| Исследователь определяет семиотику как науку о знаковых системах в природе и обществе. Ю.С. Степанов отмечает, что данная наука близка к кибернетике, которая исследует процессы связи и управления в живом организме, природе и обществе. «Она отличается от кибернетики прежде всего тем, что кибернетика изучает динамический и количественный аспект этой связи, а семиотика – статический и качественный. Кибернетика изучает процессы, семиотика – системы, в которых и на основе которых реализуются процессы. С этой точки зрения отношение между семиотикой и кибернетикой подобно отношению между азбукой (алфавитом) и письмом и чтением на основе этого алфавита» [2]. Семиотика, с точки зрения Ю.С. Степанова, близка также к лингвистике, поскольку последняя изучает самую полную и совершенную из систем связи – человеческий язык. «Семиотика черпает свой материал из лингвистики, кибернетики (с теорией информации), биологии, психологии, обществоведения (этнографии и социологии), истории культуры, литературоведения, но также и отдает в свою очередь этим наукам свои обобщения. Она развивается на стыке наук»[2]. «Срединное положение семиотики среди ряда наук и то, что семиотика – наиболее оформленная часть современных системно-структурных исследований, составляет ее аналогию с философией» [3, с.128]. Как отмечает Ю.С. Степанов, такое качество семиотики (и кибернетики), как непосредственная близость к философии – позволяет в принципе наиболее естественно и просто переходить от них к философии, в особенности к теории познания (гносеологии). Существуют уже введения в гносеологию от лингвистики (А. Ф. Лосев, 1968), от кибернетики (например, Г. Клаус, 1961, 1963; И. Земан, 1962). Исследователь считает, что, как и все науки, кроме математики, семиотика имеет не только более или менее формализованную часть (такова «абстрактная семиотика»), но и широкое поле наблюдений над фактами, где семиотика, как и биология, и лингвистика, является наукой индуктивной. «Ученый-семиотик должен уметь наблюдать повсюду, среди примитивных племен или в современных индустриальных городах, как путешественник, биолог, этнограф, лингвист, терпеливый исследователь всякой и особенно человеческой природы» [2]. Относительно объектов семиотики, то Ю.С. Степанов отмечает, что эта наука находит свои объекты повсюду — в языке, математике, художественной литературе, в отдельном произведении литературы, в архитектуре, планировке квартиры, в организации семьи, в процессах подсознательного, в общении животных, в жизни растений. Но везде ее непосредственным предметом является информационная система, т. е. система, несущая информацию, и элементарное ядро такой системы — знаковая система. Каковы бы ни были такие системы — действуют ли они в обществе, в природе или человеке (его организме, мышлении и психике), — они предмет семиотики [4]. Ученый обращает внимание на то, что в силу этой особенности в семиотике кооперируются и сотрудничают ученые разных специальностей — лингвисты, историки литературы и искусства, культурологи, социологи, психиатры, математики. В 1974 г. в Милане состоялся первый Международный конгресс по семиотике; в нем участвовали и советские специалисты. Конгресс показал чрезвычайный разброс объектов и мнений. Ю.М. Лотман пишет о том, что «в настоящее время семиотика — молодая и энергично развивающаяся наука, достижения которой из области теоретических исследований все больше проникают в практику. Ученый напоминает, что один из несправедливо забытых основоположников семиотики был эстонцем и принадлежал эстонской науке» [5]. В 1916 году в книге «Принципы философского языка. Опыт точного языкознания», выпущенной в Петрограде на русском языке эстонским ученым Я. Линцбахом, был сформулирован ряд основных положений семиотики. Книга не была замечена современниками, поскольку на много лет обогнала науку своей эпохи [6, с.341]. Как отмечает М.Ю. Лотман, со времен Я. Линцбаха семиотика превратилась из гениальной догадки, суммы гипотез в развитую, обладающую и современной научной теорией и широкой областью практических применений исследовательскую дисциплину. «В сферу ее компетенции входят и теория построения оптимальных искусственных языков (так называют искусственно создаваемые человеком знаковые системы, от знаков уличной сигнализации до «языков», употребляемых при программировании, алгебраических или химических записях или шифровке секретных документов), и теория языкознания, изучение способов контактирования с глухонемыми и космолингвистика — теория языковых контактов с существами, принципиально иначе устроенными, чем мы. В специальную область вычленилась зоосемиотика — изучение знаковых систем, функционирующих в коллективах животных. Представление о животных как «бессловесных существах» в настоящее время приходится оставить: животный мир нем не сам по себе, а лишь для нас, поскольку мы не владеем его «языками» [5]. В этой области М.