Препятствия восходящей мобильности в России

Казанский национальный исследовательский технический университет им. А. Н. Туполева

Кафедра «Социологии, политологии и менеджмента»

Реферат

по дисциплине

«Социология»

на тему

«Препятствия восходящей мобильности в России»

Казань 2016

Содержание

1.Введение

2.Теории социальной стратификации

3.Понятие социальной мобильности и её виды

4.Возможности измерения социальной мобильности

5.Положительные и отрицательные качества мобильности

6.Социальная мобильность в современной России

7.Заключение

8.Список литературы

Введение

Тема социальной мобильности особенно актуальна для современного российского общества. Дело в том, что с окончанием эпохи перестройки всё более очевидным становится процесс поляризации общества. В этих условиях сужение возможностей социальной мобильности может иметь самый негативный характер для стабильности и преемственности складывающейся социальной системы. Таким образом, необходимо попытаться понять, имеет ли проблема социальной мобильности долговременный характер, какие тенденции проявляются сейчас в этой сфере и какие последствия для общества это может иметь.

Целью реферата будет анализ социальной мобильности и тенденций развития этого явления в современной России.

Для достижения поставленной цели необходимо рассмотреть теории социальной стратификации, которыми оперируют сегодня социологи, выяснить эмпирическую сущность понятия социальной мобильности, изучить его существующие классификации и способы ранжирования. Необходимо выяснить и возможности измерения социальной мобильности, ибо без этого оперирование понятием будет иметь лишь чисто умозрительный характер. Дальше, такая категория, как социальная мобильность, не может не иметь оценочной характеристики, хотя бы потому, что она тесно связанна с идеологическими концептами общественного устройства (не случайно социальной мобильности так мало уделялось внимания в марксистской социологии, и так много в либерально-демократической). Поэтому стоит попытаться понять, что и кто стоит за положительной и отрицательной оценкой данного явления. Хотя практически все исследователи отмечают положительные стороны высокой социальной мобильности, отнюдь не все признают необходимым её добиваться, а многие и вовсе акцентируют внимание на её рисках для общества. И наконец, следует рассмотреть положение дел с мобильностью в конкретных условиях современной России, и более того, в конкретных социальных институтах, особенно специфичных для нашей страны. Какие же социальные институты наиболее специфичны для Российской Федерации в плане социальной мобильности? Как кажется, это армия, церковь, и система образования, то есть те образования, на развитие которых наложила особенный отпечаток советская социальная система.

1. Теории социальной стратификации

Сама проблематика социальной мобильности тесно связана с концепциями стратификации. Понятие «стратификация» пришло в социологию из геологии, где «страта» означает геологический пласт. Данное понятие достаточно точно передает содержание социальной дифференциации, когда социальные группы выстраиваются в социальном пространстве в иерархически организованный вертикально последовательный ряд по какому-либо измерению неравенства.

Одна из проблем изучения стратификации и мобильности состоит в том, что критерии организации неравенства могут быть различными. Марксизм таким критерием называл отношение к средствам производства, к собственности, то есть в основе стратификации – экономика. М. Вебер расширяет круг критериев, включая отношение к власти и социальный престиж, позволяющий занять то или иное место на социальной лестнице в соответствии с занимаемым статусом.

Разные формы социальной дифференциации выделяет П. Сорокин. Имущественное неравенство порождает экономическую дифференциацию, неравенство в обладании властью свидетельствует о политической дифференциации, разделение по роду деятельности, различающейся уровнем престижа, дает основание говорить о профессиональной дифференциации.

В современной западной социологии на основе многомерного подхода выделяются разные измерения стратификации: по признаку пола, возраста, расы, имущественного положения, образования и т. д.

Однако социальная дифференциация — это лишь одна составляющая социальной стратификации. Другой, не менее важной — является социальная оценка.

Американский социолог Т. Парсонс подчеркивал, что социальная иерархичность обусловлена господствующими в обществе культурными стандартами и ценностями.

В соответствии с этим, в разных обществах со сменой эпох менялись критерии, определяющие статус личности или группы.

Так, в примитивных обществах, прежде всего, ценились сила и ловкость, в средневековой Европе был высок статус духовенства и аристократии. Даже обедневший представитель знатного рода был более уважаем в обществе, чем богатый купец. Но в буржуазном обществе капитал все в большей степени стал определять положение человека в обществе, открывал путь вверх по социальной лестнице. Напротив, в советском обществе богатство приходилось скрывать, в то же время принадлежность к коммунистической партии открывала дорогу к карьере и т. д.

Итак, социальную стратификацию можно определить как структурированную систему социального неравенства, в которой индивиды и социальные группы ранжированы в соответствии с занимаемым в обществе социальным статусом.

Социально стратифицированное общество с его многочисленными слоями можно представить в виде вертикальной структуры с тремя уровнями, которые в современной социологии принято называть классами (в отличие от страт классы характеризуются целым рядом, набором определенных признаков и критериев: уровень дохода, образование, профессия и т. д.).

Это — высший, средний и низший класс. Иногда они внутри также подразделяются на уровни.

Считается, что наиболее широкую стабилизирующую роль между высшим и низшим классами занимает средний класс, удельный вес которого составляет в среднем 60-80%.

