Церковное пение, как часть культуры православия

г. Псков

2015 г.

Оглавление.

1.     Вступление…..………………………………………………………..с.3

2.     Глава 1…………………………………………………………………с.4

3.     Глава 2…………………………………………………………………с.9

4.     Заключение ………………………………………………………….с.17

5.     Список используемой литературы…………………………………с.18

Вступление.

   « Ничто так не возвышает и не окрыляет душу, не отрешает ее от земли, не избавляет от уз тела, не располагает любомудрствовать и презирать все житейское, как согласное пение и стройно составленная божественная песнь... От мирских песен может произойти вред, погибель и много других зол, потому что все то, что есть в них дурного и безнравственного, проникая в душу, расслабляет ее и развращает. Напротив, духовные песни доставляют великую пользу, великое назидание, великое освящение и служат руководством ко всякому любомудрию, потому что и слова их очищают душу, и Дух Святой скоро нисходит в душу, поющую эти песни... Даже хотя бы ты не разумел силы слов, приучай по крайней мере уста произносить их. И язык освящается этими словами, когда они произносятся с усердием. Если мы приобретем себе такой навык, то уже ни по воле, ни по лености никогда не оставим этого прекрасного занятия, потому что навык будет побуждать нас даже помимо воли каждый день совершать это прекрасное служение».

Святитель Иоанн Златоуст. Из Беседы на 41-й псалом.

     Почему пение так трогает душу человека? Как пение стало неотъемлемой частью церковного Богослужения? Для чего оно служит?   

    И, действительно, ели сравнить католическую службу с православной, то можно увидеть, что в католическом служении присутствуют музыкальные инструменты, а на Православном Богослужении только человеческий чистый голос. Почему же Православие не признаёт игры на музыкальных инструментах во время службы?

Чтобы получить ответы на эти вопросы необходимо заглянуть на страницы нашей истории.

Глава 1.

      Во все века человек стремился вернуть ту Благодать, которая была утрачена при грехопадении Адама. Одним из средств,  для выражения своего желания, люди избрали пение. Пение как плач, как воздыхание, как радостное восклицание, как славословие. Подобно инструментам для труда физического, были созданы первые музыкальные орудия как бы для «труда духовного». Но, поскольку, человек не может создать ничего совершенного (так как один Бог может творить совершенное) инструменты не могли вобрать в себя всю полноту духовного мира человека.  Человеческий голос – самый совершенный инструмент, так как он сотворен не человеком, но Богом. Голос всегда был неотъемлемой частью человека, и совершенно естественно для человека выражать свои чувства с помощью голоса.

      С незапамятных времен известно «мусикийское» инструментальное и вокальное искусство. Оно берет свое начало в роде Каинитов, пытавшихся чувственным, шумным и развлекающим музицированием воссоздавать, а вернее сказать, изображать, протезировать утраченное райское блаженное состояние. Его основателем является Иувал, правнук Каина, который стал отцом «всех играющих на гуслях и свирели» (Быт. 4, 21).

     В отличие от Каинитов, не искавших примирения со своим Создателем, потомки Сифа, начиная с Еноса, «начали призывать Имя Господа» (Быт. 4, 26). Можно предположить, что с этого времени начинают развиваться частное и общественное богослужение и пение, как выражение молитвы и покаянного вопля к Богу. Такое делание нуждалось и нуждается в мироотреченном образе мышления, тишине помыслов и внутренней сосредоточенности. Истоки же самого богослужебного пения - в хвалебном воспевании Бога святыми бесплотными силами Небесными.

    Использование музыкальных инструментов в Богослужении практиковалось в послепотопном человечестве как среди язычников так и, позднее, в среде богосозданного еврейского народа. Например, царь Саул по своем помазании встретил сонм пророков, которые приводили себя в состояние духовного экстаза игрой на свирелях, тимпанах, гуслях и псалтири (1-я Царств 10, 5); или, когда царь Давид и народ израильский перевозили ковчег Божий из Кириаф-Иарима в Иерусалим, «Давид же и все Израильтяне играли пред Богом из всей силы, с пением, на цитрах и псалтирях, и тимпанах, и кимвалах и трубах» (1-я Парал. 13, 8). Когда произошло взаимопроникновение чувственного музицирования и обращенной к Создателю духовной песни-плача доподлинно неизвестно.

