монашество и рыцарство как два образа жизни в Средневековой Европе.

Содержание:

Введение.

1. Социокультурная ситуация в средневековой Европе.

1.1.   Общая характеристика социокультурной ситуации в средневековой Европе

1.2.    Основные черты западноевропейской культуры, способствующие формированию рыцарства и монашества.

2. Рыцарство и монашество как образ жизни в средневековой Европе

2.1.   Сравнительный анализ образа жизни и ценностных ориентаций монашества и рыцарства.

2.2.   Роль монашества и рыцарства в европейской культуре

Заключение

Список литературы

Введение

В Средние века Европейская культура претерпела изменения от строгой аскетики до становления рационализма и опытного знания. Со временем менялось, ослабевая влияние Церкви и роль религии в жизни общества и человека. Однако период зарождения рыцарства и монашества пришелся на ранее Средневековье, когда христианство было основополагающей частью западноевропейской культуры. Культура средневековой Европы на заре ее становления была основана на синтезе варварской культуры с римскими традициями и Церковь в этот период оказала на нее сильное влияние. Христианство выступало в качестве новой мировоззренческой опоры мировосприятия и мироощущения человека той эпохи, что обусловило формирование средневековой культуры как целостности. И именно такая христианская культура сформировала такие сословия как рыцарство и монашество, позже ставшие образом жизни в средневековом обществе. Несмотря на различия в образе жизни и ценностных ориентациях рыцарство, как и монашество – это служение Господу. А потому эти два образа жизни наиболее ярко отражали социокультурную ситуацию в феодальном обществе Средневековой Европы.

Цель: Изучить монашество и рыцарство как два образа жизни в Средневековой Европе.

Задачи:

1.   Охарактеризовать социокультурную ситуацию в средневековой Европе.

2.   Сравнить образ жизни и ценностные ориентации монашества и рыцарства.

3.   Определить роль монашества и рыцарства в европейской культуре

1. Социокультурная ситуация в средневековой Европе.

1.1.    Общая характеристика социокультурной ситуации в средневековой Европе

Социальная культура средневековья выступает прежде всего, как строго определенное взаимодействие социальных групп, основанное на сочетании прав на землю с местом в обществе.

В основе средневековой культуры лежит взаимодействие двух начал - собственной культуры, варварских народов Западной Европы и культурных традиций Западной Римской империи права, науки, искусства, христианства. Эти традиции усваивались во время завоевания Рима, варварами. Влияли на собственную культуру языческой родоплеменной жизни галлов, саксов, ютов и других племен Европы.

Взаимодействие этих начал дало мощный импульс становлению собственно западноевропейской средневековой культуры.

Средневековая культура формировалась на основе натурального хозяйства замкнутого мира сельского поместья, неразвитости товарно-денежных отношений. В дальнейшем основой культуры все более становится и городская среда, бюргерство, ремесленное цеховое производство, торговля, денежное хозяйство.

Отношения сеньора и вассала строятся на основе договоров, семейных связей, личной верности, преданности и покровительства. Эти отношения образуют общество. С образованием централизованных государств оформляются сословия, составляющие структуру средневекового общества- духовенство, дворянство и остальные жители, позднее названные “третьим сословием”-народом. Духовенство заботится о душе человека, дворянство занимается государственными делами, народ - трудится.

Сущность культуры любой эпохи прежде всего выражается в представлениях человека о себе самом, своих целях, возможностях, интересах.

В средневековой культуре эти представления во многом формировали деятели церкви. Они стремились общественные отношения объяснить по образцу отношений человека и бога. Подчинение, смирение, покорность становятся главными ценностями общественной жизни, которые проповедует христианское духовенство.

Важным элементом социальной культуры является монашество. Оно олицетворяет переход от общинного ожидания царства Божия на земле к достижению индивидуального спасения путем аскетической совместной “святой” жизнедеятельности.

Для второй сословной группы-дворян характерны иные представления о человеке и его месте в мире. Рыцарский идеал предполагает знатное происхождение, такие качества, как храбрость забота о славе, чести, стремление к подвигу, благородству.

В период средневековья люди накапливали богатства, добывали ценности, потом приобретали землю и т. д.

