и его очень сложно достигнуть. Но равновесие не всегда является движущей целью, и пересечение кривых спроса и предложения не всегда определяет точку равновесия.

Экономическая наука не учитывает рефлексивные связи между событиями на рынках и условиями спроса и предложения.

Автор утверждает неадекватность теории равновесия и оправдывает попытки развить общую теорию рефлексивности, в которой равновесие становится особым случаем. Однако помимо рефлексивности существуют другие факторы, которые могут вмешаться в формирование тенденции к равновесию, например инновации.

Люди свободны в осуществлении выбора и когда дело касается финансовых рынков и проблем макроэкономики ожидания играют важную роль, эта роль является рефлексивной. Участники основывают свои решения на своих ожиданиях, а будущее, которое они пытаются предугадать, зависит от решений, принимаемых ими сегодня. Разные решения приводят к разному будущему, поэтому решения не относятся к чему-либо, данному независимо. Это дает основания для появления элемента неопределенности, как в решениях, так и в последствиях.

Поэтому многие участники рынка осознают, что равновесие это иллюзия. Но автор считает, что нельзя полностью исключать концепцию равновесия из экономической теории, так как она может быть очень полезной для высвечивания недостатков реального мира. Дж. Сорос предполагает необходимым дополнить теорию равновесия концепцией рефлексивности. Рефлексивность не отрицает выводов теории равновесия как аксиоматической системы, но она добавляет измерение, которое теория равновесия не принимает в расчет.

Можно сделать вывод, что для изучения экономики недостаточно одной лишь экономической теории, нужно смотреть гораздо шире, и вместо того чтобы принимать ценности как данные, мы должны рассматривать их как рефлексивные. Так же нужно считать ценности ошибочными (Это означает, что ценности, превалирующие в какой-то определенный момент истории, могут оказаться неадекватными и неподходящими в какой-либо другой момент).

Я согласна с утверждением автора что равновесие это иллюзия. В настоящем мире, для того чтобы достигнуть равновесия на рынке, нужно принимать во внимание очень много внешних факторов, появляется элемент неопределенности. Поэтому нельзя принимать решения исходя только из законов экономики, нужно обращать внимание на рефлексивность ценностей. 

3. Рефлексивность на финансовых рынках

Дж. Сорос рассматривает концепцию предвзятости  для принятия решения. Перед каждым участником рынка стоит задача наложить приведенную стоимость на будущий ход событий, но сам этот ход событий зависит от этой приведенной стоимости, которую все участники рынка, вместе взятые, ему приписывают. Поэтому участники рынка обязаны полагаться на элемент суждения.

Эту концепцию нельзя измерить. Но очевидно что не существует реальности, независимой от мышления участников. Другими словами, существует последовательность событий, которые реально происходят, и эта последовательность учитывает влияние предвзятости участников.

Автор определяет равновесие как соответствие между преставлениями участников в отношении основных показателей и самими этими основными показателями.

В результате исследований Дж. Сорос разработал идеальный тип последовательности: быстрый подъем деловой активности - спад. Этот цикл начинается с доминирования некоторого предвзятого мнения и некой господствующей тенденции. Господствующей тенденцией была способность компаний добиваться быстрого роста прибыли в расчете на акцию путем использования своих акций для приобретения других компаний, продававших акции с более низким отношением цены акции к доходам. На первоначальном этапе тенденция еще не признается. Потом наступает период ускорения. Может вмешаться период проверки, в результате чего курсы падают. Если продолжают существовать и предвзятое мнение, и тенденция, то бум приобретает еще более высокие темпы. Потом наступает момент истины, когда реальная ситуация уже не может соответствовать завышенным ожиданиям, затем наступает период полумрака, когда люди продолжают играть в игру, хотя больше не верят в нее. В конце концов достигается точка перехода, когда тенденция начинает ослабевать, а предвзятое мнение начинает работать в противоположном направлении, что ведет к катастрофическому ускорению движения в обратном направлении, обычно называемому крахом.

 Настоящий цикл быстрого подъема—спада деловой активности является скорее исключением, а не правилом, правилом является рефлексивность — будь она самоусиливающейся или самокорректирующейся, но она игнорируется доминирующими представлениями. 

Дж. Сорос определяет равновесие как состояние при котором существует соответствие между ожиданиями и результатом. На финансовых рынках равновесия нельзя достигнуть в принципе, но можно установить, ведет ли доминирующая тенденция к равновесному состоянию или тренд движется в обратном направлении.

На основании собственного опыта автор вывел постулат: фондовый рынок выбирает некий тезис и проверяет его, когда он оказывается ошибочным, он проверяет другой тезис, это и вызывает колебания на рынке.