     Стоит обратить внимание на действо «на поле Деире», когда царь Навуходоносор, поставив золотой истукан, объявил: «в то время, как услышите звук трубы, свирели, цитры, цевницы, гуслей и симфонии и всяких музыкальных орудий, падите и поклонитесь золотому истукану, которого поставил царь Навуходоносор. А кто не падет и не поклонится, тотчас брошен будет в печь, раскаленную огнем»(Дан. 3, 5-6). Трое юношей, Анания, Азария и Мисаил не поклонившись истукану, были ввержены связанными в печь и «ходили посреди пламени, воспевая Бога и благословляя Господа» (Дан. 3, 24). Это пение трех юношей, прообразующее новозаветное христианское пение, противопоставляется громогласным«звукам труб, свирелей, цитр, цевниц, гуслей и симфонии и всяких музыкальных орудий» и указывает на будущую победу принципа духовного распева над ветхой и чувственной «мусикией».

   Уже у пророка Исаии мы видим иное отношение к «песни Господней» (Псалт. 136, 4)

«Так, Господь утешит Сион, утешит все развалины его и сделает пустыни его, как рай, и степь его, как сад Господа; радость и веселие будет в нем, славословие и песнопение»(Исаия 51, 3).

    Ни слова о музыкальных инструментах и музыке, как таковой! Почему же произошло проникновение чувственного инструментального музицирования в «песнь Господню»? По объяснению святых отцов, Бог попустил это из снисхождения к духовной немощи ветхозаветного народа и для того, чтобы его не соблазняла обрядовая пышность языческих культов.

   Господь и Бог наш Иисус Христос тайной Своего безстрастного вочеловечения от Духа Святого и Пресвятой и Пречистой Девы Марии отделил ветхие времена, когда чувственное и страстное могло угождать Богу всяческих, от времени, требующего от человека обрезания не края плоти, но сердца, о котором и сказал через Моисея: «..и обрежет Господь Бог твой сердце твое и сердце потомства твоего, чтобы ты любил Господа Бога твоего от всего сердца твоего и от всей души твоей, дабы жить тебе..»(Втор. 30, 6). Господь требует, чтобы любящий Его и следующий за Ним по мере своих сил отказывался от всего, что пленяет в мире сем, «лежащем во зле» (1 Иоанн. 5; 19).

    Этот призыв Господа красной нитью проходит через Послания святых апостолов: «Не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей»(1Иоан. 2, 15).

    Горний свет Христовой проповеди, пример самой Жизни нашего Спасителя не могли не оказать своего могучего влияния на богослужебное пение первых христиан и христиан последующих веков. Ветхое и чувственное музицирование должно быть оставлено, ибо человек призван к воспеванию Трисвятой песни наравне с бесплотными силами Небесными.

    Уже первые века христианства сформировали основные каноны православного богослужебного пения, которые выразились в двух основных принципах: христианское пение преимущественно должно быть монодийным (одноголосным) и диатоническим, без использования хроматических и энгармонических музыкальных ладов.

    Святой Климент Александрийский пишет: "Надобно употреблять гармонии скромные и целомудренные, а нежных гармоний, которые страстными переливами голоса располагают к жизни изнеженной и праздной, надобно сколь возможно избегать. Потому хроматические гармонии должны быть предоставлены бесстыдной дерзости, музыке нецеломудренной..."

Использование музыкальных инструментов исключалось: «У нас в употреблении только один инструмент - слово мира (молитвы); при помощи его воздаем мы почет, а не при помощи древнего псалтиря, или трубы, или тимпана, или флейты - инструментов, которые в ходу обычно у людей военных, да ещё у позабывших страх Божий плясунов на их игрищах, когда они возбуждают свои вялые души такой музыкой»(Строматы, кн. 7).

Вот некоторые изречения святых отцов и учителей Церкви о церковном пении:

 «Песнь есть стройное и гармоническое звучание одного голоса без участия инструмента...»(свт. Василий Великий, Беседа на 21 псалом).

«Порядок мироздания есть некая музыкальная гармония, в великом многообразии своих проявлений подчинённая некоторому строю и ритму, приведённая в согласие сама с собой..»(свт. Григорий Нисский, Толкование к надписанию псалмов).

«Когда я вспоминаю слезы, которые я проливал при пении Церкви Твоей в начале возрождения моей веры, так и теперь трогает меня не само пение, но то, что поется, и особенно когда поют голосом ясным и движениями мелодии согласными..»(Блаженный Августин).