Свободные крестьяне, вынужденные - в силу различных материальных и духовных причин, искать себе покровителей, передавали свои земли монастырям, церкви или каким-либо могущественным людям, обретая взамен поддержку и защиту. Крестьяне не отдавали свои земли насовсем. Они оставались жить и трудиться на этих землях. Но до акта передачи крестьяне были владельцами, собственниками земли. Они могли ею так или иначе распоряжаться, а после передачи земли монастырю или светскому господину “сидели” на этой земле уже лишь в качестве держателей. Иначе говоря, людей, которые обрабатывали землю, получали с нее какую-то часть дохода, но другую часть дохода они отдавали господину в виде так называемой “феодальной ренты”. Крестьяне были подвластны своему господину и землей распоряжаться уже не могли.

Из документов, сохранившихся в монастырских архивах Германии, Англии, Франции и других стран Европы, явствует, что монахи были рачительными хозяевами и заботились о том, чтобы вся документация у них содержалась в порядке. В этих грамотах обычно писалось вот что. “Я, такой-то, во имя спасения души дарю свою землю, расположенную там-то и там-то, или село, находящееся там-то, такому-то монастырю, посвященному такому-то святому” т. е., покровителю этого монастыря.

Конечно, не сами крестьяне их составляли. Они составлялись в монастырских канцеляриях, людьми, которые умели читать и писать, хоть и на “корявой, кухонной” латыни. И все же эти формулы в значительной мере отражали сознание и самих крестьян. И исходя из этого, что мы знаем о средневековой культуре, мы вправе предположить, что эти люди, крестьяне, дарили землю не только для того, чтобы обрести защиту и помощь в этой жизни.

Несомненно, и такие мотивы присутствовали в их сознании и были среди существенных факторов их поведения, но они заботились и о том, что с точки зрения человека этой эпохи было важнее свободы и независимости, важнее общественной безопасности и материальной обеспеченности. Они заботились о спасении своей бессмертной души. Человек дарил землю не просто монастырю. Он дарил эту землю тому святому, чье имя носил монастырь, т. е., и монахов, в нем живших, и мирян, подвластных ему. Человек передавал право на свою землю святому, для того чтобы спасти свою бессмертную душу.

У людей в средние века была другая “картина мира” определявшего их поведение. Были иные представления о жизни и смерти. И не знали они более настоятельной заботы, чем забота о том, что будет с ними по окончании земного пути.

Для средневекового человека это была сфера высших ценностей, сфера высших критериев человеческого поведения.

В 11-12 веках в Западной Европе было распространено учение о трех функциональном делении общества. Согласно этому учению, общество состоит из трех “орденов”.

Первый “орден” - те, кто молятся. Это духовенство и монахи.

Второй “орден” - те, кто ведет войну, воины, будущее рыцарство. Оно в начале средних веков только начинало формироваться.

И третий “орден” - те, кто пашут землю или трудятся. Молящиеся, воюющие и трудящиеся землепашцы - такова структура общества. Каждый орден общества не мог существовать сам по себе, поскольку одни, молящиеся, молятся за спасение душ всех других. Другие охраняют общество от распада и от нападения внешних врагов, а третьи, землепашцы, естественно, кормят не только себя, но и все общество. Таким образом все “ордена” нужны друг другу. И “дом Божий», как говорили тогда, не расчленим, а венцом его является монарх, король

1.2.    Особенности западноевропейской культуры, способствующие формированию рыцарства и монашества.

Важнейшей особенностью средневековой культуры является особая роль христианского вероучения и христианской церкви. В условиях всеобщего упадка культуры сразу после разрушения Римской империи только церковь в течение многих веков оставалась единственным социальным институтом, общим для всех стран, племен и государств Европы. Церковь была господствующим политическим институтом, но еще более значительно было то влияние, которое церковь оказывала непосредственно на сознание населения. В условиях тяжелой и скудной жизни, на фоне крайне ограниченных и чаще всего малодостоверных знаний о мире, христианство предлагало людям стройную систему знаний о мире, о его устройстве, о действующих в нем силах и законах.

Эта картина мира, целиком определившая менталитет верующих селян и горожан, основывалась главным образом на образах и толкованиях Библии. Исследователи отмечают, что в Средние века исходным пунктом объяснения мира было полное, безусловное противопоставление Бога и природы, Неба и Земли, души и тела.

Вся культурная жизнь европейского общества этого периода в значительной степени определялась христианством.

Огромную роль в жизни общества того времени играло монашество: монахи брали на себя обязательства «ухода из мира», безбрачия, отказа от имущества. Однако уже в VI веке монастыри превратились в сильные, нередко – очень богатые центры, владеющие движимым и недвижимым имуществом. Многие монастыри были центрами образования и культуры.

