ТАВРИЧЕСКИЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
ИМ. В.И.ВЕРНАДСКОГО
КАФЕДРА АНГЛИЙСКОЙ ФИЛОЛОГИИ
АМЕРИКАНСКИЕ ТРАНСЦЕНДЕНТАЛИСТЫ
РЕФЕРАТ
ПО ИСТОРИИ ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
СТУДЕНТКИ 31-ЗГРУППЫ
ФАКУЛЬТЕТ ИНОСТРАННОЙ ФИЛОЛОГИИ
КОВАЛЕНКО ЕКАТЕРИНЫ
СИМФЕРОПОЛЬ –2013
СОДЕРЖАНИЕ
1.ВВЕДЕНИЕ ……………………………………………………………………..3
2. ТРАНСЦЕНДЕНТАЛИЗМ ……………………………………………………4
3. РАЛЬФ УОЛДО ЭМЕРСОН (1803-1882 ГГ.) ………………………………..8
4. ГЕНРИ ДЭВИД ТОРО (1817-1862 ГГ.) ……………………………………..13
5. УОЛТ УИТМЕН (1819-1892 ГГ.) ……………………………………………16
6. ЗАКЛЮЧЕНИЕ ………………………………………………………………19
7. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ ……………………………………………………22
1.ВВЕДЕНИЕ
«Романтизм как литературное течение возник в Германии, но быстро распространился в Англии и за ее пределами. Около 1820 г. романтизм достиг и Америки; это случилось 20 лет спустя после публикации "Лирических баллад" Уильяма Водсворта и Сэмюэля Кольриджа. Эта книга произвела переворот в английской поэзии. В Америке, так же как и в Европе, этот свежий новый взгляд на мир романтиков произвел огромное впечатление на интеллектуальную элиту США. Однако была и значительная разница: романтизм в Америке совпал с периодом экспансии, ростом национального самосознания. В литературе отчетливо зазвучали свои, национальные ноты. Формирование чувства национальной независимости, романтический пыл - все это породило шедевры "американского Ренессанса".
Романтические идеи витали в воздухе, они вдохновляли поэтов и художников. Эти идеи способствовали духовному и эстетическому познанию. Романтики утверждали, что искусство в большей степени, чем наука, способно выразить истину.»[8;98] Романтики подчеркивали важность искусства для человека и всего общества в целом. В своем эссе "Поэт" (1844 г.) Ральф Уолдо Эмерсон, один из самых влиятельных писателей романтизма, утверждал:
"Все люди живут по законам истины и нуждаются в способе выражения своих мыслей. В любви и в искусстве, в торговле и политике, в трудах и играх мы учимся выражать те тайные мысли, которые так мучают нас порой. Человек - это только половина самого себя; вторая его половина - это то, как он выражает свои чувства".[6;108]
Развитие этого чувства стало главной темой, а постижение процесса самосознания человека - главным методом писателей-романтиков. Если, согласно теории романтизма, человеческое "я" и природа едины, то самосознание человека было не эгоистическим действием, ведущим в тупик, а способом познания, открывающим Вселенную. Если человеческое "я" составляло единое целое со всем человечеством, значит, моральный долг человека - уничтожить социальное неравенство и облегчить человеческие страдания. Идея самопознания, восприятия себя как индивидуальной, неповторимой личности для прошлых поколений звучала эгоистично. Теперь эта мысль получила новое определение. Появились и новые слова, несущие в себе положительный смысл: "самореализация", "самовыражение", "доверие к самому себе".
Поскольку так важна стала личность человека, ее своеобразие и неповторимость, гораздо большее значение стали придавать психологии. Развивали особые методы для того, чтобы в человеке пробудить и усилить определенное психологическое состояние. Появились новые слова, например "возвышенность" - то есть эффект от созерцания величественной красоты (например, вид окрестностей с вершины горы). Это чувство вызывало благоговейное восхищение, сознание безбрежности и мощи; оно было выше человеческого разумения.
Для большинства писателей романтизм был жизнеутверждающим направлением, которое могло выразить их взгляды. Огромные горы Америки, пустыни и тропики соответствовали их представлению о возвышенном. Казалось, сам дух романтизма, его идеи отвечают представлениям об американской демократии. Ведь романтизм в Америке подчеркивал индивидуализм, утверждал ценность каждого человека и вдохновенно стремился выразить эстетические и этические ценности. Безусловно, трансценденталистов Новой Англии -Ральфа Уолдо Эмерсона, Генри Дэвида Торо и их сторонников вдохновляли оптимистические и возвышенные идеи романтизма. В Новой Англии эти идеи упали на особо плодородную почву.