Иной профиль будет иметь социальная стратификация развивающегося общества. Это — пирамида, где нижнюю часть от основания представляет низший класс, составляющий большинство населения, а верхняя часть представлена высшим и средним классами, в сумме составляющими меньшинство (менее 30%) населения.

Нужно иметь в виду, что высота и профиль стратификации могут меняться, но не беспредельно. Выравнивание, движение к плоскости стратификации приводит к разрушению экономики, анархии и хаосу.

Беспредельное повышение ее также чревато катастрофическими последствиями. По мнению П. Сорокина, существует точка «насыщения», дальше которой общество не может продвигаться без риска крупной катастрофы. Когда же она достигнута, социальное здание рушится, и его верхние слои низвергаются».

Формирование и поддержание социальной стратификации не является абсолютно саморегулируемым и естественным процессом. Значительное влияние на него оказывает власть. В зависимости от ее характера могут быть внесены те или иные коррективы в построение системы ранжирования социальных позиций. Речь идет, в сущности, об одном из аспектов социального контроля, осуществляемого в обществе властными структурами.

Анализ иерархической структуры общества показывает, что она не является застывшей, в ней постоянно происходят колебания и перемещения как по горизонтали, так и по вертикали. Когда мы говорим об изменении социальной группой или индивидом своей социальной позиции, мы и имеем дело с социальной мобильностью.

2. Понятие социальной мобильности и её виды

Термин социальная мобильность введён П. Сорокиным в работе 1927г. Сорокин писал, что это – любой переход индивида или социальной группы из одной социальной позиции в другую. Сегодня под социальной мобильностью понимается перемещение индивида или группы вверх, вниз или по горизонтали. Социальная мобильность характеризуется направлением, разновидностью и дистанцией социальных перемещений людей в обществе (индивидуально и группами).

Итак, социальная мобильность может быть горизонтальной (при этом используется понятие социального перемещения), если осуществляется переход в другие профессиональные либо иные, но равные по статусу группы. Перемещение некоего индивида из баптистской в методистскую религиозную группу, из одного гражданства в другое, из одной семьи в другую, с одной фабрики на другую, при сохранении своего профессионального статуса, — все это примеры горизонтальной социальной мобильности.

Во всех этих случаях «перемещение» может происходить без каких-либо заметных изменений социального положения индивида в вертикальном направлении. Разновидностью горизонтальной мобильности служит географическая мобильность. Она подразумевает не изменение статуса или группы, а перемещение из одного места в другое при сохранении прежнего статуса. Примером может служить международный и межрегиональный туризм, переезд из города в деревню и обратно, переход с одного предприятия на другое. Если к перемене места добавляется перемена статуса, то географическая мобильность превращается в миграцию. Если деревенский житель приехал в город, чтобы навестить родственников, то это географическая мобильность. Если же он переселился в город на постоянное жительство и получил здесь работу, то это уже миграция.

Вертикальная (восходящая) мобильность означает переход индивида или группы на более высокую социальную позицию с большим престижем, доходом, властью.

Возможна также нисходящая мобильность, предполагающая движение к более низким иерархическим позициям. Восходящие течения существуют в двух формах: проникновение индивида из нижнего пласта в более высокий пласт; или создание такими индивидами новой группы и проникновение всей группы в более высокий пласт на уровень с уже существующими группами этого пласта. Соответственно и нисходящие течения также имеют две формы: первая заключается в падении индивида с более высокой социальной позиции на более низкую, не разрушая при этом исходной группы, к которой он принадлежал; другая форма проявляется в деградации социальной группы в целом, в понижении ее ранга на фоне других групп или в разрушении ее социального единства.

Между восхождением и нисхождением существует известная асимметрия: все хотят подниматься и никто не хочет опускаться по социальной лестнице. Как правило, восхождение – явление добровольное, а нисхождение —вынужденное.

Особую разновидность представляет межпоколенная, или межгенерационная, мобильность. Она относится к изменению статуса детей по сравнению со статусом родителей. Межпоколенную мобильность исследовали А.В. Кирх, а в глобально-историческом аспекте — А. Пиренн и Л. Февр.

Советские социологи пользовались другими терминами. Переход между классами они называли межклассовыми перемещениями, а переход внутри одного и того же класса — внутриклассовыми. Эти термины были введены в советскую социологию в 70-е годы. Межклассовые перемещения обозначали переход из одного класса в другой, скажем, если выходец из рабочей среды оканчивал философский факультет и становился преподавателем, переходя таким образом в прослойку интеллигенции. Если же рабочий, крестьянин или интеллигент повышал уровень образования и переходил с малоквалифицированной к средне- или высококвалифицированной должности, оставаясь рабочим, крестьянином или интеллигентом, то они совершали внутриклассовые вертикальные перемещения.

Классификация социальной мобильности может быть проведена и по иным критериям. Так, например, различают индивидуальную мобильность, когда перемещение вниз, вверх или по горизонтали происходят у индивида независимо от других, и групповую мобильность, когда перемещения происходят коллективно, к примеру, после социальной революции старый господствующий класс уступает свои позиции новому господствующему классу.

На других основаниях мобильность может классифицироваться, скажем, настихийную или организованную. Примером стихийной мобильности могут служить перемещения с целью заработка жителей ближнего зарубежья в крупные города России. Организованная мобильность (перемещения человека или целых групп вверх, вниз или по горизонтали) управляется государством. Эти перемещения могут осуществляться как с согласия самих людей, так и без их согласия. Примером организованной добровольной мобильности в советское время могут служить перемещения молодежи из разных городов и сел на комсомольские стройки, освоение целинных земель и т.п. Примером организованной недобровольной мобильности может служить репатриация(переселение) чеченцев и ингушей в годы войны с немецким нацизмом.