Источником нестабильности на рынке может быть признание участниками рынка рефлексивной связи между основными показателями и оценкой.  Если участники рынка не знают о рефлексивности, рынки остаются стабильными до тех пор, пока какая-нибудь случайность не спровоцирует процесс подъема — спада деловой активности. Если же участники рынка знают о рефлексивности, то сохранение стабильности должно стать целью государственной политики.  Рынки не могут быть предоставлены самим себе. Знание о рефлексивности ведет к увеличению нестабильности, если власти не осознают этого в такой же степени и не вмешиваются в тот момент, когда нестабильность грозит выйти из-под контроля.

В этой главе я узнала, что фондовый рынок выбирает некий тезис и проверяет его, когда он оказывается ошибочным, он проверяет другой тезис, это и вызывает колебания на рынке. От этого происходят колебания на фондовом рынке по мнению Дж. Сороса. Так же я узнала что Дж. Сорос разработал цикл подъем-спад деловой активности, который можно применять на практике для работы на фондовых рынках.

4. Рефлексивность в истории

Исторический процесс является открытым и неокончательным, и автор рассматривает финансовые рынки как исторический процесс. Мы можем разделить все события на две категории: случайные, повседневные события, которые не вызывают изменения в восприятии, и уникальные, исторические события, которые влияют на сложившиеся мнения участников и ведут к дальнейшим изменениям господствующих условий. 

Автор утверждает, что развитие цикла подъем — спад деловой активности имеет такое же отношение к истории в целом, как и к динамике состояния финансовых рынков. Развитие цикла подъем — спад деловой активности приобретает определенную значимость постольку, поскольку он связывает состояние, близкое к равновесию, с состоянием, далеким от равновесия (Например рост и падение советской системы).

Наблюдение неравновесных условий полезно для установления структуры концепции и ее границ, которые позволяют разделить исторические ситуации на три категории: статически неравновесные, состояния, близкие к равновесию, и динамически неравновесные состояния. Возможность статического равновесия была исключена в силу того факта, что участники всегда основывают свои решения на предвзятом толковании реальности. 

Таким образом автор рассматривает 3 варианта: один состоит в том, что рефлексивное взаимодействие не дает нашим представлениям и реальности уйти друг от друга слишком далеко, другой когда представления участников удалены от реального положения вещей и тенденции к сближению не наблюдается, и третий когда события разворачиваются настолько быстро что понимание участников за ними не поспевает и ситуация выходит из-под контроля.

Дж. Сорос вводит концепцию режима. Режим связан с правилами и управлением и имеет 2 аспекта: то, что люди думают, и то, как на самом деле обстоят дела. В последствии он выделил 2 формы общества: открытую и закрытую, которые находятся в оппозиции друг к другу. Закрытое общество предлагало определенность и постоянство, отсутствующие в открытом обществе, а открытое общество предлагало свободу, которой был лишен человек в закрытом обществе.

Открытые общества создают близкие к равновесию условия; альтернативы включают не только статическое неравновесие, сходное с закрытым обществом, но и динамическое неравновесие.

Ценности — рефлексивны. Мы склонны принимать общественные или моральные ценности как должное, но них влияют общественные условия, а они, в свою очередь, играют определенную роль в создании таких общественных условий, какие они есть.

Переходное общество подрывает общественные ценности и ослабляет сдерживающие моральные факторы. Общественные ценности выражают заботу о других. Они подразумевают, что личность принадлежит обществу, будь это семья, племя, нация или человечество, интересы которого должны превышать своекорыстные интересы отдельной личности. Но переходная рыночная экономика — это все, что угодно, только не общество. Каждый должен защищать свои интересы, и моральные нормы могут стать препятствием в мире, где человек человеку — волк. В идеальном переходном обществе люди, которые не отягощены мыслями и заботами о других, могут двигаться гораздо легче и, вероятно, пробьются далеко вперед.

Необходимо отметить, однако, что даже такое общество не полностью лишено этических и моральных соображений. Внешние ограничители могут отсутствовать, но некоторые внутренние ограничители все же, вероятно, останутся.

Можно увидеть, что близким к равновесию условиям открытого общества угрожают с обеих сторон; открытое общество ненадежно пристроилось между статическим неравновесием закрытого общества и динамическим неравновесием идеального переходного общества. Открытое общество всегда в опасности, но в этот момент истории угроза исходит в большей мере от нестабильности, а не от тоталитарных режимов — от недостатка проповедуемых общественных ценностей, а не от репрессивной идеологии.

Защитить открытое общество могут только те люди, кто умеет (или не забыли) выбирать между тем, что такое хорошо и что является практически целесообразным, и кто делает то, что хорошо, даже если это не является практически целесообразным. Это - высший порядок.