2. ТРАНСЦЕНДЕНТАЛИЗМ
Философские основания трансперсональной психологии и – более широко – трансперсонализма находятся в согласии с творческим гением художников и мыслителей XIX века, воспевавших бесконечное, внутреннее и опиравшихся на захватывающие отношения между древностью и современностью. Наиболее укоренившийся общий термин для этой философской установки – “романтизм”, обозначавший мировоззрение, возникшее в XVIII веке и расцветшее в XIX как реакция на научный рационализм. Трансперсонализм не связан с романтизмом, как одно учение или направление с другим. Скорее это вариация на тему подтверждения и исследования индивидуального опыта скрытых и трансцендентных реальностей, или, говоря словами Джеймса, разнообразного опыта “Чего-то Большего”. Для обоих этих направлений характерно стремление к наиболее глубокому видению, соответствующее как их собственной природе, так и реакции на ограниченное видение, предлагаемое их предшественниками и современниками.
Существуют и другие поучительные аналогии и различия между романтизмом и трансперсонализмом. Оба по сути своей тяготеют к более глубокому, внутреннему и преобразующему взгляду на человеческий опыт, и в области познания оба придерживаются позиции активного наблюдателя в противовес пассивному наблюдению. Преобразующая сила всех форм романтизма и потенциальная преобразующая сила его последнего проявления – трансперсонализма конца тысячелетия – в первую очередь коренится в этом стремлении к практическому, по сути своей художественному, формирующему реальность мышлению. Успех трансперсонализма, по мнению Р. Макдермонта, «будет зависеть от того, в какой мере его представители смогут стать представителями романтической эпистемологии – способа познания, при котором познающий постигает внутреннюю жизнь космоса, включая высшие достижения и интимнейшие детали его природы, величественные и прозаические компоненты человеческого опыта и исследовательского поиска – от науки, через философию и историю, до религии и искусства. Короче говоря, трансперсональным мыслителям следует принять эстафету и развивать творческий вклад таких серьезных, но оставленных без должного внимания романтиков XIX столетия, как Гете, Кольридж и Эмерсон, Торо, Уитмен.»[3;42]
Трансцендентализм был движением, в котором сказалась реакция против рационализма XVIII века и выразилась общая гуманистическая тенденция развития мысли XIX века. Это движение имело в своей основе веру в единство мира и Бога. Душа каждого индивида считалась тождественной всему миру и представляла собой этот мир в миниатюре. Учение о "доверии к самому себе" и индивидуализм развивались путем убеждения читателя в том, что душа человека связана с Богом и отождествлялась с ним.
Трансцендентализм был территориально связан с Конкордом, маленьким городком в Новой Англии, который расположен в 32 км к западу от Бостона. Конкорд был одним из первых поселений колонистов штата Массачусетс. В те времена это был маленький тихий городок, окруженный лесами. Он расположен неподалеку от Бостона, и туда можно было легко добраться, чтобы послушать лекцию в колледже или заглянуть в книжные лавки. Тем не менее, он находится вдали от крупных городов и сохранил тишину и спокойствие. Конкорд был местом первой битвы во время американской революции, и Ральф Уолдо Эмерсон написал в память об этом событии "Конкордский гимн":
По дощатому мостику шли через бурный поток,
И свой флаг развернули навстречу апрельскому ветру.
Руки фермеров крепко сжимали приклады винтовок.
Эхо выстрелов долго гремело по белому свету.
Конкорд стал первой сельской колонией художников и писателей. Именно здесь возникла духовная и культурная альтернатива американскому материализму. Это было место, где люди вели возвышенные разговоры, но жили просто и скромно. (Так, Эмерсон и Торо с охотой работали на своих огородах.) С Конкордом наиболее тесно были связаны Эмерсон (он переехал сюда в 1834 г.) и Торо. Но это место привлекло и романиста Натаниэля Готорна, и писательницу-феминистку Маргарет Фуллер. Здесь же поселился Бронсон Олкотт, отец будущей писательницы Луизы Мей Олкотт, и поэт Уильям Эллери Чаннинг. Можно условно считать, что общество трансценденталистов образовалось в 1836 г. В разное время в него входили: Эмерсон, Торо, Фуллер, Чаннинг, Бронсон Олкотт, священник Орестес Браунсон, аболиционист и проповедник Теодор Паркер и многие другие.