От организованной мобильности следует отличать структурную мобильность. Она вызвана изменениями в структуре народного хозяйства и происходит помимо воли и сознания отдельных индивидов. Скажем, исчезновение или сокращение отраслей или профессий приводит к перемещениям больших масс людей. Социальная мобильность может измеряться с помощью двух систем показателей. В первой системе единицей счета выступает индивид, во второй — статус.

3. Возможности измерения социальной мобильности

Чтобы понять, насколько высока мобильность в обществе, нужны способы её измерения и оценки. Соответственно, появляются и новые понятия, такие, например, как объём, масштаб, коэффициент, степень, диапазон, интенсивность мобильности, и т.д.

Под объемом мобильности понимается число индивидов, которые переместились по социальной лестнице в вертикальном направлении за определенный промежуток времени. Другими словами, объем мобильности — это количество людей, переменивших свой прежний статус на другой вниз, вверх или по горизонтали. Представления о перемещениях людей вверх, вниз и по горизонтали социальной пирамиды описывают направление мобильности. Если объем исчисляется количеством переместившихся индивидов, то он называется абсолютным, а если отношением этого количества по всему населению, то относительным объемом и указывается в процентах.

Разновидности мобильности описываются типологией социальных перемещений. Мера мобильности указывается шагом и объемом социальных перемещений. Дистанция мобильности — это количество ступенек, на которые удалось подняться или пришлось спуститься индивидам. Нормальной дистанцией считается перемещение на одну-две ступени вверх или вниз. Большинство социальных перемещений происходит именно так. Ненормальная дистанция – неожиданный взлет на вершину социальной лестницы или падения к ее основанию. Единицей дистанции мобильности выступает шаг перемещений. Для описания шага социальных перемещений используется понятие статуса: перемещение из низшего в высший статус — восходящая мобильность; перемещение из высшего в низший статус — нисходящая мобильность. Перемещение может проходить на один шаг (статус), на два и более шагов (статусов) вверх, вниз и по горизонтали. Шаг может измеряться в 1) статусах, 2) поколениях. Поэтому выделяют следующие виды:

межпоколенная мобильность,

внутрипоколенная мобильность,

межклассовая мобильность,

внутриклассовая мобильность.

Совокупныйобъем, или масштаб, мобильности, определяет количество перемещений по всем стратам вместе, а дифференцированный— по отдельным стратам, слоям, классам.

Масштаб социальной мобильности определяется как процентная доля тех, кто сменил, в сравнении с отцами, свой социальный статус. Когда Венгрия была капиталистической, т.е. в 30-е годы, масштаб мобильности равнялся 50%. В социалистической Венгрии (60-е годы) он вырос до 64%, а в 1983 г. — до 72%. В результате социалистических преобразований венгерское общество стало таким же открытым, как и развитые капиталистические страны. С полным основанием этот вывод применим к СССР. Западноевропейские и американские ученые, проводившие сравнительные исследования, установили, что в восточноевропейских странах мобильность выше, чем в развитых капиталистических странах.

Однако сегодня это соотношение явно начинает меняться. Социально экономические реалии современной России, а так же политика правительства привели к тому, что мобильность в России начинает резко падать. Например, все более замкнутым слоем становится круг среднего и высшего государственного чиновничества, складывается наследственная бизнес-элита, семейственность всё активнее закрепляется в шоу-бизнесе. Удивительно, но факт, государство, которое более всего должно быть заинтересовано в широкой социальной мобильности, выдвигает дискриминационные законопроекты. Один из них – усложнение и удорожание процедуры получения водительских удостоверений. Люди, не имеющие довольно серьёзного дохода, и среднего образования, теперь не могут получить права, соответственно их возможности социального продвижения резко сужаются.

Изменение мобильности по отдельным слоям описывается двумя показателями. Первый — это коэффициент мобильности выхода из социального слоя. Он свидетельствует, например о том, сколько сыновей квалифицированных рабочих стали интеллигентами или крестьянами. Второй — коэффициент мобильности входа в социальный слой, свидетельствующий о том, из каких слоев пополняется, например, слой интеллигентов. Он обнаруживает социальное происхождение людей. Степень мобильности в обществе определяется двумя факторами: диапазоном мобильности в обществе и условиями, которые позволяют людям перемещаться. Диапазон мобильности (amount mobility), который характеризует данное общество, зависит от того, какое количество различных статусов в нем существует. Чем больше статусов, тем больше у человека возможности переместиться из одного статуса в другой.