Однако, не следует думать, что становление христианской религии в странах Западной Европы проходило гладко, без трудностей и противоборства в сознании людей со старыми языческими верованиями.

Население было традиционно привержено к языческим культам, и проповедей и описания жития святых было недостаточно для обращения его в истинную веру. В новую религию обращали с помощью государственной власти. Однако и долгое время спустя после официального признания единой религии духовенству приходилось бороться с устойчивыми пережитками язычества в среде крестьянства.

Церковь уничтожала идолов, запрещала поклоняться божкам и совершать жертвоприношения, устраивать языческие праздники и ритуалы. Суровые наказания угрожали тем, кто занимался гаданиями, прорицаниями, заклинаниями или просто верил в них.

Формирование процесса христианизации было одним из источников острых столкновений, так как со старой верой у народа нередко связывались понятия народной свободы, между тем, как связь христианской церкви с государственной властью и угнетением проступала достаточно отчётливо.

В сознании масс сельского населения, независимо от веры в тех или иных богов, сохранялись установки поведения, при которых люди чувствовали себя непосредственно включенными в круговорот природных явлений.

Средневековый европеец был, безусловно, глубоко религиозным человеком. В его сознании мир виделся как своеобразная арена противоборства сил небесных и адских, добра и зла. При этом сознание людей было глубоко магическим, все были абсолютно уверены в возможности чудес и воспринимали все, о чем сообщала Библия, буквально.

В самом общем плане мир виделся тогда в соответствии с некоторой иерархической лестницей, как симметричная схема, напоминающая две сложенные основаниями пирамиды. Вершина одной из них, верхней — Бог. Ниже идут ярусы или уровни священных персонажей: сначала Апостолы, наиболее приближенные к Богу, затем фигуры, которые постепенно удаляются от Бога и приближаются к земному уровню — архангелы, ангелы и тому подобные небесные существа. На каком-то уровне в эту иерархию включаются люди: сначала папа и кардиналы, затем клирики более низких уровней, ниже их простые миряне. Затем еще дальше от Бога и ближе к земле, размещаются животные, потом растения и потом — сама земля, уже полностью неодушевленная. А дальше идет как бы зеркальное отражение верхней, земной и небесной иерархии, но опять в ином измерении и со знаком «минус», в мире как бы подземном, по нарастанию зла и близости к Сатане. Он размещается на вершине этой второй, атонической пирамиды, выступая как симметричное Богу, как бы повторяющее его с противоположным знаком (отражающее подобно зеркалу) существо. Если Бог — олицетворение Добра и Любви, то Сатана — его противоположность, воплощение Зла и Ненависти.

Средневековый европеец, включая и высшие слои общества, вплоть до королей и императоров, был неграмотен. Ужасающе низким был уровень грамотности и образованности даже духовенства в приходах. Лишь к концу XV века церковь осознала необходимость иметь образованные кадры, принялась открывать духовные семинарии и т. п. Уровень же образования прихожан был вообще минимальным. Масса мирян слушала полуграмотных священников. При этом сама Библия была для рядовых мирян запретна, ее тексты считались слишком сложными и недоступными для непосредственного восприятия простых прихожан. Толковать ее дозволялось только священнослужителям. Однако и их образованность, и грамотность была в массе, как сказано, очень невысока. Массовая средневековая культура — это культура бескнижная, «догутенбергова». Она опиралась не на печатное слово, а на устные проповеди и увещевания. Она существовала через сознание безграмотного человека. Это была культура молитв, сказок, мифов, волшебных заклятий.

2. Рыцарство и монашество как образ жизни в средневековой Европе

2.1.       Сравнительный анализ образа жизни и ценностных ориентаций монашества и рыцарства.

Происхождение рыцарства и время его возникновения — вопросы темные, до сих пор вызывающие   споры   в   специальной литературе.   Одни   уводят возникновение рыцарства к Гомеру и древней Элладе, другие начинают с «Германии» Тацита, третьи берут за исходный пункт раннее Средневековье, указывая на «Эдды» и «Беовульфа», а кое-кто помещает рыцарство целиком в развитый феодализм и выводит его из Крестовых походов.  Конная же служба впервые установилась на средневековом Западе при Каролингах, точнее при Карле Мартелле (начало VIII века), и именно за нее он стал раздавать земельные пожалования. Эти пожалования назывались «военными бенефициями» и позднее превратились в наследственные владения —  лены или феоды, а их держатели, соответственно, — в феодалов (рыцарей). Так сложилось феодальное (рыцарское) сословие, ставшее господствующим классом общества.