Ю. Лотман отмечает труды американского ученого Т.Себеока. Ряд лет руководимая Б. А. Успенским лаборатория при Московском университете изучала знаки, используемые дельфинами. Изучая языки различных наук (так называемые метаязыки), семиотика сближается с логикой, общей теорией науки. Особенно бурно развивается семиотика в последние годы как инструмент исследования сложных знаковых систем, функционирующих в человеческих коллективах, — семиотика культуры, семиотика живописи, поэзии, кино привлекает все большее число ученых. Поскольку огромное количество слоев культуры можно рассматривать как язык, знаковую систему, то появилась семиотика литературы, карточной игры, шахмат, рекламы; биосемиотика кино, живописи, музыки, моды, человеческого поведения, культуры, стиха. Основные принципы семиотики сформулировал еще в ХIХ веке американский философ Чарльз Сандерс Пирс. В ХХ веке семиотика приняла лингвистический уклон под влиянием идей основателя структурной лингвистики Ф.де Соссюра и основателя датского лингвистического структурализма Луи Ельмслева и философский уклон под влиянием идей американского философа Ч.Морриса.
В 1960-1970-е годы образовалось две школы семиотики - французская (Клод Леви-Строс, Альгирдас Греймас, Цветан Тодоров, Ролан Барт, Юлия Кристева) и так называемая тартуско-московская (Ю.М. Лотман, З.Г. Минц, И.А. Чернов - Тарту; В.Н. Топоров, Вяч.Вс. Иванов, Б.А. Успенский, И.И. Ревзин - Москва) [7]. В.В. Фурс дает следующее определение изучаемой нами науки. Семиотика (греч. semeion - знак) - научная дисциплина, изучающая производство, строение и функционирование различных знаковых систем, хранящих и передающих информацию. Термины семиотика, семиология и даже семиография употребляются, начиная с 16 века, для обозначения той отрасли медицины, которая занимается «знаками» болезни и которая в настоящее время известна под именем симптомология. Слово семиология в течение долгого времени использовалось также теоретиками военного искусства, где служила обозначением той части устава, в которой шла речь о коде барабанной дроби и сигналов горна. В столь изначально широком смысле семиологией может быть названа также и метеорология, равно как и любой социокультурный феномен, обладающий значимой символической ценностью: например, покупка особого типа машин определенной социопрофессиональной группой. «В действительности же именно выдающийся лингвист Фердинанд де Соссюр избавил слово семиология от его разнообразных технический употреблений во французском и ввел в обиход в современном научном языке. В противовес этому, в англо-саксонской традиции прижилось слово семиотика (начиная с Бэкона и Локка); в 19 веке оно использовалось Мэллери, а к началу 20 века обнаружилось в трудах великого логика Пирса. Соссюр предложил называть семиологией «науку, изучающую жизнь знаков внутри общества» (в своих заметках он иногда называет ее сигнологией). Это определение по-прежнему остается весьма широким»[8]. Семиотика, как мы выяснили, есть наука о знаковых системах, одна из специфических междисциплинарных наук ХХ века наряду с кибернетикой, структурной поэтикой, культурологией, виртуалистикой . В основе семиотики лежит понятие знака - минимальной единицы знаковой системы, или языка, несущей информацию. Рассмотрим подробнее данное понятие в следующей главе. ГЛАВА 2. ОСНОВНЫЕ ТРАКТОВКИ ПОНЯТИЯ «ЗНАК» 2.1. Общие представления о знаке Ф. М. Березин и Б.Н. Головин отмечают многоликость и многозначность термина «знак». Они считают знаком «любой материальный носитель социальной информации» [9, с.111]. Ученые выделяют следующие типы знаков: 1. Знаки-признаки. Несут некоторую информацию о предмете (явлении) вследствие естественной связи с ними: дым в лесу может информировать о разведенном костре, всплеск в реке – об играющей в ней рыбе и т.д. 2. Знаки-сигналы. Несут информацию по условию, по договоренности и не имеют никакой связи с предметами (явлениями), о которых они информируют: зеленая ракета может означать начало атаки или начало какого-либо празднества, два камня на берегу показывают место брода, удар в гонг означает окончание работы. 