В традиционном обществе число высокостатусных позиций оставалось приблизительно постоянным, поэтому наблюдалась умеренная нисходящая мобильность отпрысков из высокостатусных семей. Для феодального общества характерно очень малое количество вакансий на высокие должности для тех, кто обладал низким статусом. Некоторые социологи считают, что, вероятнее всего, здесь не было восходящей мобильности. Однако, такое понимание не верно. Тот же слой рыцарства изначально практически целиком рекрутировался из более низших социальных слоёв. Закрепление кастовости рыцарства происходит только с началом упадка этого слоя, когда в целях сохранения теряемых привилегий, корпорация начинает чинить препятствия для желающих проникнуть в этот слой. Но в том-то и дело, что если бы буржуа не пытались и не проникали в корпорацию рыцарей, не понадобилось бы и создавать такие препятствия. Можно сказать, что социальная мобильность средневекового общества была прямо пропорциональна его ресурсам социального развития (экономическим, политическим, и тд.). Богатая, но нестабильная Византия, Испания времён Реконкисты, демонстрируют довольно высокую социальную мобильность. Кроме того, повсюду в Европе очагом социальной мобильности служило монашество, которое давало широкие возможности продвижения, правда, только по специфической церковной иерархии. С этим соглашается и П. Сорокин, который в своих «общих принципах социальной мобильности» делает вывод, что «вряд ли когда-либо существовали общества, социальные слои которых были абсолютно закрытыми или в которых отсутствовала бы вертикальная мобильность в ее трех основных ипостасях — экономической, политической и профессиональной».

Тем не менее, восходящая мобильность была сильно затруднена.

Индустриальное общество расширило диапазон мобильности. Для него характерно гораздо большее количество различных статусов. Первым решающим фактором социальной мобильности является уровень развития экономики. В периоды экономических депрессий количество высокостатусных позиций сокращается, а низкостатусных расширяется, поэтому доминирует нисходящая мобильность. Она усиливается в те периоды, когда люди теряют свою работу и одновременно новые слои выходят на рынок труда. Напротив, в периоды активного экономического развития появляется множество новых высокостатусных позиций. Повышенный спрос на работников, которые должны занять их, является основной причиной восходящей мобильности. Основная тенденция развития индустриального общества заключается в том, что в нем одновременно увеличиваются богатства и число высокостатусных позиций, что в свою очередь ведет к росту численности среднего класса, ряды которого пополняют выходцы из низших страт. Вторым фактором социальной мобильности выступает исторический тип стратификации. Кастовое и сословное общества ограничивают социальную мобильность, накладывая серьезные ограничения на любое изменение статуса. Такие общества называются закрытыми.

Если большинство статусов в обществе являются приписываемыми, или предписанными, то диапазон мобильности в нем намного ниже, чем в обществе, строящемся на индивидуальном достижении. В доиндустриальном обществе восходящая мобильность была невелика, так как юридические законы и традиции практически закрывали крестьянам доступ в сословие землевладельцев. Известна средневековая поговорка: «Однажды крестьянин — навсегда крестьянин». В индустриальном обществе, которое социологи относят к типу открытых обществ, прежде всего, ценятся индивидуальные достоинства и достигаемый статус. В таком обществе уровень социальной мобильности довольно высок.

В открытом обществе нет формальных ограничений мобильности и почти отсутствуют неформальные. Однако в самой эгалитарной ситуации, где любой имеет законные возможности роста, некоторые хотят быть «более равными», чем другие. Так, немало сложностей возникает при реализации преимуществ для представителей отставших в своем развитии этнических, расовых или социальных групп, скажем, при приеме в университеты. В этом случае могут быть ущемленными права и интересы более подготовленной молодежи. В то же время и в открытых обществах все еще существуют социальные, расовые и половые барьеры. И «покровительственная» система подготовки кадров с качественным высшим образованием в Англии, и «соревновательная» система их подготовки в США не очень-то способствуют усилению мобильности «снизу» в «правящий класс», так как и там и тут это доступно незначительному числу лиц с наивысшими способностями, причём в самых редких случаях. Ведь существует множество формальных и неформальных ограничении и установлений, которые благоприятствуют продвижению лиц из высшей страты и препятствуют тем, кто относится к низшей» 

Социологи отмечают и такую закономерность: чем шире возможности для продвижения наверх, тем сильнее люди верят в доступность для них каналов вертикальной мобильности, а чем больше они в это верят, тем сильнее стремятся продвинуться, то есть тем выше в обществе уровень социальной мобильности. И, наоборот, в сословном обществе люди не верят в возможность изменить свой статус, не имея богатства, родословной или покровительства монарха.

В периоды революций, социальных катаклизмов происходит коренное изменение социальной структуры, радикальная замена высшего слоя с низвержением прежней элиты, появление новых классов и социальных групп, массовая групповая мобильность.

Понятие «групповая мобильность» характеризует общество, переживающее социальные сдвиги, где повышается или понижается общественная значимость целого класса, сословия, страты.

Как считал П.Сорокин, причинами групповой мобильности выступали следующие факторы:

социальные революции;

иностранные интервенции, нашествия;

межгосударственные войны;

гражданские войны;

военные перевороты;

смена политических режимов;

замена старой конституции новой;

крестьянские восстания;

междоусобная борьба аристократических родов;

создание империи.

Групповая мобильность имеет место там, где происходит изменение самой системы стратификации, т.е. самой основы того или иного общества. Геологическая метафора, которую социологи используют для изображения социальной стратификации, оказывается не очень удачной, она не позволяет объяснить, к примеру, индивидуальную мобильность. В человеческом обществе индивиды, совершив восходящую мобильность, то и дело перемещаются из одной страты в другую. Чем более демократичным является общество, тем свободнее межстратовые перемещения.