Трансценденталисты выпускали журнал, выходящий раз в три месяца - "Дайэл". Этот журнал существовал в течение четырех лет. Вначале его редактором была Маргарет Фуллер, затем - Эмерсон. Их интересовали и вопросы литературы, и политические реформы в стране. Большое число трансценденталистов было аболиционистами. Некоторые из них приняли участие в экспериментальной коммуне "Брук Фарм", описанной Го-торном в романе "Блитдейл".
Американские трансценденталисты представляли собой группу молодых писателей, литературных критиков, философов, теологов и социальных реформаторов, чья деятельность формировалась вокруг Эмерсона, жившего в те годы в Конкорде. Многие исследователи признают влияние на транценденталистов платонизма, нравственных доктрин унитарианства и классического немецкого идеализма. Причем немецкая философия влияла на Эмерсона и его последователей не прямо, а через сочинения Колриджа, Карлейля, мадам де Сталь и Виктора Кузена.
В отличие от многих европейских групп, трансценденталисты никогда не выпускали никаких манифестов. Они настаивали на том, что все люди обладают своей индивидуальностью и эта индивидуальность неповторима. Американские трансценденталисты довели радикальный индивидуализм до крайности. Писатели Америки часто считали себя одинокими исследователями человеческого общества. Герои американской литературы (такие, как капитан Ахав Германа Мелвилла, или Гек Финн Марка Твена, или Артур Гордон Пим Эдгара По) порой находятся на грани между жизнью и смертью. Они поступают так потому, что стремятся раскрыть свою внутреннюю суть, свое "я". Ведь для американского писателя-романтика не было ничего устоявшегося, ничего определенного. Литературные и социальные традиции отнюдь не помогали, более того – они были опасными. Писатели стремились создать новую литературную форму, наполнить ее новым содержанием и найти нужное звучание. Причем они стремились сделать все это одновременно. Да, американские писатели приняли вызов. Сейчас, когда мы обращаемся к шедеврам, созданным за три десятилетия до Гражданской войны (1861-1865 гг.), мы явно убеждаемся в их желании создать свою, национальную литературу.
3. РАЛЬФ УОЛДО ЭМЕРСОН (1803-1882 ГГ.)
Ральф Уолдо Эмерсон, один из самых выдающихся людей своей эпохи, обладал сознанием своей особой, религиозной миссии. Порой его даже обвиняли в разрушении основ христианства. На это он обычно отвечал, что "дабы быть хорошим священником, необходимо покинуть церковь". В 1838 г.
В своем эссе "О доверии к себе" Эмерсон замечает: "Глупая логичность - свойство посредственных умов" [6;92]. Однако сам он удивительно последователен, когда призывает к рождению американского индивидуализма. Его главные идеи следующие: необходимость нового национального видения мира, использование человеком личного опыта, понятие космической Сверхдуши и теория компенсации. Все эти идеи были изложены в его первом трактате "Природа" (1836 г.). Этот трактат начинается следующими словами: "Наш век обращен в прошлое. Он строит склепы своим предкам. Он пишет биографии, истории, критические статьи. Прошлые поколения созерцали Бога и Природу; они смотрели в глаза друг другу. Мы же смотрим на все теперь их взглядом. Почему мы не способны наслаждаться нашей изначальной связью со Вселенной? Почему мы не можем иметь поэзию интуитивную, поэзию внутреннего видения, а довольствуемся поэзией традиционной? Где та религия, которая стала бы для нас откровением, а не только историей религий? Нас окружает могущественная природа, на смену одним временам года приходят другие. Потоки жизни бурлят и проносятся сквозь нас; своей силой они зовут нас к действию, соразмерному с силой природы. Так почему мы должны бродить на ощупь среди истлевших костей прошлого? Вот сегодня тоже ярко светит солнце, в полях все больше колосьев. Есть новые страны, новые люди, новые мысли. Так давайте займемся нашей собственной работой, нашими собственными законами, нашим собственным служением Богу".[6;106]
Эмерсон любил гения парадокса и остроумия французского писателя XVI века Монтеня. Однажды он сказал Олкотту, что хотел бы, подобно Монтеню, написать книгу, "полную веселья и поэзии, дельных вещей и богословия, анекдотов и непристойностей". Эмерсон жаловался на тяжеловесный стиль Олкотта, из-за которого читатель не заметит "лучик солнца, пляшущий на шляпе прохожего, отблеск света в серебряной ложке, которую сжимает ребенок".