3. Знаки- символы. Несут информацию о предмете (явлении) на основе отвлечения от него каких-то свойств и признаков, осознаваемых в роли представителей всего явления, его сущности; эти свойства и признаки и можно узнать в знаках – символах (рисунок соединенных во взаимном пожатии рук – символ дружбы, изображение серпа и молота – символ союза рабочих и крестьян, голубь – символ кротости, а в наше время – символ мира). 4. Языковые знаки (рассмотренные ниже концепции). Ю. М. Лотман утверждает, что знаки делятся на две группы: условные и изобразительные [17]. § Условный — знак, в котором связь между выражением и содержанием внутренне не мотивирована. Самый распространённый условный знак — слово.[1] § Изобразительный или иконический — знак, в котором значение имеет естественно ему присущее выражение. Самый распространённый изобразительный знак — рисунок. Основоположниками семиотики являются американский философ и логик Чарльз Сэндерс Пирс (1839—1914) и швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр (1857—1913). Обычно считается, что именно Пирсу, так любившему создавать новые термины, мы обязаны термином «семиотика» (хотя в действительности этот термин предложил ещё Локк, в последних строках своего «Опыта о человеческом разумении»). Соссюр же дал новой науке название «семиология», получившее большее распространение в теоретической лингвистике. 2.2. Теория знака Ч.Пирса В разных местах Пирс даёт множество определений знака, отчасти в различной терминологии; общей для них является мысль о триадическом отношении. Очень упрощённо Пирс характеризует знак в широком смысле как "трёхчастное соединение знака [в узком смысле], обозначаемой вещи ["thing signified"] и познания, производимого в сознании ["cognition produced in the mind"]". Более подробной является следующая дефиниция: Знак, или репрезентамен, есть нечто, что для кого-нибудь в определённом отношении или в силу некоторой способности представляет нечто. Он обращён к кому-то, т. е. производит в сознании этого человека эквивалентный знак или, возможно, более развитой знак. Знак, который он производит, я называю интерпретантой первого знака. Знак представляет нечто, свой объект. Он представляет этот объект не во всех отношениях, но в отношении к некоторого рода идее [19]. Знак, таким образом, - это не некий определённый класс объектов, но любое нечто, которое обеспечивает триадическое отношение опосредствования (mediation) между Первым и Вторым. Примеры знаков - "картины, симптомы, слова, предложения, книги, библиотеки, сигналы, приказы, микроскопы, депутаты парламента, концерты и их исполнение" (MS 634: 18). Но если, с одной стороны, любой феномен может функционировать в качестве знака, то, с другой стороны, "всё, что не интерпретируется как знак, не есть знак" [19]. Ч. Пирс предложил модель знака, состоящую из трех аспектов: · репрезентамен (representamen) – форма, которую принимает знак (необязательно материальная); · интерпретанта (interpretant) – не интерпретатор, а скорее смысл, полученный из знака; · объект – то, на что знак ссылается. Ч. Пирс создал базовую для семиотики классификацию знаков: 1) знаки-иконы (icon), изобразительные знаки, в которых означаемое и означающее связаны меж собой по подобию; 2) знаки-индексы (index), в которых означаемое и означающее связаны меж собой по расположенности во времени и/или пространстве; 3) знаки-символы (symbol), в которых означаемое и означающее связаны меж собой в рамках некоторой конвенции, то есть как бы по предварительной договоренности. Национальные языки — примеры таких конвенций. Пирс различал экстенсионал, т. е. широту охвата понятия (множества объектов, к которым применимо данное понятие), и интенсионал, т. е. глубину содержания понятия. В анализе предложения им были введены понятия Субъекта, Предиката и Связки; при помощи понятия Связки, играющего важную роль в его теории, Пирс обозначал противопоставление предложения и высказывания. 2.3. Понятие и структура знака в понимании Ф. де Соссюра. По мнению Ф. де Соссюра главным знаком в языке является слово [15]. Ученый пишет, что «языковой знак связывает не вещь и имя, но понятие и акустический образ. Этот последний не есть материальный звук, вещь чисто физическая, но психический отпечаток звука, представление, получаемое нами о нем посредством наших органов чувств, он - чувственный образ, и если нам случается называть его "материальным", то только в этом смысле и из противопоставления второму моменту ассоциации - понятию, в общем более абстрактному» [11]. «Психический характер наших акустических образов хорошо обрисовывается из наблюдения над нашей собственной речевой