В стабильные периоды социальная мобильность возрастает в периоды структурной перестройки экономики. При этом важным «социальным лифтом», обеспечивающим вертикальную мобильность, выступает образование, роль которого возрастает в условиях перехода от индустриального общества к информационному. Социальная мобильность является достаточно достоверным показателем уровня «открытости» или «закрытости» общества. Ярким примером «закрытого» общества может служить кастовый строй в Индии. Высокая степень закрытости характерна для феодального общества. Напротив, буржуазно-демократические общества, будучи открытыми, характеризуются высоким уровнем социальной мобильности. Однако следует отметить, что и здесь вертикальная социальная мобильность не является абсолютно свободной и переход из одного социального слоя в другой, более высокий осуществляется не без сопротивления.

Для измерения социальной мобильности П. Сорокин вводит понятияинтенсивности (или скорости) и всеобщности вертикальной социальной мобильности

С количественной точки зрения следует разграничить интенсивность и всеобщность вертикальной мобильности. Под интенсивностьюпонимается вертикальная социальная дистанция или количество слоев — экономических, профессиональных или политических, — проходимых индивидом в его восходящем или нисходящем движении за определенный период времени.

Под всеобщностью вертикальной мобильности подразумевается число индивидов, которые изменили свое социальное положение в вертикальном направлении за определенный промежуток времени. Абсолютное число таких индивидов дает абсолютную всеобщностьвертикальной мобильности в структуре данного населения страны; пропорция таких индивидов ко всему населению дает относительную всеобщностьвертикальной мобильности.

Соединив интенсивность и относительную всеобщность вертикальной мобильности в определенной социальной сфере можно получитьсовокупный показатель вертикальной экономической мобильности данного общества. Сравнивая одно общество с другим или одно и то же общество в разные периоды своего развития, можно обнаружить, в каком из них или в какой период совокупная мобильность выше. То же можно сказать и о совокупном показателе политической и профессиональной вертикальной мобильности.

По мнению П. Сорокина, в обществе время от времени вызревают пики социальной мобильности. Изучение вертикальной мобильности внутри политической стратификации разных стран обнаруживает периоды особенно ярко выраженных перемещений. В истории России такими периодами были: вторая половина XVI — начало XVII в. (правление Ивана Грозного и последующее междуцарствие), царствование Петра Великого и, наконец, последняя русская революция.

В эти периоды почти по всей стране старая политическая и правительственная знать была уничтожена или низложена, а «выскочки» заполнили высшие ранги политической аристократии. Хорошо известно, что и в истории Италии таковыми были XV-XVI вв. XV в. с полным правом называют веком авантюристов и проходимцев. В это время историческими протагонистами часто были люди из низших сословий. В истории Англии такими периодами были следующие эпохи: завоевание Англии Вильгельмом, гражданская война середины XVII в. В истории США — середина XVIII в. и период гражданской войны. В большинстве европейских стран Ренессанс и Реформация представляли периоды чрезвычайно интенсивной социальной мобильности.

В любом случае и в любой период, социальная мобильность ставит индивида в условия необходимости адаптации в новой социокультурной среде. Процесс этот может быть весьма непростым. Человек, утративший привычный для него социокультурный мир, но не сумевший воспринять нормы и ценности новой группы, оказывается как бы на грани двух культур, становится маргиналом. Это характерно также для мигрантов, как этнических, так и территориальных. В таких условиях человек испытывает дискомфорт, стрессы. Массовая маргинальность порождает серьезные социальные проблемы. Она, как правило, отличает общества, находящиеся на крутых переломах истории. Именно такой период переживает в настоящее время Россия. Но, в отличие от «маргинальных переворотов» (так правильнее было бы назвать некоторые «пики мобильности», рассмотренные П. Сорокиным), в начале нового тысячелетия изменения уже не носят интенсивного характера.

4. Положительные и отрицательные качества мобильности

Важные аспекты для понимания мобильности высказали в своё время представители немецкой и британской социологии, цитируемые в статье Д. Голдторпа.

Так, Липсет обратил внимание, что мобильность отдельных индивидов может сказаться на социальном и политическом порядке. Высокая степень мобильности может привести не только к личному удовлетворению и, следовательно, социально-политической терпимости, но также и к возникновению чувства личной незащищенности и ressentiment (негодования, обиды, злости) и, таким образом, ведет к отказу индивидов от поддержки имиstatus quo, что повышает вероятность их примыкания к экстремистским социальным движениям. <...> Таким образом, для Липсета мобильность — это не только процесс передвижения по социально-экономической лестнице, но также и процесс отчуждения от определенных групп и примыкания к ним. Этот процесс может быть более сложным и тягостным психологически, поскольку мобильность часто является только частичной, т.е. происходит лишь в одном измерении. Например, восходящая мобильность индивидов и групп в профессиональной сфере, вызванная, допустим, экономическим ростом, не обязательно влечет за собой улучшение их социального статуса или увеличение объема политической власти.

Эти идеи развивает в своей статье Ю. Тыхеева, которая отмечает, что как ни кажется привлекательным тезис о вертикальной мобильности членов общества с позитивной экспонентой, всё-таки необходимо смотреть на социальные процессы трезвым взглядом. Ведь социальная мобильность может рассматриваться одновременно как процесс положительного развития общества, так одновременно и как процесс его дестабилизации, разрушения. С одной стороны она реорганизует и структурирует общество сообразно достижениям и уровню развития отдельных членов общества, вносит новую струю в старые процессы, с другой — разрывает устоявшиеся, ещё работоспособные структуры, ради новизны нарушает связи и отношения между группами людей и обществом. Также неоднозначно её влияние на отдельного человека. Человек, которого «социальный лифт» переносит на искомое место (независимо — вверх или вниз), поневоле становится маргиналом. Покинув одну группу, он не всегда может вписаться в новую, причём этот дискомфорт возникает не только в плане психологическом, но и профессиональном.