Воспитание рыцарей. Пажи и оруженосцы

    Чем более рыцарство приобретало славы, значения и блеска, тем сложнее делался прием молодых кандидатов, жаждавших вступить в это благородное звание. Только родовой по отцу и матери дворянин, достигший 21 года, мог попасть в рыцари.  Но одного дворянского   происхождения   было   далеко недостаточно. Долгими испытаниями на низших степенях поступавшему следовало доказать, что его мужество   и доблесть в состоянии поддержать честь и славу сословия, в которое он желал поступить. Воспитание лица, предназначенного в рыцарское звание, начиналось с детства: игры и занятия ребенка должны были развивать в нем воинственный дух.

    С семи лет ребенок переходил из женских рук в мужские, и за начальными уроками под родительским кровом дворянство, по заведенному обычаю, отсылало своих детей к главнейшим рыцарям, с которыми считалось в дружбе или родстве. Их советы и пример составляли истинное и окончательное воспитание. Так мальчики становились пажами.

       Пажи сопровождали патрона и его супругу на охоте, в путешествиях, в гостях, на прогулках, были на посылках и даже служили   за   столом. Помогая камергеру, он обязан был устилать комнату своего патрона зимой соломой, а летом тростником, содержать в порядке его кольчуги и конское вооружение, приготовлять омовения странствующим рыцарям.

    Предметом первых уроков пажа была религия, уставы которой он не только должен был соблюдать, как и всякий христианин, но и охранять их ценой жизни и смерти. Преподавателем этого важного предмета юным пажам обыкновенно была одна из самых благородных, набожных и добродетельных дам замка. Пример дам и рыцарей, которым пажи служили, постоянно поддерживал в них скромность и благонравие.  Но более всего старались развить в пажах почтение к величественному характеру рыцарства и благоговение к тем доблестям, которые возводят в это звание. Самые   игры   и   удовольствия   способствовали   такому    преднамеренному образованию: они заранее приучались к разнородным турнирам и вообще к рыцарским обязанностям. Так, например, они смиряли непокорных коней, бегали в тяжелых латах, перескакивали ограды, бросали дротики и приучались владеть копьем и биться с деревянным рыцарем.  Вслед за воинственными играми шли разговоры о войне, об охоте, об искусстве вынашивать птиц и дрессировать собак.  Иногда учили молодого пажа играть в шахматы   или   петь   под аккомпанемент лиры песню любви или военной славы. Так проходили жизнь и воспитание пажей.

    Оруженосцы.

Оруженосцы разделялись на классы   сообразно   налагаемым   на   них обязанностям, как-то: на оруженосцев, находившихся при особе рыцаря или его супруги (первая из должностей была выше), на комнатных оруженосцев или камергеров, на конюших или шталмейстеров, в обязанность которых была забота о конях; на кравчих или форшнейдеров, которые накрывали на стол, подавали кушанья, разрезали еду и т.д.; на мундшенков, мундкохов и т. п.  Почетнейшая из должностей была должность оруженосца, состоявшего при особе рыцаря.

При переходе пажа в оруженосцы, когда меч впервые влагался ему в руки, -  совершали религиозный обряд. Отец и мать, или восприемники, держа восковые свечи, подводили к алтарю вышедшего из пажей.  Священнослужитель брал с престола меч и пояс и, благословив их несколько раз, препоясывал молодого дворянина.

    В звании оруженосцев, которого обыкновенно достигали в 14 лет, молодые воспитанники ближе допускались к своим сеньорам и свободнее участвовали в их беседах, поэтому лучше могли изучать образцы, по которым должны были воспитываться.  Они с большим вниманием наблюдали за   ними, стараясь заслужить и привязанность, угождая благородным иностранцам и придворным своего патрона. Они стремились приобрести грацию движений, приветливость, вежливость, скромность, благоразумие, сдержанность   в   разговорах   и развязность, когда она была нужна.