практикой. Не двигая ни губами, ни языком, мы можем говорить сами с собою или мысленно повторять стихотворный отрывок...» [11]. Ученый делает вывод, что языковой знак есть, таким образом, «двусторонняя психическая сущность». Ф. де Соссюр называет знаком комбинацию понятия и акустического образа, но уточняет, что в ходячем употреблении этот термин обычно обозначает только акустический образ, например слово (дерево). Исследователь предложил сохранить слово знак для обозначения целого и заменить термины понятие и акустический образ соответственно терминами означаемое и означающее; «эти последние два термина имеют то преимущество, что отмечают противопоставление, существующее как между ними, так и между целым и ими как частями этого целого» [11]. Что же касается термина знак, то Ф. де Соссюр довольствуется им, не зная, чем его заменить, так как обиходный язык не выдвигает, по его мнению, никакого иного возможного термина. Ф. де Соссюр выделяет основные свойства знака: 1. Произвольность. Связь, соединяющая означающее с означаемым, произвольна, поскольку под знаком подразумевается целое, вытекающее из ассоциации означающего и означаемого. Языковой знак произволен. 2. Линейный характер означающего. «Означающее, являясь по своей природе воспринимаемым на слух, развертывается только во времени и характеризуется заимствованными во времени признаками: а) оно обладает протяженностью и б) эта протяженность имеет одно измерение – это линия» [11]. 3. Обязательность (не поддается замене). 4. Системность (зависимость от соседних знаков). Таким образом, по Ф. де Соссюру, языковой знак – двуединая сущность, единство означаемого и означающего. Знак = означающее (акустический образ, вещественный носитель значения) + означаемое (само значение, смысл, понятие о предмете). Метафизичность данной антиномии в том, что Соссюр не акцентирует взаимных связей между означающим и означаемым, всячески подчеркивает произвольность и случайность связи акустического образа и понятия. Современные продолжатели Соссюра преодолели эту метафизичность[15]. Форма, в которой существует знак, согласно Соссюру, это его знакообозначение, название, имя. Это обозначение носит конвенциальный характер (т.е. когда-то люди – пользователи знака договорились о том, что данному значению соответствует определенное обозначение). Любой знак носит конвенциональный характер, он социален. В последующем этапе развития лингвистики теория Соссюра была уточнена. Уточнено само строение знака. У Соссюра знак двукомпонентен, но психичен. Современные лингвисты признали двухкомпонентность знака, сохранили ее, но отказались от идеи психичности знака. Знак материален.[15]. Схема структуры знака:
 Знак: акустический образ понятие
    о предмете Знак в современном
представлении У Соссюра
слово в речи предмет (референт) Ф.М. Березин и Б.Н. Головин отмечают, что языковой знак – реален и объективен (как, впрочем, и любой иной знак); он представляет собой феномен материально-идеальный, а не психический: его значение – идеально, его объективная, доступная восприятию посредством органов чувств форма – материальна. Кроме того, исследователи считают, что «тезис о немотивированности знака не может быть безоговорочно принят. 1) Если и означающее и означаемое одинаково психичны и образуют психическое целое, сливаются в этом целом, то невозможно представить независимость одной стороны этой двуединой психической сущности (означающего) и от другой (означаемого). 2) Просто неверно , будто звукоморфемная структура слова (означающего) не зависит от его семантики (означаемое)» [9, с.113]. Как пишет Н.А. Арутюнова, языковой знак - любая единица языка (морфема, слово, словосочетание, предложение), служащая для обозначения предметов или явлений действительности. Языковой знак двусторонен. Он состоит из означающего, образуемого звуками речи (точнее, фонемами), и означаемого, создаваемого смысловым содержанием знака. Связь между сторонами знака произвольна, поскольку выбор звуковой формы обычно не зависит от свойств обозначаемого предмета. Н.А. Арутюнова отмечает особенности языкового знака. Она пишет, что языковой знак отличается асимметричностью, т. с. способностью одного означающего передавать разные значения (полисемия, омонимия) и стремлением означаемого знака быть выраженным разными означающими (гетерофония, омосемия). Асимметрия структуры языкового знака определяет способность языка к развитию [10]. Знаки языка, по мнению исследовательницы, иногда подразделяют на полные и частичные. Под полным языковым знаком понимается высказывание (обычно предложение), непосредственно отнесённое к обозначаемой ситуации (референту, денотату знака). Под частичным знаком подразумевается слово или морфема, актуализируемые только в составе полного знака. Наличие в языке частичных знаков разной степени сложности, а также членимость означающего и означаемого простейшего знака на односторонние (незнаковые) единицы содержания (компоненты значения) и выражения (фонемы) обеспечивают экономность языковой системы, позволяя создавать из конечного числа простых единиц бесконечно большое количество сообщений [10].  2.4. Теория знака Г.Фреге