С другой стороны, результаты исследования британского социолога Гласса были направлены на обоснование ценностей открытого общества. В пользу такого общества, по мнению исследователя, говорят не только представления о социальной справедливости, но и соображения экономической и социальной рациональности, “так как при гибкой социальной структуре больше вероятность того, что позиции, требующие больших способностей будут заняты индивидами, имеющими такие способности”, а также будет “меньше личных разочарований и больше вероятность достичь социальной гармонии”.

Сам Д. Голторп рассматривает мобильность как положительное явление в том случае, если она сочетается со значительной открытостью общества: с тенденцией к предоставлению равных возможностей людям разного социального происхождения в занятии различных позиций в системе общественного разделения труда. Однако он обеспокоен тем, насколько характерные черты социальной структуры либерально-демократического общества ограничивают возможности индивидов определенного социального происхождения полностью реализовать их гражданский и человеческий потенциал. Иначе говоря, как и Гласс, в противоположность Липсету он считает, что большая открытость общества — это цель, к которой по-прежнему необходимо стремиться, а не явление, нуждающееся в совершенствовании в интересах социально-политической стабильности.

Следовательно, любой социальный процесс, препятствующий классообразованию и возникновению классового конфликта, — такой как мобильность – позитивен для общества в целом, но зачастую совсем не в интересах либерально-демократической идеологии и разных форм государства.

5. Социальная мобильность в современной России

Процесс перехода от экономики, в основе которой лежал административно-бюрократический способ управления общественным производством и распределением, к экономике, базирующейся на рыночных отношениях, и от монопольной власти партгосноменклатуры к представительной демократии происходит чрезвычайно болезненно и медленно. Стратегические и тактические просчеты в радикальном преобразовании общественных отношений отягощаются особенностями созданного в СССР экономического потенциала с его структурной асимметричностью, монополизмом, технологической отсталостью и т. д.

Все это нашло отражение в социальной стратификации российского общества переходного периода. Чтобы дать ее анализ, понять особенности, необходимо рассмотреть социальную структуру советского периода. В советской научной литературе в соответствии с требованиями официальной идеологии утверждался взгляд с позиций трехчленной структуры: два дружественных класса (рабочий и колхозное крестьянство), а также социальная прослойка — народная интеллигенция. Причем в данном слое как бы на равных оказывались и представители партийной и государственной элиты, и сельская учительница, и библиотечный работник.

При таком подходе вуалировалась существовавшая дифференциация общества, создавалась иллюзия движения общества к социальному равенству.

С распадом СССР и в ходе перестройки, старая социальная система была в значительной степени разрушена, а иллюзии равенства – развеяны.

Исследования Богдановой Л. и Щукиной А., показали, что в сфере социального воспроизводства ситуация с социальной мобильностью в России не очень хорошая, так как преобладает вынужденная мобильность. Оба вида оценок, субъективная (по оценке изменения социального статуса) и объективная (по числу перемен места работы), свидетельствуют о невысоком уровне мобильности населения. Анализ причин перемены места работы и мотивов выбора нового рабочего места позволяют сделать вывод о преимущественно вынужденном характере мобильности: при выборе нового места работы главным мотивом является обеспечение материального достатка, причем для всех категорий респондентов; достижительная мотивация мобильности значительно уступает мотивам материального характера. Следовательно, мобильность ориентирована преимущественно на поддержку, сохранение социального статуса, а не на его повышение.

Вывод о преобладании вынужденной мобильности подтверждается также структурой мотивации вторичной занятости, распространение которой является еще одной характерной чертой переходного состояния экономики и общества. По результатам опроса 38% мужчин и 14% женщин имели дополнительное место работы, структура мотивации вторичной занятости характеризует последнюю как преимущественно вынужденную, поскольку основным мотивом является удовлетворение текущих расходов.

Сложная ситуация на рынке труда, особенно в 90-е годы, обусловила расширение трудовых миграций. Масштабы и направления таких миграций зависят от профессионально-образовательных параметров населения и предложения рабочих мест, их структуры и качества. Интенсивность трудовых миграций определяется степенью соответствия спроса и предложения на рынке труда, при этом наиболее активны в поисках работы за пределами мест проживания более молодые и более образованные категории населения. Масштабные и длительные структурные несоответствия обусловливают превращение регулярных трудовых миграций в миграционный отток.

Итоговая субъективная оценка результатов социальной мобильности с учетом двух составляющих социального статуса — имущественной и общественной — показала значительные различия между этими оценками — изменения имущественного статуса выше, чем общественного. Различия в оценках изменения социального статуса по возрастным группам закономерны: в возрастной группе 30-39 лет самая высокая доля ответов о его повышении, в старшей возрастной группе 50-59 лет — о понижении социального статуса. Следует также отметить более высокую долю позитивных оценок изменений имущественного и общественного статуса респондентами с высшим образованием.

