Результаты поиска

Современный толковый словарь

ГАПОН Г - еоргий Аполлонович (наст . фам. Гапон-Новых) [5 (17) февраля 1870, местечко Белик Кобыляцкого уезда Полтавской губернии - 28 марта (9 апреля) 1906, Озерки, близ Санкт-Петербурга], политический деятель, священник. Родился в семье волостного писаря. Окончил духовное училище, затем духовную семинарию в Полтаве. В семинарии увлекся толстовством; отказался от стипендии и зарабатывал на жизнь уроками. В 1893-96 - земский статистик, дьячок, дьякон. В 1896 рукоположен в священники, тогда же женился на дочери купца. В 1898 после смерти жены уехал в Петербург, где при содействии К. П. Победоносцева поступил в Петербургскую духовную академию. Но в следующем году ушел из нее по болезни. В 1902 сдал экстерном экзамены за 3-й и 4-й курсы. В 1903 защитил диссертацию "Современное положение прихода в православных церквах, греческой и русской". С 1900 священник Общества попечения о бедных и больных детях, законоучитель Детского приюта трудолюбия св. Ольги. Эффектная внешность, незаурядный ораторский талант, умение производить впечатление на духовных и светских властителей обеспечили ему популярность среди прихожан и сравнительно неплохие места службы. Предложения Гапона по преобразованию благотворительных учреждений, проекты создания рабочих домов и колоний вызвали недовольство руководителей попечительных заведений, и он был отстранен Синодом в 1902 от своих обязанностей "за моральную греховность". Кроме того, в 1902 воспитанница детского приюта, в котором служил Гапон, А. Уздалева стала его гражданской женой, так как православный священник не мог вступать в брак повторно. Ораторские и организаторские способности Гапона, его проповеди "о силе рабочего товарищества" привлекли внимание министра внутренних дел В. К. Плеве и творца системы "полицейского социализма" С. В. Зубатова. По инициативе Зубатова Гапон направил председателю Комитета министров С. Ю. Витте записку с просьбой о содействии в легализации рабочих организаций, созданных под надзором полиции. Получив поддержку от петербургского градоначальника И. А. Фуллона, на средства Департамента полиции снял в августе 1903 чайную-читальню, ставшую центром "Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга", численность которого возросла с 30 человек в ноябре 1903 до 1,2 тыс. в сентябре 1904. Гапон получал денежное вознаграждение от Зубатова за сведения о рабочем движении и одновременно от внутриполитического ведомства за информацию о деятельности самого жандармского полковника. "Кровавое воскресенье". Бегство за границу После начала забастовки на Путиловском заводе в декабре 1904 и неудачных попыток урегулировать конфликт между администрацией завода и "Собранием...", Гапон обратился с петицией к императору. В это же время, по-видимому, стал проводить самостоятельную политику, выйдя из-под контроля петербургских властей и Департамента полиции. 8 января 1905 уведомил Николая II и министра внутренних дел П. Д. Святополка-Мирского о намеченной на следующий день манифестации. В письме царю Гапон предупреждал: "Знай, что рабочие и жители г. Петербурга, веря в тебя, бесповоротно решили явиться завтра в 2 часа пополудни к Зимнему дворцу, чтобы представить тебе свои нужды и нужды всего русского народа. Если ты, колеблясь душою, не покажешься народу и если прольется невинная кровь, то порвется нравственная связь, которая до сих пор существует между тобой и твоим народом. Доверие, которое он питает к тебе, навсегда исчезнет. Явись же завтра с мужественным сердцем перед твоим народом и прими с открытой душой нашу смирную петицию". Петиция включала наряду с экономическими и политические требования вплоть до введения народного представительства. 