В данном параграфе я узнала что автор выделяет в истории 2 формы общества: открытую и закрытую. Я согласна с Дж. Соросом, что угрозой для открытого общества являются низкие моральные ценности человека, а не тоталитарные режимы закрытого общества. Даже в современном мире общественные ценности соблюдает далеко не каждый человек.

5. Открытое общество

Уже давно стало очевидным, что финансовые рынки не являются самоподдерживающимися и сохранение рыночного механизма должно стать основной общей задачей, которая ставится выше корыстных интересов индивидуальных участников рынка. Если люди не верят в открытое общество как в желаемую форму общественной организации и не хотят сдерживать свои корыстные интересы во имя поддержания открытого общества, открытое общество не выживет.

Будучи идеалом, открытое общество могло бы устранить эти недостатки, но не все. Если бы открытое общество смогло добиться этого, оно бы противоречило или отрицало принцип ошибочности, на котором основано. Ошибочность предполагает, что совершенство недостижимо и мы должны довольствоваться тем лучшим, что можем иметь: несовершенное общество, всегда открытое совершенству, именно так Дж. Сорос определяет открытое общество.

Возможно, самым большим препятствием к принятию открытого общества в качестве идеала является сравнительно полный отказ от универсальных идей. Но мы не можем обойтись без универсальных идей. (Стремление к удовлетворению собственных корыстных интересов также является универсальной идеей.) К тому же мы не можем отказаться от мышления, а мир, в котором мы живем, очень сложен, чтобы суметь разобраться в нем без руководящих принципов.

Не секрет что просвещение явилось гигантским шагом вперед в развитии моральных и политических принципов, господствовавших ранее. До того времени моральные и политические авторитеты исходили из внешних источников, как религиозных, так и светских. Сейчас нам надо начать перестраивать мораль и общественные ценности, осознав их рефлексивный характер. Это прямо приведет к концепции открытого общества как к желаемой форме общественной организации. 

Мораль основывается на чувстве принадлежности общности, будь то семья, друзья, племя, нация или человечество. Но рыночная экономика не является обществом, особенно когда она действует в мировом масштабе. Ставится под сомнение сама необходимость разделять между тем, что такое хорошо и что такое плохо. Общество без общественных ценностей вообще не может выжить, а мировое сообщество нуждается в универсальных ценностях, которые поддерживали бы его единство.

Открытое общество — согласно самой концепции — должно быть плюралистическим, но в стремлении к плюрализму оно не должно заходить настолько далеко, чтобы перестать различать, что такое хорошо и что такое плохо. Терпимость и умеренность также могут быть доведены до крайности. Определить, что же является абсолютно правильным, можно только методом проб и ошибок.

В данной главе автор раскрыл концепцию открытого общества, и из нее я узнала много нового. Например, что открытое общество включает в себя полный отказ от универсальных идей. Мораль и общественные ценности нужно перестроить, учитывая их рефлексивных характер, только тогда мы придем к концепции открытого общества.

6. Система мирового капитализма

Мы живем в условиях мировой экономики, которая характеризуется не только свободной торговлей товарами и услугами, но даже в большей степени свободным движением капитала. Процентные ставки, курсы обмена валют, курсы акций в различных странах связаны самым тесным образом, и мировые финансовые рынки оказывают огромное влияние на экономические условия. Учитывая решающую роль, которую международный финансовый капитал играет в судьбах отдельных стран, мы вполне можем говорить о системе мирового капитализма.

Тот факт, что система мирового капитализма является абстрактной концепцией, ни чуть не делает ее менее важной. Она управляет нашими жизнями так же, как и любой политический режим управляет жизнями людей. Система мирового капитализма по своей природе является чисто функциональной, а функция, которой она служит, является (и это не удивительно) исключительно экономической: производство, потребление, обмен товарами и услугами. Важно отметить, что обмен включает не только товары и услуги, но и факторы производства.

Отличительной чертой системы мирового капитализма является свободное движение капитала. Поскольку финансовый капитал является еще более мобильным, чем физические инвестиции, он занимает привилегированное положение: он может избегать страны, в которых подвергается высоким налогам и строгому регулированию. Если государство вводит условия, неблагоприятные для капитала, капитал начнет уходить из страны. И наоборот, если государство сдерживает рост зарплаты и предоставляет стимулы для развития отдельных отраслей и предприятий, оно может способствовать накоплению капитала. 

В системе мирового капитализма отсутствуют силы, которые могли бы толкать отдельные страны в направлении демократии. Международные банки и многонациональные корпорации зачастую чувствуют себя более комфортно с сильным, автократическим режимом. Возможно, самая могущественная сила в борьбе за демократию — это свободный поток информации, что усложняет дезинформацию людей со стороны государства.