В целом структура ответов об изменении социального статуса, в сочетании с ответами на другие вопросы анкеты, свидетельствует о достаточной степени адаптированности населения к изменению социально-экономических условий, но варианты адаптации преобладают вынужденные, пассивные. Как наиболее адаптированные можно выделить следующие группы респондентов: по возрасту — младшую (30-39 лет), по образованию — с высшим профессиональным образованием. Лица этих двух категорий более мобильны, у них более выражена достижительная мотивация.

Поскольку вертикальная мобильность присутствует в той или иной степени в любом обществе и поскольку между слоями должны существовать некие «отверстия», «лестницы», «лифты» или «пути», по которым позволительно индивидам перемещаться вверх или вниз из одного слоя в другой, то правомерно было бы рассмотреть вопрос о том, каковы же в действительности эти каналы социальной циркуляции в России. Функции социальной циркуляции выполняют различные институты. Из их числа, которые существуют как в различных, так и в одном и том же обществе, но в разные периоды его развития, всегда есть несколько каналов, наиболее характерных для этого общества. Важнейшими из этих социальных институтов являются: армия, церковь, школа, политические, экономические и профессиональные организации…

Рассмотрим же, как функционируют сегодня эти различные «лестницы» в нашей стране, на примере армии, церкви и высшей школы.

Армия. По мнению П. Сорокина, она функционирует в этом качестве не в мирное, а в военное время. Крупные потери среди командного состава приводят к заполнению вакансий из более низких чинов. Во время войны солдаты продвигаются благодаря таланту и храбрости. Повысившись в звании, они используют полученную власть как канал для дальнейшего продвижения и накопления богатств. У них появляется возможность грабить, мародерствовать, захватывать трофеи, брать контрибуции, уводить рабов, окружать себя помпезными церемониями, титулами, передавать свою власть по наследству.

Однако, общеизвестно, что в США и Европе армия и в мирное время служит проводником восходящей социальной мобильности, поскольку позволяет после службы получить бесплатное высшее образование в престижных ВУЗах. В России – наоборот, армия, это один из каналов нисходящей мобильности, поскольку рекрутирует только представителей низших социальных страт, и отрывает молодых мужчин на два года от возможности получения престижной профессии.

Церковь как канал социальной циркуляции переместила большое число людей с низов до вершин общества. Геббон, архиепископ Реймса, был в прошлом рабом. Папа Григорий VII — сыном плотника. П. Сорокин изучил биографии 144 римских католических пап и установил, что 28 из них вышли из низов, а 27 — из средних слоев. Институт целибата (безбрачия), введенный в XI веке папой Григорием VII, обязывал католическое духовенство не иметь детей. Благодаря этому после смерти должностных лиц освободившиеся позиции заполнялись новыми людьми. Церковь была каналом не только восходящего, но и нисходящего движения. Тысячи еретиков, язычников, врагов церкви были отданы под суд, разорены и уничтожены. Среди них было немало королей, герцогов, князей, лордов, аристократов и дворян высоких рангов.

Сегодня церковь в России снова способствует восходящей мобильности множеству людей с низким социальным статусом. Однако не надо забывать, что пока церковь отделена от государства, социальная мобильность священников весьма ограничена, более того, возрастание количества священнослужителей в светском по характеру государстве чревато новыми социальными потрясениями и дополнительными рисками для священнослужителей. Пример Петра I, который превратил тысячи священников и их детей в крепостных крестьян, вовсе не исторический курьёз, а объективное стремление снизить непроизводственные затраты в условиях светского государства.

Школа. Институты воспитания и образования, какую бы конкретную форму они ни приобретали, во все века служили мощным каналом социальной циркуляции. США и СССР относятся к обществам, где школы доступны всем его членам. В таком обществе «социальный лифт» движется с самого низа, проходит по всем этажам и достигает самого верха.

Однако, мы уже давно живём не в СССР, а в России, и здесь ситуация несколько иная. Тем не менее, образование продолжает играть присущую ему роль, хотя формы повышения социальной мобильности, и категории населения, которые втягиваются в эту «щель», существенно изменились. Как показала О. Бочарова, распространение заочного и второго образования сегодня можно считать, во-первых, реакцией на быстрые изменения рынка труда и требования с его стороны, во-вторых, каналом вертикальной мобильности для представителей групп, чьи возможности получить дневное (читай, полноценное) образование ограничены.

Еще одно проявление этого процесса — регионализация. Основной рост спроса на образовательные услуги наблюдается в провинции. Участие столичных регионов в предоставлении образовательных услуг сокращается, соответственно, увеличивается доля провинции. Это выражается, например, в появлении в массовом количестве филиалов столичных вузов, в том числе в небольших городах. Родители видят в этом часто единственную возможность для детей получить высшее образование, причем за сравнительно небольшие деньги, к тому же сохраняется возможность опеки и контроля над детьми — «вдали от искушений большого города». При этом качество образования в этих филиалах необязательно хорошее. Поэтому филиалы рассматриваются или как реальный способ «получить корочку» (в таком случае качество образования не играет никакой роли), или как ступенька для поступления в «настоящий вуз». Часто филиалы столичных вузов и провинциальные вузы связаны с так называемыми профильными классами, которые на самом деле являются вариантом подготовительных курсов.