Высокая духовность, простая, доступная форма выражения своих мыслей, их афористичность - все это делает Эмерсона писателем веселым и радостным. Один из трансценденталистов Конкорда как-то заметил, что, слушая его, "летишь к небесам, как на качелях". Многие идеи Эмерсона берут свое начало из восточных религий - буддизма, ислама, учения Конфуция, которые писатель прилежно изучал. Например, его стихотворение "Брама" основано на индусских источниках и утверждает идею некоего космического порядка, недоступного пониманию смертных:
Убийца считает, что он убил,
А его жертва считает себя мертвой.
Они не видят тонких путей,
По которым я бреду и вновь возвращаюсь на круги своя.
Далекое и забытое стоят рядом,
Тень и луч солнца - одно и то же;
Мне являются исчезнувшие боги,
Позор и слава - одно и то же.
Те, кто предал меня, думают, что причинили мне зло,
Но когда они улетают, у меня появляются крылья.
Я вечно сомневаюсь, и сам я - сомненье.
Я - та молитва, которую шепчет брамин.
Многие боги тоскуют по моему жилищу
И ищут напрасно Семерых
Посвященных,
Но ты, о любимец добра!
Найди меня и повернись спиной к небесам.
Это стихотворение, опубликованное в первом номере журнала "Атлэнтик мансли" (1857 г.), смутило читателей, незнакомых с Брамой - божеством, которое считается вечной и бесконечной душой Вселенной. Эмерсон посоветовал своим читателям: "Пусть произносят "Иегова" вместо "Брама".
Английский критик Мэтью Арнольд считал, что самыми важными произведениями, написанными по-английски в XIX веке, были стихотворения Водсворта и эссе Эмерсона. Великий поэт в прозе, Эмерсон повлиял на многих американских поэтов, включая Уолта Уитмена, Эмили Дикинсон, Эдвина Арлингтона Робинсона, Уоллеса Стивенса, Харта Крейна и Роберта Фроста. Считается, что он оказал влияние на философские воззрения Джона Дьюи, Джорджа Сантаяна, Фридриха Ницше и Уильяма Джеймса.
Ральф Уолдо Эмерсон критикует сциентистские заблуждения своего времени и в понятиях как романтических, так и трансперсональных излагает и всесторонне описывает необычные состояния сознания. Хотя мы не встретим у Эмерсона сообщений о практике випассана-медитации, о холотропном дыхании или психоделиках, мы сможем найти эпистемологию и этику, которые трансперсональны в своем утверждении беспредельного Разума или Духа, признании могущества природы и свободно творящего человека. Согласно Эмерсону, каждый человек в силу своего природного творческого мышления сам является источником собственных истинных отношений с миром.
Бог и трансцендентное начинались для Эмерсона на земле, а вопросы теологии, неважно сколь значимые, он предпочитал оставлять в стенах церковных зданий. Истинная же философия развивалась на просторах универсума.
Свой путь к трансцендентному он начинал с самых простых вопросов. Например, такого. “Мы принимаем без обсуждения, что жизнь – это скверная вещь, но откуда мы приходим к этому выводу?” – спрашивал Эмерсон своем позднем эссе “Сверх-душа” (1851). Откуда проистекает эти знания зла, если нет силы, которая постоянно внушает нам представление о противоположном? И что есть это противоположное? За всем этим должно скрываться нечто, в существовании чего нельзя сомневаться и что определяет наше неопределенное состояние в мире. В конце концов, человек есть поток, источник которого неизвестен. И посему в каждый момент жизни мы вынуждены признать наличие высшего начала всего сущего, которое отличное от моей субъективности. И это начало диктует непредсказуемость всего того, что может произойти с нами. Эта неопределенность касается как событий, так и наших мыслей. Подобно тому, как речной поток с очевидностью внушает нам, что мы только свидетели, но не хозяева ситуации, так и наша жизнь в ее материальных, но пуще всего духовных гранях не подвластна нам. Человек оказывается пленником или в лучшем случае восторженным свидетелем того, что с ним происходит.
Единственная правильная позиция в отношении мира и самого себя состоит, согласно Эмерсону, в наблюдении. Но энергия, дающая возможность этого восприятия снисходит к нам извне, от высшей силы. И имя этой силы – Сверх-душа. Высота Универсализма столь грандиозна, что как ее ни упрекай, все будет выглядеть одновременно и высокопарно и приемлемо.