Связь между капитализмом и демократией в лучшем случае незначительная. Здесь различные ставки: целью капитализма является благосостояние, демократии — политическая власть. Критерии, по которым оцениваются ставки, также различаются: для капитализма единица исчисления — деньги, для демократии — голоса граждан. Интересы, которые, как предполагается, должны удовлетворять эти системы, разнятся: для капитализма — это частные интересы, для демократии — общественный интерес.

Мы можем далеко продвинуться в понимании мировой капиталистической системы, поняв роль, которую играют в ней деньги. В учебниках говорится о трех основных функциях денег: это — мера стоимости, средство обращения и средство накопления. Не будет преувеличением сказать, что деньги правят теперь жизнью людей в большей степени, чем когда-либо раньше.

Деньги тесно связаны с кредитом, однако роль кредита изучена меньше, чем роль денег. И неудивительно, поскольку кредит — это тоже рефлексивное явление. Кредит предоставляют под залог или иное доказательство платежеспособности, а ценность залога, как и показатели платежеспособности, по своему характеру рефлексивны, так как платежеспособность зависит от оценки кредитора. На ценность залога влияет доступность кредита. Стоимость и доступность кредита становятся важными факторами, воздействующими на экономику; более того, возможно, это — самые существенные факторы, определяющие асимметрию цикла подъем — спад.

Мировая капиталистическая система не устоит перед напором своих недостатков, если не на этот раз, то на следующий, — пока мы не осознаем, что она порочна, и своевременно не исправим ее недостатки. Когда процессу подъем — спад удается выдержать испытание, он выходит из этой ситуации более уверенным. Чем суровее испытание, тем выше уверенность. После каждого успешного испытания наступает период ускорения процесса развития, а после периода ускорения наступает момент истины. На каком витке этого цикла мы сейчас находимся, точно определить невозможно, если не считать некоторых соображений ретроспективного характера.

Мировая капиталистическая система несовершенна. Главную роль в ней играют деньги, что является не новым для нас. Дж. Сорос утверждает: «деньги правят жизнью людей». Сейчас очень многое зависит от денег, и как правило у кого их больше, тот и стоит у вершины власти. Поэтому, хотя книга и была написана в 1999 году, я считаю что позиция автора в этих вопросах имеет место быть и в наше время.

7. Мировой финансовый кризис

В каждой стране имеются своя банковская система и органы ее регулирования; они взаимодействуют друг с другом сложными путями, образуя международную банковскую систему. Некоторые крупные банки в центре системы настолько активно занимаются международными операциями, что их называют международными банками. Международные и национальные банки связаны между собой кредитными линиями, определяющими рамки, внутри которых они могут заключать определенные сделки, например с валютой, процентные свопы и т.п. Как кредитные линии, так и ссуды фиксированы в долларах или другой твердой валюте.

Когда привязка к доллару рухнула, они остались с большим непокрытым валютным риском. Они начали отчаянно изыскивать покрытие, что оказывало огромное давление на национальные валюты. Балансы заемщиков резко ухудшились. Паника распространилась на финансовые рынки соседних стран. В некоторых пораженных кризисом странах дисбалансы проявились в менее острой форме, но это их не спасло. Многие страны стали искать поддержку у МВФ.

МВФ столкнулся с проблемами, которых он никогда раньше не испытывал.  Он применил традиционное лекарство: повышение процентных ставок и сокращение государственных расходов для стабилизации валюты и восстановления доверия со стороны международных инвесторов, он также признал структурные изъяны в отдельных странах и навязал соответствующие условия, вроде закрытия неблагополучных финансовых учреждений. Однако программы МВФ не сработали, ибо они учитывали лишь некоторые, а не все аспекты кризиса. Т. к. валюты невозможно было стабилизировать, пока не решены долговые проблемы, поскольку кредиторы спешили оградить себя от риска понести убытки, когда валюта упала, а слабая валюта вела к усилению риска — так возник порочный круг.

Теперь МВФ сам переживает кризис. Доверие рынка было важным элементом его успехов в прошлом, теперь он лишился этого доверия. К тому же у МВФ иссякли ресурсы.

Международный кризис достиг кульминации в конце декабря 1997 г., когда, несмотря на программу МВФ, иностранные банки отказались возобновить свои ссуды корейским банкам. Пришлось вмешаться центральным банкам, чтобы заставить подконтрольные или коммерческие банки возобновить предоставление ссуд. Был предусмотрен и второй пакет мер спасения. Вскоре кризис стал ослабевать. Вернулись охотники за дешевыми покупками; валюты окрепли; и к концу марта азиатские фондовые рынки, включая индонезийский, вернули от трети до половины потерь, выраженных в национальных валютах. Это — неплохой результат после крупного краха на рынке.