К четвертому веку христианской эры вполне сформировался свод церковных изменяемых песнопений на восемь гласов - Октоих, а также следующие формы церковного пения:

1. Ипофонное - когда певцы подпевают одному, более опытному певцу, повторяя за ним либо всю мелодическую строфу, либо её окончание, либо какое-то речение, например: «Аллилуиа».

2. Антифонное - когда учиненные певцы попеременно пропевают строки песнопения.

3. Симфонное (согласное) - когда все участники богослужения распевают песнопение одной, общей мелодией. Над формированием и устройством православного церковного богослужебного пения на востоке в разное время трудились: муч. Иустин Философ, свт. Климент Александрийский, свт. Мефодий Патарский, свт. Афанасий Великий, прп. Ефрем Сирин, свт. Василий Великий, свт. Григорий Назианзин, свт. Иоанн Златоуст и многие другие.

   Западное Христианство до раскола  разделяла взгляды Восточного на Богослужебное пение. Святитель Амвросий Медиоланский ввел в обиход западной церкви первые четыре самостоятельных гласа, положив начало, так называемому, «амвросианскому» пению. Позднее, еще четыре гласа добавил в обиход святитель папа Григорий Двоеслов. Таким образом на западе сложилось осмогласие, вполне тождественное византийскому октоиху.

   В усложняющееся григорианское пение, для более лёгкого запоминания, стали вводиться мелодические секвенции и другие, подобные черты и приемы инструментальной музыки. Наконец, орган, подаренный королю франков Пиппину Константином Копронимом, стал использоваться не только для разучивания певческих секвенций, но и на богослужении. При Карле Великом появляется многоголосное пение под названием «органум». Многоголосие, ворвавшись на просторы римской церкви, подобно сорной траве, заглушило григорианскую монодию, породило светское инструментальное музицирование и, в конце концов, - оперу.

    На Русь Христианство пришло в Х веке. В 987 году Великим Князем были посланы послы испытать веру мусульман, католиков и православных греков. Богослужения мусульман и католиков послам пришлись не по нраву. Но вот что рассказали они князю после посещения храма Святой Софии в Константинополе:«И пришли мы в Греческую землю, и ввели нас туда, где служат они Богу своему, и не знали - на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и красоты такой, и не знаем, как и рассказать об этом, - знаем мы только, что пребывает там Бог с людьми, и служба их лучше, чем во всех других странах. Не можем мы забыть красоты той, ибо каждый человек, если вкусит сладкого, не возьмет потом горького..."(Повесть Временных Лет). Надо полагать, что такой отзыв о православном богослужении в немалой степени был подкреплен услышанным послами ангелоподобным пением Византийской церкви.

     Русская душа, просвещенная светом Евангельской проповеди, удивительно органично и естественно приняла идею Восточной Церкви о богослужебном пении, остро осознавая различие между ним и музыкой. До сих пор можно услышать в российской глубинке выражение: «играть песни». Именно так - поют в храме, а мирские песни и музыку «играют». Причем чуткое русское сердце однозначно отнесло игру в «сопели, гусли и бубны» к стихии развращающей, богоборческой и богопротивной. Против подобного искусства возвышали свой голос преп. Феодосий Печерский, преп. Максим Грек и другие святые древней Руси. Стоглавый Собор выразил этот же взгляд в 92 главе «о игрищах еллинского бесования». Тем не менее, борьба между пением и «играниями» в отечественной истории была весьма напряженной, что породило в русском народе особую ревность о чистоте богослужебного пения, как пения небесного, ангельского, чуждого всего земного.

Глава 2.

Клирос – крыло  ангельское.

    Христианская жизнь есть стремление к общению с Богом. Средства Богообщения: благодатные, исходящие от Бога, — таинства, и естественные, исходящие от человека, — молитвы. Молитва есть обращение души человека к Богу.

      Наша душа имеет три стороны: ум, сердце и волю. Ум — свет, который озаряет путь жизни к Богу. Сердце — теплота души, с которой душа переживает свое земное существование. Воля — это сила, энергия, повинующаяся то уму, то сердцу или же и уму, и сердцу.

Каким путем человек ближе подходит к Богу: рассудочным или путем сердца? Путем сердца, одним умом человек не может многого достигнуть в общении с Богом.