Постичь эту универсальность духовного начала можно только в любви. Именно любовь может подвинуть человека на единение со Сверх-душой. Эмерсон подмечал, что в человеке существует два времени и, соответственно, два возраста. Один хронологический, другой – связанный с циклами нашего духовного обновления. И этот другой возраст мы чувствуем по тому, насколько Сверх-душа захватывает наше существо, раскрывая перед нами всю внутреннюю гармонию мира. “ Некоторые мысли всегда находят нас молодыми и сохраняют нашу молодость”, заметил Эмерсон. К числу этих мыслей принадлежит любовь к универсальности и вечной красоте.
Из всего сказанного можно сделать один вывод. Учение Эмерсона бесспорно, ибо оно неопровержимо. Спиритуалистическая картина мира, зиждущаяся на трансцендентализме, не может быть ни коим образом опровергнута. Как только некая жизненная ситуация или ситуации сталкивались с противоречием, включался спасительный клапан транцендентального выхода за пределы данной ситуации и прорыва к высшим ценностям.
Эмерсон искал объединяющее людей начало в Сверх-душе, связанной с высшим началом, с Богом. Даже ничем не интересующиеся люди, мало знающие о себе самих и о других, как-то интуитивно чувствуют, что всех людей нечто объединяет, что есть сила, которая делает всех нас частицами общего. За каждым из нас вне зависимости от того, кто мы такие, стоит сплачивающее нас начало, даже если мы и не согласны с друг другом. В любом случае, мы говорим на одном языке человеческого рода.
Знакомый нам повседневный язык не может нам дать полного описания Сверх-души. Она не определима в понятиях существующего языка. Благодать снисходит на нас без слов и без предупреждений. “ Расступаются стены. Мы внезапно обнаруживаем обращенными к глубинам нашей духовной природы. Мы лицезреем Справедливость, Любовь, Свободу, Власть. Ни один человек в мире не смог подняться над этими сущностями, напротив, это они высятся над нами, в особенности в тот момент, когда наши интересы заставляют нас поставить их под сомнение”. [6;80]Все-таки наши попытки описать мир транцендентных сущностей в терминах существующего языка бессмысленны. Сверх-душа находится вне языковых понятий.
4. ГЕНРИ ДЭВИД ТОРО (1817-1862 ГГ.)
Младшим членом клуба трансценденталистов был Генри Дэвид Торо. В 1845-1847 г. Торо осуществил всесторонне обдуманный и философски обоснованный эксперимент добровольного одиночества, проведя два с лишнем года на берегу Уолденского озера в собственноручно построенной хижине. Своебразном художественным и философским отчетом стала книга Торо “Уолден, или жизнь в лесу” (1854).
Генри Дэвид Торо, среди предков которого были французы и шотландцы, родился в Конкорде и почти всю жизнь провел в родном крае. Он был родом из небогатой семьи, как и Эмерсон, и ему удалось окончить Гарвард, благодаря упорному труду. Всю жизнь он стремился сократить до минимума свои потребности; ему удавалось тратить очень мало денег и сохранить свою независимость. В общем, он сделал жизнь своей профессией. Обладая независимым умом, он стремился прожить всю жизнь в соответствии со своими суровыми принципами. Именно это стремление стало темой его многих работ.
Всю свою недолгую жизнь Торо без остатка посвятил самоуглубленным поискам критериев нравственной чистоты, простоту человеческих отношений, гармонии мира людей и мира природы. И поиски эти слагались в нелегкую “одиссею духа”, которая порой возносила писателя на вершину экстатического ощущения полноты бытия или же ставила на грань безысходности. Внешне неторопливое и лишенное роковых изломов существование Торо в провинциальном Конкорде контрастировало с непрекращавшимися в сознании философа самозабвенным творческим конструированием своей собственной вселенной (Эмерсон, Торо, 1986).
Главное произведение Торо - "Уолден, или жизнь в лесу" (1854 г.) - было результатом двух лет двух месяцев и двух дней (с 1845 по 1847 гг.), которые он провел в хижине на берегу Уолденского пруда. Он построил эту хижину на деньги, одолженные у Эмерсона. В своей книге "Уолден" Торо превратил этот период в один год. Книга композиционно построена по принципу смены времен года. Она написана так, что главное место в ней занимают самые простые, земные заботы человека (так, в главе "Хозяйство" Торо подробно описывает свои расходы на постройку хижины). В заключительной части книги Торо стремится философски осмыслить свой опыт.