    Оруженосцы же содержали оружие своих господ в порядке и чистоте, на случай надобности. Оруженосцы также облачали рыцаря в доспехи, когда это было нужно, заодно, вооружая рыцаря, сами учились этому искусству. Если рыцарь выезжал, оруженосцы спешили к нему с услугами: поддерживали стремя, подавали наручи, перчатки, шлем, щит, копье и меч; латы рыцарь должен был носить постоянно. И все эти различные домашние обязанности перемешивались с военной службой.   В боях оруженосцы становились позади своих рыцарей и были как бы зрителями боя.

    Если проходил турнир или даже бой, каждый оруженосец внимательно следил за действиями своего рыцаря, подавая новое оружие, отражая наносимые удары, поднимая его, подводя свежего коня. Оруженосцам же вверяли рыцари пленных, взятых в пылу сражения.  Тут молодой воин привыкал защищаться и побеждать и узнавал, способен ли он переносить столько трудов и опасностей.

По прошествии некоторого времени, проведенного молодыми людьми в исполнении обязанностей оруженосца в замке патрона, они начинали посещать дворы своих государей, затем в военное время находились при войске, а в мирное время странствовали и отправляли должности послов в отдаленных краях.  Таким образом они приобретали навык владеть оружием, участвовали в турнирах и знакомились с иноземными обычаями. 

  Посвящение в рыцари было для юного оруженосца таким грандиозным, торжественным, великим событием, которое меняло всю его жизнь: Оруженосец, домогавшийся рыцарского звания, просил навести о себе справки, тогда государь или грансеньор, к которому обращались с просьбой, уверясь в храбрости, прямодушии и в других доблестях претендента, назначал день посвящения. Для этого избирались обыкновенно кануны каких-либо торжеств, например, объявление мира или перемирия, коронование королей, большие церковные праздники и, преимущественно, канун Пятидесятницы.

    Молитвой, строгим постом и чистосердечным раскаянием в грехах новик (la novice) несколько дней готовился   к   посвящению.   После   исповеди   и благоговейного приобщения Св. Тайн, его облекали в белую, как снег, льняную одежду - символ непорочности, необходимой в рыцарском звании. В этом одеянии он отправлялся в церковь на ночное бдение. На рассвете приходили за ним старые рыцари, его восприемники, т.е. избранные стоять с ним во время посвящения, и уводили его в баню, приготовленную, из уважения к рыцарству, великим камергером.  По выходе из бани надевали ему на шею перевязь с мечом, укладывали его в постель и покрывали простым белым хитоном, а иногда и черным сукном, в знак того, что он прощался со сквернами мира и вступал в новую жизнь. В таком наряде восприемники, в сопровождении родственников, друзей и всех окрестных рыцарей, приглашавшихся на величественную церемонию, вводили новопосвящаемого в церковь. Здесь священник, благословляя меч новика, читал по-латыни псалмы и поучения.

    По окончании этого обряда восприемники уводили кандидата в комнаты, где надевали на него сперва что-то вроде темной фуфайки, потом газовую, тканую золотом рубашку, сверх этого легкого одеяния кольчугу и, наконец, мантию, испещренную красками и гербами рыцаря.

    В таком облаченье он являлся туда, где государь или какой-нибудь знаменитый рыцарь должен был облобызать его.  Шествие было церемониальное, под звуки барабанов, труб и рогов; кандидату предшествовали главнейшие рыцари, нося на бархатных подушках доспехи, которыми его вооружали по прибытии на место; только щит и копье ему еще не вручались: он получал их после освящения.  Затем совершали литургию во имя Св. Духа. Лишь только кончалась обедня, - церковнослужители выносили налой с книгой рыцарских законов. После чтения ее, посвящаемый становился на колени перед государем, который произносил следующие слова: "Во славу и во имя Бога Всемогущего, Отца, Сына и Духа Святого, жалую тебя рыцарем. Помни же, что долг твой - соблюдать все правила и добрые уставы рыцарства -  этого истинного и светлого источника вежливости и общежития (la courtoisie). Будь верен Богу, государю и подруге; будь медлителен в мести и наказании и быстр в пощаде и помощи вдовам и сирым; посещай обедню и подавай милостыню; чти женщин и не терпи злословия на них, потому что мужская честь, после Бога, нисходит от женщин".

    Кандидат отвечал: "Обещаю и клянусь, в присутствии Господа моего и государя моего, положением рук моих на Св.  Евангелие, тщательно блюсти законы и наше славное рыцарство".