    Кто бо разуме ум Господень?» — восклицает апостол Павел (Рим. 11, 33–34). «Изумевает и премирный ум» пред тайной воплощения Сына Божия от Пресвятой Девы Марии. И если пред одной этой тайной в изумлении преклоняются ангелы, а апостолы — «витии многовещанные» — становятся «яко же рыбы безгласные», то обыкновенные люди — и премудрые, и немудрые, и взрослые, и дети, лишь в чувствах могут достигнуть Богообщения.

      Примерами тому — фарисей и мытарь, евангельская блудница и Иуда Искариотский, Закхей и апостол Петр. Одно холодное признание ума не приближает людей к Богу: «и беси веруют», но «трепещут» за свою судьбу (Иак. 2, 19); и раскаявшийся Иуда, сознавши умом свое преступление, не приблизился к Богу (Мф. 27, 5).

      Истинное Богообщение наступает тогда, когда религиозные истины становятся достоянием сердца, когда возникает сердечная вера, когда сознание своих грехов переходит в чувство сокрушения о своих грехах. Например, если душа не только умом признает догмат воплощения Сына Божия, но и сердцем откликается на любовь Бога, Который так возлюбил мир, что Сына Своего Единородного дал на спасение мира,— она изливается в словах молитв и пения. Если же нет сердечной веры, если сердце молчит, оно и не изливается в молитвах, и нет потребности в пении.

        Молитва и пение — одни из главных средств выражения религиозных чувств. Пение есть соединение слов с музыкой голоса. Ум выражает свою работу в простых словах, в формулах, в сухой прозе. Чувства не довольствуются одними лишь словами, для чувств мало простых слов, они требуют возвышенных слов — поэзии.

   Это прекрасно доказывают православные богослужебные книги. Они состоят из поразительно возвышенных поэтических творений, изъясняющих религиозные истины и положенных на гласы и распевы. Творцами песнопений были святой Иоанн Дамаскин, преподобные Косма Маиумский, Роман Сладкопевец, Андрей Критский, Ефрем Сирин и другие святые люди, которые принимали религиозные истины не только умом, но и переживали их сердцем.

      Каждое православное богослужение есть почти сплошь пение молитв, к чему призывал св. апостол Павел: «Будем непрестанно приносить Богу жертву хвалы, то есть плод уст, прославляющих имя Его» (Евр. 13, 15). Еще яснее сказал апостол Павел в послании к Ефесянам: «Поступайте как чада света..., назидая самих себя псалмами и славословиями, и песнопениями духовными» (Еф. 5; 8, 19).

     Святитель Иоанн Дамаскин в своем ирмосе на Богоявление призывает: «Радуимся и разширим уста, Слову плетуще от словес сладкопения, имже к нам наслаждается дарований», то есть возрадуемся, раскроем уста, чтобы Богу — Слову сплетать из слов сладкопение: то, что Ему приятно из наших даров. Раньше преп. Иоанна Дамаскина эту мысль выразил чрезвычайно ярко св. Григорий Богослов: «Я приношу в дар слово, — говорит св. отец, — слово, как лучшее и драгоценнейшее из всего, что имею, особенно же, когда воспеваю Слово за благодеяния к словесному существу».

       Итак, религиозная жизнь есть по преимуществу жизнь чувств, которые находят выражение в молитвах и песнопениях. Церковное богослужебное пение есть язык, с которым человек приходит к Богу, есть дар, угодный Богу, выражение души, благоговеющей пред Богом и утреннюющей пред лицом Его. «К Тебе утреннюю милосердия ради...» — пел св. Косма Маиумский, то есть с раннего утра пою Тебе, Боже, ради Твоего милосердия ко мне. «Заутра услыши глас мой, Царю мой и Боже мой…» — молитвенно взывал пророк Давид (Пс. 5, 4).

       Далее, значение богослужебного пения с точки зрения религиозной психологии заключается в том, что это пение есть средство общения членов Церкви друг с другом.

       Церковь — Тело Христово. Церковь — одушевленный организм, живое существо, владеющее и живой речью, общим языком и общим голосом. Ничто так не способствует осуществлению задачи объединения всех, как пение, которое, по выражению св. Климента Александрийского, «создает общий голос».