За экономическим спадом последовал финансовый крах. Внутренний спрос сократился, а с ним сократился и импорт, но экспорт не расширялся, так как значительная его доля была ориентирована на страны, которые также охватил кризис. Кроме того, на экспорт шло ограниченное количество видов товаров, цены на которые из-за избыточного предложения упали. Особенно это затронуло полупроводники, на мировом рынке которых конкурировали Корея, Тайвань и в меньшей степени Япония. Экономический спад быстро перекинулся на страны, которых он поначалу не затронул. Япония вползла в период спада, а экономическая ситуация в Китае продолжает оставаться проблематичной. Снова усилилось давление на Гонконг. Падение товарных цен, особенно цен на нефть, ударило по России и другим странам — производителям сырьевых товаров.

Россия тоже стала жертвой Азиатского кризиса. Она бросилась из одной крайности — жесткого закрытого общества — в другую крайность — общество, не подчиняющееся законам капитализма. Резкость перехода мог бы смягчить свободный мир, если бы он понял, что происходит, и был действительно привержен идеалам свободного общества, но теперь говорить об этом уже поздно. Самая всепроникающая и закрытая социальная система, из когда-либо существовавших в мире, распалась, и никакая другая система не заняла ее место. В конечном счете из хаоса постепенно начал возникать порядок, но, к сожалению, он слабо напоминал открытое общество.

В данной главе автор раскрыл мне свое видение о мировом финансовом кризисе. Так же он показал, как этот кризис повлиял на Россию и привел к распаду социальной системы. Я узнала что Дж. Сорос  основал в России фонд с целью содействовать переходу к открытому обществу. Автор подробно показал что происходило в России после распада Советского Союза, и его взгляд на происходящие в то время процессы.

8. Как предотвратить крах

Выбор общества сводится к следующему: станем ли мы регулировать мировые финансовые рынки в международном масштабе или предоставим каждой стране право защищать собственные интересы такими средствами — как это ей удастся. Второй путь, несомненно, приведет к краху гигантской циркулярной системы, которая известна под названием «мировой капитализм». Суверенные государства могут действовать как клапаны внутри этой системы. Они не могут противостоять притоку капитала, но они определенно противодействуют его оттоку, как только сочтут его присутствие постоянным.

Наиболее настоятельная потребность — приостановить отток капитала. Это обеспечило бы сохранение лояльности периферии по отношению к мировой капиталистической системе, что в свою очередь успокоило бы финансовые рынки в центре и ослабило бы последующий спад.

МВФ не вправе глубоко вмешиваться во внутренние дела стран-членов, за исключением кризисных периодов, когда страна-член обращается к МВФ за содействием. Его задача - управление кризисом, а не предупреждение кризиса. Программы МВФ позволили выручать кредиторов и тем самым провоцировали их безответственное поведение; это — серьезный фактор нестабильности международной финансовой системы.

В идеальном случае МВФ следовало бы подождать, пока уляжется мировой финансовый кризис прежде, чем вводить какие-либо изменения в свой порядок работы.

Самая сложная проблема заключается в том, как кредитные гарантии, предоставленные той или иной стране, будут распределяться среди заемщиков этой страны. Разрешить государству делать это — значит создать почву для злоупотреблений. Гарантии следует направлять через уполномоченные банки, которые будут конкурировать между собой.

К сожалению, международные финансовые рынки нестабильны. Когда финансовые рынки страны полностью открыты и подвержены капризам международных финансовых рынков, это способно вызвать такую нестабильность, которую страна, зависящая от иностранного капитала, выдержать не в состоянии. Поэтому какая-то форма контроля над капиталом, возможно, предпочтительнее нестабильности, даже если она не будет лучшей политикой в идеально устроенном мире.

Сохранение открытых рынков можно оправдать прежде всего в том случае, если оно способствует свободному притоку капитала в долгосрочные инструменты — вроде акций и облигаций. Когда направление потока меняется, политика сохранения открытых рынков лишается этого оправдания. Суверенные государства могут выступать в качестве клапанов: допуская приток, но препятствуя оттоку капитала. МВФ и другим институтам, возможно, придется признать необходимость определенного регулирования потоков капитала. Существуют тонкие способы помешать спекуляции валютой, которые нельзя расценивать как контроль за движением капитала. От банков можно потребовать сообщать об их валютных позициях как для собственных, так и для клиентских нужд и, при необходимости, устанавливать лимиты по таким позициям. Такого рода методы могут оказаться довольно эффективными. 