    Тогда государь вынимал свой меч, ударял им по плечу новоизбранного, лобызал его, потом знаком повелевал восприемник надеть новому рыцарю золотые шпоры -  символ возлагаемого достоинства, помазать его елеем и объяснить восприемникам ему таинственный смысл каждой части его вооружения.

      После все церемониально выходили из церкви, причем вновь принятый рыцарь шел сбоку давшего ему лобзание.  Тогда один из старых рыцарей подводил красивого коня, покрытого богатой попоной, на четырех концах которой был вышит или нарисован родовой герб молодого рыцаря; наглавник на коне был украшен нашлемником, подобным нашлемнику на каске рыцаря. Герольды начинали играть в трубы, новый рыцарь, часто не влагая ноги в стремя, мгновенно вскакивал на своего коня и гарцевал, потрясая копьем и сверкая мечом.

Немного спустя, в том же наряде показывался   он   на   площади.   Там приветствовали его восклицания народа, который веселыми криками выражал свой восторг от приобретения нового защитника.

    Таков был обряд посвящения в рыцари при дворах королей, принцев и гран сеньоров в мирное время. Но во время войн рыцарское звание жаловалось среди лагеря, на поле битвы, пред победой или после, в проломе взятого приступом города.

Книга рыцарских законов

    Чтобы лучше понять аспекты морального устоя рыцарства, тот образ жизни, который они должны были вести, те идеалы, к котором они должны были стремиться, следует упомянуть о книге рыцарских законов, которые рыцари должны были строго исполнять и следовать им:

 1. "Рыцари обязаны бояться, почитать, служить любить Бога искренно; сражаться всеми силами за веру и в защиту религии, умирать, но не отрекаться от христианства.

 2. Они обязаны служить своему законному государю и защищать его и свое отечество.

 3. Щит их да будет прибежищем слабого и угнетенного; мужество их да поддерживает везде и во всем правое дело того, кто к ним обратится.

 4. Да не обидят они никогда никого и да убоятся более всего оскорблять злословием дружбу, непорочность, отсутствующих, скорбящих и бедных.

 5. Жажда прибыли или благодарности, любовь к почестям, гордость и мщение да не руководят их поступками; но да будут они везде и во всем вдохновляемы честью и правдой.

 6. Да повинуются они начальникам и полководцам, над ними поставленным; да живут они братски с себе равными, и гордость и сила их да не возобладают ими в ущерб прав ближнего.

 7. Да не вступают они в неравный бой: несколько против одного, и да избегают они всякого обмана и лжи.

 8. На турнирах и на других увеселительных боях да не употребят никогда острия меча в дело.

 9. Честные блюстители данного слова, да не посрамят они никогда своего девственного и чистого доверия малейшею ложью; да сохранят   они непоколебимо это доверие ко всем и особенно к своим сотоварищам, оберегая их честь и имущество в их отсутствие.

10. Да не положат оружия, пока не кончат предпринятого по обету дела, каково бы оно ни было; да следуют они ему и денно, и нощно в течение года и одного дня.

11. Если во время следования начатого подвига, кто-нибудь предупредит их, что они едут по пути, занятому разбойниками, или что необычайный зверь распространяет там ужас, или что дорога   ведет   в   какое-нибудь губительное место, откуда путнику нет возврата, да не обращаются они вспять, но да продолжают путь свой даже и в таком случае, когда убедятся в неотвратимой опасности и неминуемой смерти, лишь была бы видна польза такого предприятия для их сограждан.

12. Да не принимают они титулов и наград от чужеземных государей, ибо это оскорбление отечеству.

13. Да сохраняют они под своим знаменем порядок и дисциплину между войсками, начальству их вверенными; да не допускают они разорения жатв и виноградников; да наказуется ими строго воин, который убьет курицу вдовы или собаку пастуха, который нанесет малейший вред кому бы то ни было на земле союзников.

14. Да блюдут они честно свое слово и обещание, данное победителю; взятые в плен в честном бою, да выплачивают они верно условленный выкуп, или да возвращаются по обещанию, в означенные день и час, в тюрьму, иначе они будут объявлены бесчестными и вероломными.

15. По возвращении ко двору государей, да отдадут они верный отчет о своих похождениях, даже и тогда, когда этот отчет не послужит им в пользу, королю и начальникам под опасением исключения из рыцарства".