9 января в 12 часов Гапон отслужил молебен о здравии царя в часовне Путиловского завода и возглавил мирное шествие к Зимнему дворцу, которое было расстреляно царскими властями. Во время расстрела Гапон был вытащен из-под пуль эсером П. М. Рутенбергом, и некоторое время скрывался на квартире А. М. Горького. С измененной внешностью, коротко остриженный, он покинул квартиру и вечером того же дня под чужой фамилией произнес обличительную речь в Вольно-экономическом обществе. В ночь после "кровавого воскресенья" написал листовку "Братья товарищи-рабочие!", отредактированную Рутенбергом в эсеровском духе, в которой среди прочего призывал к террору и, называя царя зверем, писал: "Так отомстим же, братья, проклятому народом царю и всему его змеиному отродью, министрам, всем грабителям несчастной русской земли. Смерть им всем!" Вскоре бежал за границу. В марте 1905 был лишен сана и исключен из духовного звания. За границей Гапон пользовался огромной популярностью. Он представлял собой, по выражению Л. Д. Троцкого, фигуру почти библейского стиля. Гапон встречался с Ж. Жоресом, Ж. Клемансо и др. лидерами европейских социалистов и радикалов. В Лондоне виделся с П. А. Кропоткиным. Открыл банковский "Фонд Гапона", куда стекались пожертвования на русскую революцию. В мае-июне 1905 продиктовал свои воспоминания, которые первоначально вышли в переводе на английском языке. Гапон встречался также с Г. В. Плехановым и В. И. Лениным, вступил в РСДРП. По поводу слухов о провокаторстве Гапона Ленин писал: "Нельзя... безусловно исключить мысль, что поп Гапон мог быть искренним христианским социалистом, что именно кровавое воскресенье толкнуло его на вполне революционный путь. Мы склоняемся к этому предположению, тем более, что письма Гапона, написанные им после бойни 9 января о том, что "у нас нет царя", призыв его к борьбе за свободу и т. д., - все это факты, говорящие в пользу его честности и искренности, ибо в задачи провокатора никак уже не могла входить такая могучая агитация за продолжение восстания" (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т.9. С.211). Через посредника Гапон получил 50 тыс. франков от японского посланника для закупки оружия и доставки его русским революционерам. Пароход "Джон Крафтон", на котором перевозилось оружие, сел на мель вблизи русских берегов, и почти весь груз достался полиции. В апреле 1905 свежеиспеченный социал-демократ провел в Париже конференцию социалистических партий с целью выработки единой тактики и объединения их в Боевой союз. В мае того же года вышел из РСДРП и при содействии В. М. Чернова вступил в партию эсеров, однако, вскоре был исключен ввиду "политической безграмотности". Возвращение в Россию. Конец провокатора После амнистии, объявленной манифестом 17 октября 1905, вернулся в Россию. Написал покаянное письмо Витте. В ответ премьер обещал дать разрешение на восстановление гапоновского "Собрания...". Но после ареста Петербургского Совета рабочих депутатов и подавления Московского восстания в декабре 1905 обещания были забыты, а в некоторых газетах появились статьи, уличающие Гапона в связях с полицией и получении денег от японского агента. Возможно, эти публикации были инспирированы правительством, чтобы дискредитировать Гапона главным образом в глазах рабочих. В январе 1906 деятельность "Собрания..." была запрещена. И тогда Гапон идет на очень рискованный шаг - он предлагает заведующему политическим отделом Департамента полиции П. И. Рачковскому выдать Боевую организацию эсеров с помощью своего спасителя П. М. Рутенберга, конечно, небесплатно. Министр внутренних дел П. Н. Дурново дал согласие на эту операцию и разрешил заплатить за нее 25 тыс. руб. Возможно, Гапон, как это было ему свойственно и ранее, вел двойную игру. Однако на этот раз он за нее дорого заплатил. Рутенберг сообщил о предложении Гапона ЦК партии социалистов-революционеров, после чего было принято решение убить Гапона. Учитывая еще сохранявшуюся популярность Гапона в рабочей среде, ЦК потребовал от Рутенберга организации двойного убийства Гапона и Рачковского, с тем, чтобы доказательства измены бывшего священника были налицо. Но Рачковский, что-то заподозрив, на встречу в ресторан с Гапоном и Рутенбергом не явился. И тогда Рутенберг заманил Гапона на дачу в Озерках под Петербургом, где предварительно спрятал "гапоновских" рабочих. Во время откровенного разговора о выдаче Боевой организации в комнату ворвались разъяренные рабочие, которые немедленно повесили своего недавнего кумира. Такова событийная канва убийства Гапона, если верить запискам Рутенберга. Тем не менее в истории казни Гапона, как и в истории его жизни, до сих пор остается немало темных пятен. Имя Гапона как провокатора стала нарицательным, а явление под названием "гапоновщина" стало синонимом предательства.