Структуру знака удобно представлять в виде так называемого треугольника Фреге, вершинами которого являются денотат, имя и смысл. Денотат (от лат. denoto – обозначаю) в логике и семантике – предмет (как говорил Фреге – «определённая вещь»), обозначаемый собственным именем некоторого языка или класс предметов, обозначаемых общим (нарицательным) именем. Например, собственное имя «Москва» обозначает столицу России, а сам город является денотатом имени «Москва». Общее имя «студент» обозначает «всех людей, проходящих обучение в вузах», и класс этих людей будет денотатом данного общего имени [14]. Другой характеристикой имени является его смысл, что в повседневной речи выражено синонимом значение. В логической семантике общее значение языковых выражений делится на две части: предметное значение и смысл. Предметным значением (денотатом, референтом) некоторого выражения называют тот предмет или класс предметов, который обозначается данным выражением. Вместе с тем, каждое выражение несёт в себе некоторое мысленное содержание, которое и называют смыслом. Понять некоторое выражение, значит усвоить его смысл, т.е. смысл выражения задаёт его денотат. Очевидно, что два выражения могут иметь одно и то же предметное значение, но различаться по смыслу. Например, выражения «город, в котором родился А.С. Пушкин» и «самый большой город в России» обозначают один и тот же объект – город Москву, однако обладают разными смыслами [14]. Треугольник Фреге: S - знак C – концепт, смысл, «план выражения» D – денотат, «план содержания»
Совокупность обозначаемых знаком объектов именуется его денотатом. Совокупность сведений (знаний) об обозначаемом объекте и его связях с другими объектами называется концептом знака. Концепт - это, с одной стороны, информация, которую несет знак, а с другой это сумма знаний об обозначаемом этим знаком объекте. Отношение между знаком и предметом (обозначено как RSD , рядом со стрелкой, направленной от S к D) - это отношение знак - предмет. Множество определений, устанавливающих соответствие между набором знаков и обозначаемыми ими сущностями, то есть отношения типа образуют словарь данной знаковой системы или языка. 2.5. Теория знака Э.Гуссерля Основополагающим для теории знака Э. Гуссерля является различение между знаком как признаком и знаком как выражением [12]. Функция знака-признака — оповещение [указание]: это, например, клеймо — знак раба;флаг — знак нации; крестик мелом на двери, оставленный разбойником. Функция знака-выражения — придание значения. Э.Гуссерль отмечает, что знак-признак не обладает значением. Суть знака-признака состоит в том, что «какие-либо предметы или положения дел, о существовании которых кто-либо обладает действительным знанием, оповещают его о существовании других определенных предметов и положений дел в том смысле, что убежденность в бытии одних переживается им как мотивация (причем сама мотивация остаётся непрояснённой) убежденности в бытии или мотивация предположения бытия других [13], причём эта связь не имеет характера очевидности (как в случае логического основания), не является необходимой объективной связью. Знак-выражение отсылает не к факту (существованию) чего-либо, а к значению, каковое реальным не является. Кроме того, ученый говорит о том, что знак может быть признаком, не будучи выражением. Обратное в коммуникативной речи невозможно; здесь знак, помимо придания значения, в функции признака извещает о факте психического акта нагружения слов смыслом, о том, что для говорящего это не просто звуки, о наличии у него соответствующего представления. Однако «в одиночестве душевной жизни» знаки функционируют только как выражения. «В монологической речи слова… не могут служить нам как признаки для существования психических актов, ведь такого типа оповещение было бы здесь совершено бесполезным. Ведь эти акты переживаются нами в тот же самый момент» [12]. В таком внутреннем монологе знаки даются в воображении. Речь, согласно концепции Э.