В "Уолдене" Торо, любитель историй о путешествиях (и автор нескольких книжек подобного рода), представляет читателю рассказ об "Антипутешествии". Именно это произведение открывает внутреннюю границу самопознания человека. И вплоть до сегодняшнего дня в американской литературе нет ничего, равного "Уолдену". Обманчиво-скромная, как и аскетическая жизнь самого Торо, книга эта - ключ к осуществлению классического идеала "правильной жизни". Сплав поэзии и философии, она как бы бросает вызов читателю: пересмотри свою жизнь. Строительство хижины на берегу Уолдена, которое Торо описывает так подробно - это метафорическое изображение тщательного созидания человеческой души. В своей дневниковой записи от 30 января 1852 г. Торо так объясняет свое стремление жить на одном месте: "Я боюсь много путешествовать, особенно по известным местам: мне жаль растрачивать свой ум по пустякам".[4;38]
«Метод Торо заключается в уединении и сосредоточенном размышлении, что весьма напоминает технику восточной медитации. Сходство здесь не случайно: на Торо (так же, как на Эмерсона и Уитмена) оказали большое влияние индуизм и буддизм. Его самым большим богатством была библиотека восточных классиков, которую он собирал вместе с Эмерсоном. Стилю Торо свойственен некий эклектизм; мы встретим в книге много высказываний латинских и греческих авторов. Речь его точна, полна игры слов, богата метафорами и напоминает произведения английских писателей-метафизиков эпохи позднего Возрождения.»[5;44]
В "Уолдене" Торо не только подвергает испытанию и проверке теоретические положения трансценденталистов. Он как бы вновь возрождает коллективный опыт самой Америки: жизнь американского "фронти-ра". Торо чувствовал, что самая большая ценность его произведений заключается в стремлении возродить первозданную дикость в литературе. Об этом говорит его дневниковая запись 1851 г. (без даты):
"Английская литература, начиная с песен менестрелей и кончая поэтами-лейкистами, включая Чосера, Спенсера, Шекспира и Мильтона, не дышала своим воздухом, в ней не хватало дикости и напряженности. Это, в основном, цивилизованная, прирученная литература, отражающая отблеск Греции и Рима. Дикость ее - зеленая лесная лужайка, а ее дикарь - Робин Гуд. В произведениях английских поэтов много истиной любви к природе, но очень мало самой природы. Книги по истории рассказывают, когда вымерли дикие животные, но мы не знаем, когда исчез последний дикарь Англии. Вот почему нужна была Америка".[1;29]
"Уолден" стал источником вдохновения для многих стихотворений ирландского поэта-националиста Уильяма Батлера Йейтса, в частности, "Озерный остров Иннисфри". Эссе Торо "Гражданское неповиновение" строится на теории пассивного сопротивления. Это сопротивление объясняется моральной необходимостью для честного человека не повиноваться несправедливым законам. Эссе Торо повлияло на взгляды Моханда-са Ганди - лидера движения за независимость Индии, а также на Мартина Лютера Кинга - борца за гражданские права негров в XX в.
Сегодня Торо - наиболее привлекательная фигура из всех трансценденталистов. Мы разделяем его мысли об экологии; его идею независимости, которая требует от человека самому решать свои проблемы; его этические принципы, сделавшие Торо сторонником аболиционизма; его политическую теорию гражданского неповиновения и мирного сопротивления. Идеи Торо не потеряли своей свежести и по сей день; его острый и в то же время поэтический стиль, его пристальная наблюдательность очень современны и сегодня.
5. УОЛТ УИТМЕН (1819-1892 ГГ.)
Уолт Уитмен родился в Нью-Йорке, на острове Лонг-Айленд. Он был простым человеком; одно время даже работал плотником. Но его блестящее новаторство выразило демократический дух Америки. Уитмен в основном получил образование самостоятельно; в 11 лет ему пришлось бросить школу и начать работать, поэтому у него не было традиционного образования, которое превращало большинство американских авторов в почтительных подражателей английским писателям. Сборник "Листья травы" (1855 г.), который Уитмен переписывал и переделывал всю жизнь, включал в себя "Песнь о себе". Это, пожалуй, самое удивительное и оригинальное произведение во всей американской поэзии. Эмерсон и еще несколько человек с восторгом отозвались об этой книге. Их высокая оценка убедила Уитмена в его поэтическом призвании, хотя сборник и не имел особого успеха у широкого читателя.