    Пение роднит людей, сплачивает их вокруг общего дела или общей идеи. И это всегда учитывалось творцами движений, организаторами и исторически доказано. Одно зрелище безмолвной толпы, как бы она ни была велика, не вселяет в нашу душу мысли об ее единодушии. Напротив, общее пение этого множества делает толпу одушевленным и единым существом.

      Наконец, богослужебное пение есть средство наставления истинам, выраженным в словах песней. «Когда мы поем песни из Минеи и Триоди, мы поем то же, что в Писании, только другими словами, ибо все сии книги: Триоди, Минеи и прочие, — содержат правое и истинное Богопознание».

    Так же смотрел и святитель Василий Великий: «Святый Дух знал, что трудно вести род человеческий к добродетели, что по склонности к удовольствиям мы нерадим о правом пути. Что же Он соделывает? К учениям примешивает приятность сладкопения (мелодию), чтобы вместе с усладительными песнопениями для слуха принимали мы незаметным образом то, что есть полезного в слове».

    Блаженный Иероним учит: «Да внемлют те, коих долг есть петь в церкви, что Богу петь должно не гласом, но сердцем, — да не слышаны будут в церкви театральные песни, — но должно петь в страхе, во тщании, в ведении Писаний. Пусть так поет раб Христов, чтобы не глас поющего приятен был, но слова, произносимые при пении».

     Приведенные свидетельства говорят о взгляде свв. отцов и учителей Церкви на значение пения, как средства Богопознания, а не эстетического наслаждения.

Итак, церковное пение есть:

·        выражение религиозной жизни человека,

·         средство общения живых членов церкви и

·        средство научения истинам веры.

Из сказанного следует определенный вывод: в церкви петь должен каждый верующий, пение должно быть общим.

История говорит, что пение с самого начала христианской Церкви было общим. В апостольский период не было хоров, а пели все. «Егда сходитеся, — говорит апостол, — кийждо вас псалом имать» (1 Кор. 14, 26).

Иудейский писатель Филон, живший в первом веке по Рождестве Христовом, так описывает исполнение народом церковного пения: «Христиане во время бдения, все, встав, разделялись на два лика посреди храмины, мужи с мужами, жены с женами, и на общих ликах был свой искусный запеватель; потом они пели Богу песни, состоящие из разных стихов, то поодиночке, то попеременно, с приличными припевами. Наконец, оба лика соединялись в один общий лик, или хор, подражая древнему примеру на берегу Чермного моря».

    Святитель Иоанн Златоуст в Беседе 36-й на первое послание апостола Павла к Коринфянам пишет: «В древности (то есть в первые три века по Р.X. — Л.П.) все сходились и пели вместе; это мы делаем и ныне».

В древности пение при Богослужении всеми молящимися было столь распространенным явлением, что св. Василий Великий, в одной Беседе, отмечая эстетический момент общего пения, сравнивает мощное общее пение с волнами, набегающими на берег в час прилива: «Если прекрасно море во время прибоя, — пишет св. отец,— то не гораздо ли прекраснее собрание такой церкви, в которой, подобно волне, ударяющей о берег, совокупный глас мужей и жен и детей воссылается к Богу в наших к Нему молитвах?»10. В самом деле, если пение есть выражение души верующего человека и дар, угодный Богу, если всякое дыхание и вся вселенная призываются хвалить Творца (Пс. 150, 6), то тем более в пении церковном должен лично участвовать всякий христианин.

     Затем, если пение есть средство общения верующих, то следует использовать это средство во всей полноте для объединения всех молящихся. Слушать пение и запомнить его — одно дело, но уметь самому петь с другими — другое, два различных акта, различных и по своему значению. Слушая, можно оставаться чуждым пению, можно относиться к нему свысока, критически, оставаться с самим собой, лишь со своими впечатлениями и мнениями, так сказать, замыкаться в себя. Напротив, вступая в общее пение, поющий приобщается к братии, идет с ней одним путем, заботится о согласии, гармонии, единении.

    Наконец, нет никакого сомнения в том, что пение вводит поющего в великую своеобразную школу для научения истинам веры, всему тому прекрасному, что заложено в церковных песнопениях, что проходит мимо слуха слушателей, пока они не станут лично поющими. Церковь — школа, и в ее песнопениях показана глубина и изобилие премудрости Божией.

      Необходимо, насколько возможно шире, вводить в строй современного Богослужения пение с народом, начиная с пения общеупотребительных молитв и праздничных тропарей.