Гуссерля, — всегда выражение; мимика, жесты — признаки. 2.6. Теория знака Ч.Морриса Чарльз Уильям Моррис, развивая идеи Пирса, систематизировал семиотику и ввёл разделение её на синтактику, семантику и прагматику. В 1938 году он опубликовал небольшую книгу «Основы теории знаков», которая является кратким очерком новой науки. Ч.Моррис в своей работе «Основания теории знаков» говорит о том, что аука и знаки неотделимы друг от друга, поскольку наука дает в распоряжение людей все более надежные знаки и представляет свои результаты в форме знаковых систем. Человеческая цивилизация невозможна без знаков и знаковых систем, человеческий разум неотделим от функционирования знаков — а возможно, и вообще интеллект следует отождествить именно с функционированием знаков. Ученый рассуждает о природе знака и отмечает, что «процесс, в котором нечто функционирует как знак, можно назвать семиозисом. Этот процесс в традиции, восходящей к грекам, обычно рассматривался как включающий три (или четыре) фактора: то, что выступает как знак; то, на что указывает (refers to) знак; воздействие, в силу которого соответствующая вещь оказывается для интерпретатора знаком. Эти три компонента семиозиса могут быть названы соответственно знаковым средством (или знаконосителем) (signvehicle), десигнатом, (designatum) и итерпретантой (interpretant), a в качестве четвертого фактора может быть введен интерпретатор(interpreter). Эти термины делают эксплицитными факторы, остающиеся необозначенными в распространенном утверждении, согласно которому знак указывает на что-то для кого-то» [16]. Семиозис— это «опосредованное учитывание». Посредниками выступают знаковые средства, [обобщенное] учитывание — это интерпретанта, действующие лица процесса — интерпретаторы, а то, что учитывается, — десигнаты. Необходимо подчеркнуть, что термины «знак», «десигнат», «интерпретанта» и «интерпретатор» подразумевают друг друга, поскольку это просто способы указания на аспекты процесса семиозиса. Нечто есть знак только потому, что оно интерпретируется как знак чего-либо некоторым интерпретатором; [обобщенное] учитывание чего-либо является интерпретантой лишь постольку, поскольку оно вызывается чем-то, функционирующим в качестве знака; некоторый объект является интерпретатором только потому, что он опосредованно учитывает нечто [16]. Ч.Моррис отмечает также, что «если десигнат есть у каждого знака, то не у каждого знака есть денотат. Десигнат — это не вещь, но род объекта или класс объектов, а класс может включать в себя или много членов, или только один член, или вообще не иметь членов. Денотаты же являются членами класса» [16]. Исследователь разделяет семантику и прагматику. «Можно, например, изучать отношения знаков к их объектам. Это отношение мы назовем семантическим измерением семиозиса; изучение этого измерения назовем семантикой.Предметом исследования, далее, может стать отношение знаков к интерпретаторам. Это отношение мы назовем прагматическим измерением семиозиса (обозначается символом И ), а изучение этого измерения — прагматикой» [16]. Пример знака Приведем примеры, иллюстрирующие понятие знак. Пример №1. В качестве простейшей знаковой системы обычно приводят систему дорожной сигнализации - светофор. Этот язык имеет всего три знака: красный, означающий "Остановиться!", зеленый "Можно ехать!" и желтый - "Приготовиться к движению (или к остановке)!". Объясним три раздела семиотики на примере того же светофора. Синтаксис и семантика здесь очень простые, всего четыре комбинации: | | синтаксис | семантика | | 1 | красный + желтый | стоять + приготовиться к движению | | 2 | желтый + зеленый | приготовиться к движению + ехать | | 3 | зеленый + желтый | ехать + приготовиться к остановке | | 4 | желтый + красный | приготовиться к остановке + остановиться | Прагматика светофора тоже проста. Светофор адресуется двум категориям лиц - автомобилистам и пешеходам. Для каждой из этих групп каждая конфигурация из четырех перечисленных имеет противоположное значение, то есть когда водитель видит последовательность "желтый + зеленый", пешеход, находясь перпендикулярно к светофору, одновременно видит последовательность "желтый + красный" и т. п. Прагматика тесно связана с теорией речевых актов. Каждый знак светофора представляет собой не слово, а команду-предписание, то есть речевой акт. Если пешеход остановился перед красным светом, значит, речевой акт со стороны светофора успешен, если пешеход идет на красный свет - речевой акт не успешен.
|
(zip - application/zip)
Статистика файлового архива