    Следует также отметить, их нарушение рыцарь строго карался.  Так, например, за тяжкие   проступки существовал целый обряд разжалования рыцаря: бывшего рыцаря   выводили принародно на площадь, герольд спрашивал присутствующих: «Кто этот рыцарь?» Ему отвечали: «Это не рыцарь, а подлец, мерзавец, негодяй», затем с «рыцаря» снимали шлем, доспехи, щит и т.д., герольды приговаривали: «Этот щит, этот шлем, эти наручи и т.д.  подлеца, мерзавца, негодяя».  Раздев полностью «рыцаря», его обливали теплой водой, полукафтанье его разрывали, меч ломали и щит его раздробляли на 3 части.  Затем виновного клали на носилки и несли в церковь, в церкви над ним пели поминальные молитвы.

    Если рыцарь провинился не сильно, то его наказывали соразмерно степени вины: например, щит его подвешивали опрокинутым к столбу, стирали герб с него, рисовали символы бесчестия, писали вину и наконец ломали его, или, например, за менее тяжкие преступления ограничивались рисованием на гербе щита какого-нибудь позорного знака. Делалось все это принародно, это был наглядный урок как молодым пажам и оруженосцам, так и зрелым рыцарям.

Жизнь рыцаря после посвящения в мирное время

    В мирное время после посвящения молодые рыцари как правило не оставались праздными: верные   клятве   вспомоществовать утесненным и уничтожать вредные обычаи, они странствовали по долам и горам, отыскивая приключения и везде справляясь, соблюдаются ли добрые обычаи. Кроме беспрестанных случаев участвовать на турнирах и в   войне, странствующим рыцарям приходилось иногда, в местах уединенных, наказывать злодеяния, обуздывать насилие и быть полезными; таким образом осуществляли они те чувства справедливости и великодушия, которые им были внушены. 

    Они   изучали   также церемониальные обычаи и этикеты   каждого   двора.   Желание   отличиться храбростью, талантами и знанием приличий побуждало их знакомиться с знаменитейшими принцами и принцессами, рыцарями и дамами; они старались узнать их историю и заучивали их лучшие деяния, чтоб по возвращении на родину передать все в поучительных, занимательных и приятных рассказах.

    Часто несколько рыцарей, собравшихся при каком-нибудь дворе, при котором их пожаловали рыцарским званием или при котором они просто присутствовали на торжественных празднествах, соединялись и целым   обществом   задумывали странствия, называвшиеся поисками (quetes), или для отыскания какого-нибудь исчезнувшего рыцаря или дамы, попавшей в руки врагов, или для другого более высокого предприятия.

    Во время таких благодетельных странствий рыцарь отдыхал в чужих замках, где его радушно принимали.  На воротах и башенных шпилях подобных замков ставились золотые шлемы - условные знаки гостеприимства и пристанища, готового для странствующих рыцарей.

Год и один день -  обыкновенный их срок для окончания предприятия. По данной ими клятве они обязаны были, возвратись домой или в сборное место, откровенно рассказать о своих похождениях, промахах и бедствиях.

    Часто бывало так, что в своих странствиях рыцари не находили достаточно приключений, и поэтому по возвращении из странствий, да и во время странствий они придумывали их сами: они обнародовали, что в назначенном месте и в известное время они будут биться с каждым при таких и таких-то условиях для поддержания достоинства своего народа, чести своего короля и славы оружия. Это предложение называлось предприятием (emprise), а его исполнение -  военным подвигом, поединком, потому   что обыкновенно оно состояло в том, что защищали проход или на мосту, или дороге, или даже и на площади.

Во время поединков ломание копья возобновлялось ежедневно; ежедневно за битвами следовали танцы, концерты, игры и пиры. Эти поединки в мирное время были повсеместны.

Из странствий рыцарь возвращался в замок. Либо в замок патрона, либо в замок родителей, либо, если его родители были богаты, а сам он был знатным принцем, даже в собственный.

Жизнь рыцаря в замке

Жили рыцари в замках. Замок был главным оплотом рыцаря и его владений. Это был и дом, и крепость, и военный опорный пункт от посягательств врагов.  Население замка —  очень большое, так как дети вассалов воспитывались в доме сюзерена.  Замки состояли обыкновенно из широких круглых или четырехугольных башен с зубчатыми платформами; иногда к башням приставлялись огромные камни, поддерживавшие бельведеры. Замки воздвигали на трудном природном месте.  Сначала строили главную башню, обносили ее высокой стеной, по углам которой строили другие башни. Стена, ров и тын — главные элементы замка. Среди башен замка была одна главная – донжон, в ней жил владелец замка и его семья, донжон же еще и играл важное оборонительное значение –  это была самая большая и прочная из башен. На первом этаже донжона как правило хранили припасы, на втором обычно размещался гарнизон, в зале, который находился этажом выше принимали пищу, а иногда и спали.  Семья сеньора занимала самый верхний этаж.