Кроме того, следует заметить и о некоторых правилах благочинного поведения на клиросе (на хорах) в храме Божием. Прежде всего певчие должны знать правила предписанные каждому православному христианину, а сверх того еще насколько правил.

Находясь на клиросном послушании надо вести себя благоговейно, дабы своим поведением не смутить молящихся в храме.

Во время богослужения недозволительны разговоры на клиросе, а тем более шутки и смех.

  Глава 30. О еже не творити бесед в церкви.

 Потребно есть ведати и сие братиям, еже не творити бесед, стоящим в лицех церковных: всяко бо и сие возбранено есть от святых отец: но ниже исходити кому, или входити, дондеже поставлено будет чтение. Не точию же, но ниже входити кому на место свое, егда поет лик, в немже стоит: Но егда начнет другий лик пети, тогда входит на место свое, творя поклон братии. 

Типикон

      Находясь на клиросе недозволительно смотреть в храм (в сторону молящихся прихожан), а тем более переговариваться с кем-то находящимся в храме.

     Совершать поклоны певчие должны все одновременно. Церковные уставы предписывают делать это лишь вслед за главным лицом православного хора - регентом. Церковный хор, совершающий поклоны во время богослужения только в соответствии с Уставом, прежде всего научит уставным поклонам и мирян пришедших в церковь.

    Нельзя креститься и совершать поклоны непосредственно во время пения. Если песнопения (особенно ектений) исполняются на несколько ликов (клиросов), то поклоны должен совершать тот клирос, который в этот момент не поет! Клирос же исполняющий песнопение вовсе не должен совершать поклонов.

О молитве на клиросе

 «Молитвенное правило направляет правильно и свято душу, научает её поклоняться Богу Духом и Истиною (Ин. 4:23), между тем, как душа, будучи предоставлена самой себе, не могла бы идти правильно путем молитвы. По причине своего повреждения и омрачения грехом она совращалась бы непрестанно в стороны, нередко в пропасти: то в рассеянность, то в мечтательность, то в различные пустые и обманчивые призраки высоких молитвенных состояний, сочиняемых её тщеславием и самолюбием».

Святитель Игнатий Брянчанинов

    «Кто не молится Богу – тот не христианин… Молитва есть первый и необходимейший элемент нашей духовной жизни. Она есть дыхание нашего духа, и без неё он умирает, как умирает без воздуха тело человека… Точно также – в духовной жизни всё зависит от молитвы, и человек, не молящийся Богу, в духовном отношении – мертвец… Молитва есть беседа человека с Богом. Кто помнит, знает, любит Бога, тот непременно будет обращаться к Нему, а это обращение и есть молитва. Но глубоко ошибочен тот взгляд на молитву, который так распространён теперь (особенно среди молодежи). Люди часто говорят: "Захочется молиться – буду молиться; нет охоты – не нужно принуждать к ней, в молитве не должно быть насилия"… Полное непонимание дела! Что вышло бы из земной деятельности человека, если бы он ни к чему себя не принуждал, а только делал то, что ему хочется?! Тем более так – в жизни духовной. В ней всё ценное, устойчиво прочное приобретается усилием, подвигом работы над собой. Ещё раз припомним: "Царствие Божие (и всё, относящееся к нему) силою нудится" (усилием достигается). Нет, христианину необходимо раз навсегда заложить в сердце своём то, что он должен молиться во что бы то ни стало – не взирая ни на какие свои хотения или нехотения. Если есть доброе желание молиться – благодари Бога, от Которого исходит всё доброе, и не теряй случая помолиться от души. Если нет этого желания, а настало время молитвы (утром, вечером, в храме), нужно принуждать себя, ободряя свой унылый и ленивый дух тем, что молитва (как всякое доброе дело) тем ценнее в очах Божиих, чем труднее она дается».

«Христианский катехизис» митр. Филарет (Вознесенский)

    Таким образом, можно говорить о том, что пение на клиросе побуждает поющего человека особо трудится над своей душой. Мало просто приходить на службу как на работу, важно построить свою жизнь на фундаменте постоянной молитвы. Клиросное послушание требует от поющего соблюдения всех положенных Церковью молитвенных правил и соблюдения постов, постоянной регулярной исповеди и причастия Святых Христовых Таин и, тем самым, является мотиватором для духовного роста.