"Листья травы" - книга, славящая созидание, воздающая хвалу всему сущему. В ней чувствуется влияние трудов Эмерсона, особенно его эссе "Поэт", где был как бы предсказан образ нового американского поэта -здорового, сильного, с сердцем, открытым людям. Это был некий универсальный тип поэта, удивительно похожий на самого Уитмена. Новаторская форма поэмы, нерифмованный белый стих, открытое прославление сексуальности, демократизм, романтическое утверждение, что сам поэт, его личность составляют нечто единое с самой поэмой и со всей Вселенной, - все это резко изменило направление американской поэзии.
"Листья травы" - книга великая, энергичная и естественная, как сам Американский континент. Это было то произведение, о котором взывали, которого ждали поколения американских критиков, хотя и не сразу узнали ее. Движение и ритм, пронизывающие "Песнь о себе", подобны музыке, не знающей пауз:
Мои цепи и балласты спадают с меня,
Локтями я упираюсь в морские пучины,
Я обнимаю сьерру, я ладонями покрываю всю сушу,
Я иду, и все, что я вижу, со мною.[2;50]
Поэма наполнена конкретными звуками и реальными, видимыми образами. Птицы Уитмена - это не искусственные "крылатые духи" поэзии. Его цапля с желтым хохолком прилетает ночью на край болота и ловит маленьких крабов. Кажется, что Уитмен сам живет во всем, что он видит или воображает. Поэт - один из людей толпы:
Отплывая в каждую гавань за товарами и приключениями,
Торопливо шагая среди шумной толпы,
Такой же ветреный и горячий, как все...[2;57]
Но он и страдающий человек:
...Женщина старых времен, уличенная ведьма, горит
На сухом костре, а дети ее стоят и глядят на нее...
Я - этот загнанный раб, это я от собак отбиваюсь ногами... [2;60]
У раненого я не пытаю о ране, я сам становлюсь тогда раненым...
Именно Уитмен, гораздо в большей степени, чем другие писатели, создал миф о демократической Америке. "Возможно, американцы имеют самую поэтическую природу в мире. Соединенные Штаты - это величайшая из всех поэм".[3;50] Когда Уитмен писал это, он смело отбрасывал широко распространенное мнение, что Америка - слишком новая страна и в ней мало поэтического. Он создал свою Америку - воображаемую страну, лишенную времени, населенную мятежными душами всех народов. Д.Г. Лоуренс, английский романист и поэт, метко назвал самого поэта "открытой дорогой".
Мощь Уитмена чувствуется во многих его стихотворениях, среди них - "На бруклинском перевозе", "Из колыбели, вечно баюкавшей...", "Когда во дворе перед домом цвела этой весною сирень...". Последнее стихотворение - это элегия, посвященная смерти А. Линкольна. Важную роль играет его трактат "Демократические дали" (1871 г.), написанный в самый разгар безудержного практицизма "позолоченного века". В этом трактате Уитмен справедливо критикует Америку за "мощное переплетение богатства и промышленности", которое, как маска, прикрывает "сухую, безжизненную Сахару души". Поэт призывает создать новую литературу, которая бы оживила американский народ. ("Нужно, чтобы не только книга была бы законченной и совершенной, нужно, чтобы был совершенным и ее читатель".) Стремление к бессмертию Уитмена сосредоточено главным образом в "Песне о себе". Здесь он помещает свое романтическое "я" в смысловой центр поэмы:
Я славлю себя и воспеваю себя,
И что я принимаю, то примете вы,
Ибо каждый атом, принадлежащий мне,
Принадлежит и вам.[2;40]
Уитмен передает свою мощь и энергию даже современным читателям, утверждая единство и жизненную силу всего сущего. Он - величайший новатор. От него берет свое начало поэма-автобиография; он создал новый образ поэта - простого американца; ему принадлежит мысль о читателе-творце и открытие экспериментальной или органической формы, звучащей современно и сегодня.
6. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Трансценденталисты остро поставили вопрос о наслаждении подлинными отношениями с миром. Почему бы нам не иметь поэзию и философию прозрения, а не традиции; религию, соответствующую нам самим, а не ее истории? Временно окруженные природой, чьи жизненные токи текут вокруг и сквозь нас, питают необходимой силой и зовут действовать в соответствии с природой, почему мы бредем на ощупь среди иссохших останков прошлого? Любой из этих мыслителей, выражающих романтическое видение, – Гете, Колридж или Эмерсон – может прекрасно послужить ценным источником философских основ для всего объема трансперсоналистских идей.