Регионализация, рост числа филиалов и связанных с ними профильных классов, отвечающие на спрос общества на образование, в то же время усиливают процесс дифференциации системы высшего образования, разделение вузов на престижные, элитные и все остальные, что частично совпадает с региональным делением и вообще с процессами, идущими в обществе в целом. Можно согласиться с О. Бочаровой, что эти процессы для общества скорее негативны, т.к. способствуют распространению и воспроизводству партикуляристских образцов в ущерб универсальным.

Яркий пример нарушений в правильном функционировании системы образования, является трансформация мотиваций, с которыми люди приходят в ВУЗ. Для огромного числа мужской части абитуриентов наличие отсрочки от армии является обязательным, а иногда и единственным критерием выбора вуза и стимулом для получения высшего образования. Этот фактор вносит изменение в понимание функций высшего образования. Есть универсальные для всего мира смыслы и роли, придаваемые высшему образованию, — это автономный социальный институт со своими собственными ценностями передачи знания и демократичными порядками, первая ступень профессиональной социализации, канал вертикальной мобильности. В России высшие учебные заведения помимо этого выполняют также роль механизмов социальной защиты, которая для немалой части объектов их услуг является самой значимой.

С другой стороны, социологи обращают внимание на то, что в современных условиях место в высших слоях общества сильно зависит от качества образования и уровня знаний человека. Т.е. в обществе постоянно усиливается связь между образованием и профессиональным успехом. Образование и профессиональный успех становятся основой для социальной мобильности. Пока эта связь не будет ослаблена, возможности роста останутся довольно ограниченными, и пока роль образования как фильтра при входе в профессиональную иерархию будет сохраняться, это будет способствовать сохранению социального неравенства.

Заключение

Итак, мы можем сделать вывод, что социальная мобильность, это понятие, возникшее в связи с теорией социальной стратификации, и является признанием того факта, что социальная иерархия не является застывшей, неизменной структурой, что она постоянно изменяется, а при этом меняются и конкретные места в этой иерархии.

Разные социологи по-разному классифицируют виды социальной мобильности, но все согласны в том, что основными её видами является вертикальная и горизонтальная. В плане гармонизации общества наиболее актуальным выглядит деление вертикальной мобильности на восходящую и нисходящую, поскольку оценочные характеристики служат в обществе инструментом сегрегации и политической борьбы. В идеале, в закрытом обществе, идеалом является максимальное ограничение социальной мобильности, а в открытом – её максимальное развитие.

Исследователи считают, и социологический материал как будто свидетельствует, что Россия является сегодня открытым обществом, для которого социальная мобильность является непреходящей ценностью. В то же время, на анализе положения в армии, церкви, высшей школе (только рамки реферата не позволяют продолжать этот список), и в целом по стране, социальная мобильность либо имеет вынужденный характер, либо и вовсе ограничивается. Откуда же такая тенденция? Может наше общество вовсе не является таким уж открытым?

Пример Казахстана свидетельствует, что архаичные пласты общественного сознания, накладывающиеся на монополию во властных структурах, способны быстро привести к возрождения клановой структуры, то есть к превращению общества открытого в закрытое. Открытость или закрытость общества оказывается напрямую зависима от развития рыночной экономики и возможности осуществлять монополию власти. То есть, для развития рыночной, индустриальной экономики, необходима высокая социальная мобильность. Но, высокая мобильность в условиях, когда у власти стоит некомпетентное, коррумпированное правительство, не способное на серьёзные преобразования, дестабилизирует власть. И наоборот, консервация социальной структуры стабилизирует такую власть, однако тормозит развитие экономики.

Таким образом, государство в нашем случае оказывается заинтересовано в снижении социальной мобильности, а независимый капитал и большинство социально-активного населения, в повышении социальной мобильности. Смыкание государства и крупного монополистического капитала, в условиях слабо развитой экономики и отсутствия возможности паразитировать на третьих странах (именно благодаря этому либеральная модель так долго и успешно функционирует в США и Европе), неминуемо ведёт к активным процессам классообразования, снижению социальной мобильности, усилению поляризации общества и экономическому застою.

Литература

Сорокин П. Социальная стратификация и мобильность. // Питирим Сорокин. Человек. Цивилизация. Общество. (Серия «Мыслители XX века»). М., 1992.

Фролов С.С. Социология. Учебник для высших учебных заведений. – М., 1994.

Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социология: 2 том: Социальная стратификация и мобильность. – М., 2002

Бочарова С. Высшее образование в России: вертикальная мобильность и социальная защита. // Отечественные записки. №1. 2002

Голдторп Д. Социальная мобильность и социальные интересы. HYPERLINK «http://socnet.narod.ru/library/authors/Ilyin/hrest/Goldthorp.htm»http://socnet.narod.ru/library/authors/Ilyin/hrest/Goldthorp.htm

Тыхеева Ю.Ц. Город: образование и социальная мобильность. // Инновации и образование. Сборник материалов конференции. Серия “Symposium”, выпуск 29. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. С.454-466

Богданова Л. П., Щукина А.С. Социальная мобильность в системе социального воспроизводства. // II Всероссийская научная конференция СОРОКИНСКИЕ ЧТЕНИЯ-2005. Будущее России: стратегии развития. 14-15 декабря 2005 г.

Социология. Курс лекций. Под редакцией Губина С.А., Ерофеева С.И., Козлова О.Н., и др. (электронный вариант, год и издательство неизвестны).