Дж. Сорос в 8 главе пытается выяснить что лучше: регулировать мировые финансовые рынки в международном масштабе или предоставить каждой стране право защищать собственные интересы такими средствами — как это ей удастся. Автор больше склоняется к первому варианту, и я поддерживаю его в этом: нужно укрепить международные финансовые власти, чтобы не допустить распространения контроля над капиталом.

9. Навстречу открытому обществу

 В предшествующих главах Дж. Сорос рассмотрел недостатки рыночного механизма и несколько предложений по их исправлению. Теперь мы переходим к обсуждению изъянов нерыночного сектора общества. Эти изъяны состоят в недостаточном внимании к социальным ценностям, в подмене подлинных ценностей деньгами, в недостатках представительной демократии в некоторых регионах мира и ее отсутствии в других частях, а также в отсутствии настоящего международного сотрудничества. Этот список недостатков нельзя считать полным, но и он представляет собой мощный вызов обществу.

Большая трудность состоит в обсуждении содержания и характера социальных ценностей.

Предполагается, что демократия обеспечивает механизм для выработки коллективных решений, которые наиболее полно отвечают интересам общества. Считается, что принцип представительской демократии, когда при принятии коллективных решений она позволяет добиться той же цели, которая достигается с помощью рыночного механизма при принятии индивидуальных решений. Граждане избирают представителей, которые сообща принимают коллективные решения путем голосования.  Демократический процесс предполагает честность точно так же, как понятие совершенной конкуренции предполагает совершенное знание. Такое допущение, конечно же, нереалистично. Кандидаты уже давно поняли, что у них больше шансов быть избранными, если они будут говорить избирателям то, что их избиратели хотели бы услышать, а не то, что кандидаты думают на самом деле. Избиратели не всегда получают именно тех представителей, которые им нужны, но они в состоянии исправить свои ошибки в ходе следующего раунда выборов.

Избиратели, конечно, тоже не безупречны. Предполагается, что они избирают представителей, которые будут руководствоваться подлинными интересами общины, но они ставят свои узко эгоистические интересы выше интересов общины. Кандидаты в свою очередь апеллируют к тем же узко эгоистическим интересам индивидов. Процесс деградирует еще больше, когда избиратели перестают реагировать на обман и ложь кандидатов, пока они представляют личные интересы избирателей. Деградацию можно считать завершенной, когда в дело вступают деньги. Когда же электорат уже не ждет от кандидатов честности, а судит о них лишь по их способности быть избранными, наступают условия, весьма далекие от равновесных. Динамическое неравновесие усиливается в результате той роли, которую играет в ходе выборов телевизионная реклама. Коммерческие объявления заменяют честные заявления об убеждениях и придают еще больший вес деньгам, поскольку рекламу надо оплачивать. Таковы преобладающие ныне социальные условия.

Ни рыночный механизм, ни представительная демократия не оправдывают связываемых с ними ожиданий. Но это не причина отказываться от них. Надо лишь признать, что совершенство недостижимо и надо работать над исправлением недостатков существующих структур.

Будут ли люди довольны открытым обществом, — во многом зависит от результатов функционирования этого общества. Самый веский аргумент в пользу открытого общества заключается в том, что оно обеспечивает неограниченные возможности для совершенствования. Будучи рефлексивным, открытое общество становится сильнее благодаря достигнутым внутри него результатам. В свою очередь эти результаты зависят от того, что считается удовлетворительным.

Подлинные ценности невозможно измерить деньгами. Необходим некий иной критерий качества, даже если его невозможно представить в количественной форме. Лучшим критерием, по мнению автора, была бы степень самостоятельности, которой пользуются люди, поскольку жизнь не должна сводиться к простому выживанию. При таком критерии не вполне понятно, происходит ли в мире прогресс или регресс.

Всегда будут люди, которые ставят личные интересы выше общих интересов. Это явление называется проблемой «безбилетного пассажира», которая путает все коллективные усилия. Но различие состоит как раз в том, считаем ли мы это проблемой или принимаем его как должное. В первом случае мы осуждаем «безбилетных пассажиров», хотя и не можем от них избавиться; во втором случае мы не только терпим их, но даже можем к ним присоединиться. Всеобщее осуждение способно отбить охоту к «безбилетной езде». В бизнесе люди весьма озабочены тем, что о них думают другие. В деловой практике они могут быть целеустремленными, но если ценятся другие гражданские добродетели, они по меньшей мере сделают вид, что им не чужды общественные интересы. И уже это было бы шагом вперед по сравнению с нынешним состоянием дел.

В этой главе автор возвращается к проблеме преобладающей ценности денег над социальными ценностями, и особое внимание уделяет несовершенству демократии. Я считаю, что автор прав в этом вопросе. Удивляет то что прошло уже более 10 лет с момента написания книги, а  ситуация не изменилась. Кандидаты на выборах говорят то, что хотят слышать избиратели, а избиратели делают свой выбор исходя из личных убеждений, симпатий и т.д.