   В некоторых храмах, особенно в больших городах , клирос перестал быть местом служения и, для многих, постепенно превратился в работу. В наше время люди, много лет поющие в церковных хорах, иногда не представляют себе элементарного хода церковной службы. Те, кто видит всю остроту вставшей проблемы, понимают, что и регент, и церковный певчий должны быть, в первую очередь, носителями подлинной православной культуры, должны быть реально включены в литургическое служение, «общее дело». А «для того, чтобы осуществился церковный замысел об этом служении, оно должно быть осознанно, воспринято, выстрадано и реализовано именно как соучастие в Богослужении, – то есть, оно требует подлинной веры, молитвы, нравственной, духовной жизни. Иначе вместо подлинного церковного искусства получится, всего лишь, подделка-стилизация», указывает Е. Резниченко в книге «Высшее регентское образование в России» (М.: «Композитор», 2000).

    Из этого следует что, каждый певчий должен прилежно молиться во время пения. Не зависимо от того, считает ли он сам себя обязанным к этому. Прихожанин, желающий стать певчим, должен участвовать в Богослужении, в жизни общины, до тех пор, пока не обретёт навык к молитве. И лишь после этого он может быть допущен на клирос, при наличии музыкальных способностей. Именно так: сначала молитва, и только потом музыкальный талант и прочие способности.

    Оценить наличие навыка к молитве у певчего, достаточно легко, можно на основании знания им утренних и вечерних молитв, или, по крайней мере, минимума их, определённого в «Настольной книге священнослужителя» (правило Серафима Саровского, как указано там, читается в случае крайнего утомления или нехватки времени, поэтому весьма странно, если при отсутствии времени на молитву мирянин будет посвящать это время пению на клиросе). Если придерживаться этих правил, как положено, то они останутся в памяти, без особых усилий, уже через год или два. Это совсем не большое время. И ни один хор не обеднеет от этого. И ни один певчий, также, ничего не потеряет, если попадёт на клирос только спустя этот небольшой промежуток времени, в течение которого он будет участвовать в жизни общины, наравне с остальными прихожанами.

   Из жития Романа Сладкопевца, имевшего от природы скромные музыкальные способности, мы знаем, что однажды, после горячей молитвы, он увидел во сне Богородицу, которая вручила ему свиток. Проснувшись св. Роман почувствовал необыкновенный прилив вдохновения и воспел кондак «Дева днесь Пресущественного рождает». Этот и другие кондаки до сих пор употребляются в церковном обиходе, а сам он за дивный талант получил прозвание Сладкопевец.

     Понимая чудо как «суть дела, которые не могут быть сделаны ни силою, ни искусством человека, но только всемогущею силою Божиею», можно догадываться, сколько чудес и сегодня происходит в области церковного пения, сколько дарований получают смиренно молящиеся.

Заключение.

   Церковное пение является неотъемлемой частью культуры Православия. Это огромный пласт, несущий в себе неиссякаемый источник мудрости, Благодати Духа Божия.

«Святый Дух знал, что трудно вести род человеческий к добродетели, что по склонности к удовольствиям мы нерадим о правом пути. Что же Он соделывает? К учениям примешивает приятность сладкопения (мелодию), чтобы вместе с усладительными песнопениями для слуха принимали мы незаметным образом то, что есть полезного в слове».

свт.Василий Великий

   Пение на клиросе дает возможность мирянину участвовать в Богослужении наиболее полно. Приводит к глубокому осознанию Богослужебных текстов. Важно понимать, что церковное пение это не отдельное искусство и служит не для услаждения эстетического слуха христианина, но является лишь средством для донесения слов молитвы.

 И если относится к церковному пению таким образом, то можно смело сказать, что клирос помогает человеку на пути его духовного роста и побуждает к молитвенному труду.

Список используемой литературы.

1.     Мартынов В. И. История Богослужебного пения: Учебное пособие. – М.: РИО Федеральных архивов; Русские огни, 1994. – с. 240

2.     Гарднер И. А. Г 20 Богослужебное пение Русской Православной Церкви. Том I. Сущность, система и история. – М.: Православный Свято – Тихоновский институт, 2004. – 498 с.

3.     Яхонтова Е.С. статья  «Всякое дыхание да хвалит Господа»   http://www.proza.ru/2009/04/07/549

4.     Л.Н.Парийский – О церковном пении http://azbyka.ru/tserkov/bogosluzheniya/penie/parijskij-o_tserkovnom_penii-all.shtml