В области познания и трансцендентализм, и романтизм оба придерживаются позиции активного наблюдателя в противовес пассивному наблюдению. Люди, которые ценят созерцание и связанные с ним трансперсональные переживания, иначе представляют себе психику и сознание, нежели логические позитивисты, верящие только в науку. Иными словами, наши представления о психике отражают наши представления о Вселенной, наша психология отображает нашу философию.
В статье “Скрытая мудрость” Роджер Уолш пишет, что «трансперсональные философские и психологические теории, содержащиеся в мировых традициях, основаны на множественности состояний сознания и описывают эту множественность. Следовательно, для понимания и разработки трансперсональных дисциплин необходимо обучение созерцанию, обеспечивающему доступ к этим состояниям сознания. Без практики созерцания мы рискуем упустить наиболее глубокую мудрость, содержащуюся в трансперсональных психологических и философских теориях, совершенно не осознавая, что мы что-то упустили, получив, таким образом, трагически обедненное представление о трансперсональных дисциплинах, о реальности и о нас самих.» [9;22]
Трансперсональная психология – “родной дом” трансперсонализма – отделилась от гуманистической психологии преимущественно в силу философских или, по крайней мере, мировоззренческих различий, а не просто по внутрипредметным причинам. Характерные философские черты трансперсонализма проявились в двойном переходе от академической психологии к гуманистической и от гуманистической к трансперсональной. Трансперсонализм обретет большие возможности, опираясь на эпистемологию участия, разрабатывавшуюся в XIX веке Гете, Кольриджем и Эмерсоном, в начале двадцатого – Уильямом Джеймсом и Рудольфом Штайнером, а затем современными трансперсональными психологами.
В философских терминах акцент на экстраординарном указывает, что трансперсоналисты гораздо ближе к Платону, чем к Аристотелю или софистам, к Гегелю, чем к Юму, к Джеймсу, чем к Дьюи, к даосам, чем к конфуцианцам, к ведантистам, суфиям, буддистам и мистикам разного рода, чем к традиционным религиям.
В качестве современного западного мировоззрения и подхода к терапии с существенными, хотя и скрытыми философскими установками, трансперсонализм противопоставляется ряду философских концепций, которые можно назвать позитивистскими и материалистическими, а также научному и натуралистическому гуманизму. Следовательно, он противопоставляется философскому материализму Фрейда и детерминистскому бихевиоризму Скиннера. Приставка «транс-» в трансперсонализме относится как раз к тому роду реальности и опыта, который в других направлениях философии считается неприемлемым.
В прозорливом и увлекательном эпилоге к своей книге“Страсти западного разума” Ричард Тарнас кратко, но решительно заявляет, что основные понятия эпистемологии участия коренятся в романтическом видении и что они необходимы современному мышлению и культуре:
“Дерзновенные прозрения и мифы, порожденные человеческим разумом в поисках знания, в конечном счете, исходят из источника гораздо более глубокого, нежели чисто человеческий. Они исходят из недр самой природы, из универсального бессознательного, проявляющего с помощью человеческого разума и воображения собственную, постепенно раскрывающуюся реальность. В этом смысле теории Коперника, Ньютона или Эйнштейна – не просто удачная случайность; скорее, они отражают радикальное родство человеческого разума с космосом. Они отражают главную роль человеческого разума как проводника раскрывающегося смысла Вселенной. С этой точки зрения и постмодернистский скептик, и адепт вечной философии заблуждаются, полагая, что современная научная парадигма, в конечном счете, лишена космической основы, поскольку сама эта парадигма составляет часть более значительного эволюционного процесса” . [7;33]
7. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. А. И. Старцев Генри Торо и его Уолден. – М.: Просвещение. – 1989.
2. К.И.Чуковский Мой Утмен. – М.: Просвещение– 1980.
3. Кэтрин ван Спэнкерен Краткая история американской литературы. – С.-П. – 1990.
4. Н. Е. Покровский .Г. Д. Торо Высшие законы. Сборник. Пер. с англ. — М.: Республика, 2001.
5. Н. Е. Покровский Генри Торо. — М.: Мысль. – 1983.
6. Р.У. Эмерсон Природа; Американский ученый; О литературной морали; Искусство; Молодой американец; Поэт. – М., 1988.
7. Ричард Тарнас История западного мышления. – М.: Крон-Пресс. – 1995
8. Робер Спиллер т Эстетика американского романтизма. – М. – 1982.
9. Роджер Уолша, Фрэнсис Воон Пути за пределы «эго». – М.: Издательство Трансперсонального Института. – 1996.
(zip - application/zip)
Статистика файлового архива