10. Международный контекст

Мировая капиталистическая система охватывает различные политические режимы. Мировой экономике не соответствуют ни мировое сообщество, ни, уж конечно, демократия во всем мире. Международные отношения основаны на принципе национального суверенитета.

Международные отношения пока еще не поняты должным образом. Они лишены научной основы, на которую может опереться, например, экономика, хотя существует доктрина, именуемая геополитическим реализмом, и эта доктрина претендует на научный статус. Геополитика основана на государстве, экономическая теория — на отдельном индивиде.

Отличительная особенность нынешнего положения дел состоит в том, что его нельзя назвать порядком. Мировая политическая система, которая соответствовала бы мировой капиталистической системе, отсутствует; более того, нет также единогласия в вопросе о том, возможна ли мировая политическая система и насколько она желательна. Это сравнительно новое положение дел. До краха советской империи можно было говорить о некоем порядке в международных делах. Этот порядок именовался холодной войной и отличался замечательной стабильностью: две сверхдержавы, представляющие различные формы организации общества, были вовлечены в непримиримый конфликт. Каждая хотела уничтожить другую, и обе готовились к этому средствами гонки вооружений. В результате каждая из них стала настолько сильной, что в случае нападения могла опустошить другую сторону. Это предотвращало возникновение настоящей войны, хотя и не исключало столкновений на стыках систем и блефование в игре.

Открытое общество предполагает определенную взаимосвязь между государством и обществом, имеющую важные последствия и для международных отношений. Основополагающий принцип состоит в том, что государство и общество не идентичны; государство должно служить обществу, но не править им. У людей есть потребности, которые они самостоятельно удовлетворить не могут; их удовлетворять призвано государство. Государство не должно брать на себя все коллективные решения: некоторые потребности лучше удовлетворять в рамках добровольных ассоциаций, другие — с помощью муниципальных властей, а третьи — путем международных договоренностей. Государство не должно быть вне досягаемости закона.

Перечисленным условиям удовлетворяют не все государства. По своей природе государству больше подходит править, а не оказывать услуги.

Главная задача сейчас - принять универсально применимый кодекс поведения для нашего мирового сообщества. Концепция открытого общества способна высветить проблему, но не разрешить ее реально. Кроме того, опасно оставлять претворение правил в жизнь на усмотрение государств, поскольку, как отмечалось выше, государства руководствуются не принципами, а исключительно интересами. Общество следует мобилизовать на внедрение принципов в поведение государств, и эти принципы должны быть принципами открытого общества.

Демократические государства устроены в соответствии с принципами открытого общества — по меньшей мере в принципе. Кодекс поведения существует в форме законов, которые можно корректировать и улучшать с учетом обстоятельств. Государство находится под контролем общества, а не над законом. Вмешательство во внутренние дела другого государства всегда чревато опасностью, но отказ от вмешательства способен причинить еще больше вреда.

В этом разделе Дж. Сорос  рассматривает международные отношения в 1999 году. Он рассказывает о важности вмешательства общества в поведение государства, государство должно служить обществу. Я согласна с этой точкой зрения автора. Необходимо разработать кодекс поведения в сфере международных отношений, это позволит избежать лишних конфликтов и поможет государствам налаживать экономическое, политическое сотрудничество и т.п.

11. Перспективы открытого общества

Мы являемся свидетелями гигантского эксперимента в социальной инженерии: создание Европейского союза. Он заслуживает более пристального внимания. Этот процесс имеет непосредственное отношение к вопросу, который мы определили в качестве важнейшей проблемы нашего времени: как преодолеть препятствия, которые национальный суверенитет ставит на пути решения общей задачи.

Идея единой Европы была в высшей степени заманчивой. Реалии Европейского союза в том виде, в каком он функционирует сейчас, куда менее привлекательны. В политическом отношении это — по-прежнему союз государств, которые делегировали Европейскому союзу часть своего суверенитета. Европейская комиссия действует по указаниям Совета министров, однако оба органа руководствуются скорее национальными интересами, чем общей задачей. Решения принимают форму международного договора: его трудно заключить и еще труднее изменить. Перед нами предстает тяжеловесная бюрократическая организация, работающая непонятным образом, окутанная секретностью и не подотчетная общественности. Чтобы изменить такое представление, работа Комиссии должна быть подотчетна гражданам этих стран, либо через их национальные парламенты, либо через Европейский парламент, но граждане не требуют этого, так как утратили ко всему интерес.

США — единственная оставшаяся сверхдержава — должна снова взять на себя роль лидера свободного мира. И хотя она обладает более значительным технологическим превосходством, чем когда-либо раньше в истории, они не склонны платить цену в виде человеческих жизней.

США вполне обоснованно отказываются быть единственным полицейским: они не имеют таких преимуществ от своего положения в центре капиталистической системы, чтобы стремиться в одиночку сохранять мир во всем мире. Мир выгоден и другим странам — как в центре, так и на периферии, — и им следовало бы объединить свои усилия. Это предполагает сотрудничество, — но именно в этом вопросе позиция США вызывает разочарование.

США усвоили также привычку позволять соображениям внутреннего порядка диктовать внешнюю политику. Чтобы вновь стать лидером свободного мира, США придется коренным образом изменить свою позицию.

Сейчас необходим всемирный альянс демократических стран, сотрудничающих в содействии принципам открытого общества. Они могли бы установить нормы взаимоотношений между государством и обществом, которые охватывали бы такие области, как свобода информации, свобода объединения, надлежащие правовые процедуры, прозрачность государственных закупок и т.п. Члены альянса обязались бы придерживаться этих норм. Можно надеяться, что члены и кандидаты в члены коалиции открытого общества составят в ООН большинство. А если так, то ООН можно было бы реформировать, так как именно в ней могло бы господствовать право большинства.

ООН присущи принципиальные изъяны, как и любой человеческой конструкции, но, поскольку речь идет о международных институтах, она фактически обладает значительным потенциалом. Она располагает четырьмя основными элементами: Советом Безопасности, Генеральной Ассамблеей, Секретариатом и рядом специализированных учреждений — Программой развития ООН, Организацией промышленного развития ООН, Организацией Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры и т.д. - но лишь немногие из них функционируют достаточно эффективно.

Программы Фонда Дж. Сороса применительно к США можно в основном свести к трем группам вопросов, относящихся к концепции открытого общества: противодействие проникновению рыночных ценностей в неподходящие сферы; предупреждение нежелательных и непредвиденных последствий в общем-то удачно задуманной политики; преодоление несправедливости в распределении богатства и социальных благ, возникшей в результате рыночного фундаментализма.

Программы фондов непосредственно не относятся к политике, которую должны проводить США, поскольку существует много вещей, которые способен сделать фонд, и много вещей, которые способны сделать правительство, и эти вещи не совпадают. Тем не менее эти программы прямо относятся к концепции открытого общества. А концепция открытого общества непосредственно относится к нынешнему мировому экономическому кризису. Если мы сумеем осознать, что реально обещает открытое общество, это помогло бы знаменовать собой новое начало и позитивный шаг в направлении не лишенного недостатков, но улучшающегося мира.

В этой главе автор уделяет внимание процессу создания ЕС, позиции США на мировой арене и перспективам ООН. Эта глава очень познавательна для меня, так как в ней Дж. Сорос рассказывает о значимых исторических событиях того времени. Я так же согласна с автором в его позиции по отношению к США. Они не стесняются бравировать силой в международном масштабе, действуя порой очень агрессивно, отказываясь сотрудничать. И такая их позиция на международной арене по отношению к некоторым странам сохранилась до сих пор.

Заключение

Эта книга представляет собой попытку изложить основы мирового открытого общества. Мы живем в системе мировой экономики, но политическая организация нашего мирового сообщества является не идеальной. Мы лишены возможности сохранять мир и противодействовать эксцессам финансовых рынков. Без осуществления контроля над этими процессами мировая экономика потерпит крах.

Мировая экономика характеризуется не только свободной торговлей товарами и услугами, но также еще более свободным движением капитала. Процентные ставки, обменные курсы и котировки ценных бумаг в различных странах тесным образом связаны между собой, мировые финансовые рынки оказывают огромное влияние на экономические условия. Учитывая решающую роль, которую мировой финансовый рынок играет в судьбах отдельных стран, стоит поговорить о системе мирового капитализма.

Финансовый капитал оказывается в привилегированном положении. Капитал более мобилен, чем другие факторы производства, а финансовый капитал — еще более мобилен, чем прямые инвестиции. Капитал аккумулируется в финансовых институтах и многонациональных компаниях, ценные бумаги которых продаются на биржах; а посредником в этом процессе являются финансовые рынки.

Развитие мирового сообщества отстает от развития мировой экономики. Основной единицей политической и общественной жизни по-прежнему остается государство. Международное право и международные институты, в такой форме, в которой они существуют сегодня, еще не достаточно сильны, чтобы предотвратить войну или крупномасштабные нарушения прав человека в отдельных странах. Не уделяется должного внимания решению экологических проблем. Мировые финансовые рынки находятся в основном вне контроля национальных или международных органов.