    Занятия рыцарей.

Жизнь рыцаря в замке протекала довольно скучно, рыцарь как можно чаще стремился покинуть его, будь это приглашение на турнир, выезд на охоту, либо просто в поле. Основными занятиями рыцарей в мирное время были: воспитание пажей и оруженосцев, пиры, устраиваемые в честь какого-то события, охота, турниры, игра в шахматы и триктрак. Начало лета — сезон развлечений: посвящение в рыцари.  Свадьбы и турниры происходили весной — в Пасху, Троицын день. Тогда прерывалось монотонное течение жизни в замке. Всякий визит воспринимался с радостью —  паломника, жонглера, менестреля, рассказывающего о подвигах короля Артура.

    Рыцари любили закатывать пиры. Делалось это либо в честь какого-нибудь праздника, либо, когда замок посещал   какой-нибудь   гость: будь   это странствующий рыцарь, паломник, жонглер, менестрель.   

Любимое занятие рыцарей — охота. Уже юные рыцари привлекались к участию в охоте. Она устраивалась во всякое время года. Охота была не только страстью, но и необходимостью. Ведь дичь к столу поставлялась за счет охоты, которая была регламентирована. Но цель охоты не только поиски мяса. Иногда речь шла о том, чтобы уничтожить свирепых диких животных (волков, медведей), угрожающих птичникам, или даже самим крестьянам.

    Огромной была роль соколиной охоты, введенной в Западной Европе в XI в. Это трудное дело, которому рыцарь посвящал долгие часы.  Нужно было уметь поймать птицу, вскормить ее, научить слушаться жестам и свисткам, узнавать добычу. Сокол — любимое развлечение рыцаря.  Это очень благородная птица. Купить сокола дорого, подарить сокола — большая роскошь. Смерть сокола — большая потеря для хозяина.

    Другое развлечение феодала — игра в шахматы. Шахматы были огромных размеров, делались из дерева или металла. Вначале они были монохромными, чаще всего белыми. В шахматы часто разыгрывали судьбу армии, пленника. Это был любимый спорт средневековых рыцарей.

    Настоящим праздником для рыцарей были турниры. Многие рыцарские романы повествуют о турнирах. Для рыцаря турнир —  предлог покинуть свой замок, сменить однообразное течение жизни. Несмотря на запреты церкви, мода на турниры была велика. «Божьи миры» ограничивали турнирную деятельность. В XI-XIII веках церковь особенно резко выступала против турниров.  Во время турниров часто возникали злые ссоры, а рыцари, участвуя в турнирах, отвлекались от главного своего дела —  борьбы против неверных в Святой Земле. Турниры устраивались для возбуждения у рыцарей воинственного духа и уважения к даме. Турниры происходили у одинокой крепости, на границе двух фьефов или княжеств.  Турнир состоял из трех частей: вначале конные ристания, цель которых — выбить противника из седла, затем —  битва мечами, затем метание копий и стрел. Победителем считался тот, кто, сломив три копья, наносил противнику опасный удар.  Затем   следовала   осада деревянных замков.  Необходимо было соблюдать правила турнира: нельзя сражаться вне очереди, бить врага иначе, чем в лицо и грудь, продолжать бой после того, как противник открыл забрало. Приговор произносили коронованные особы — старейшины и особо избранные судьи. Иногда это поручалось прекрасной даме, она же вручала награду достойнейшему.  Победитель турнира отбирал у противника лошадь и оружие, брал его в плен или требовал выкуп. После вручения награды победителя вели во дворец, где дамы его разоружали и устраивали пир. 

    В идее турниров содержалось высокое этическое начало.  Лишь рыцари с незапятнанной репутацией могли участвовать в турнире.  Рыцарь на турнире выступал со значком, полученным из рук своей дамы, если значок падал или доставался противнику, то дама бросала новый.  Последний удар наносился в честь Дамы.

Рыцарь на войне

    Воевали рыцари очень храбро, очень мужественно, очень отважно, рвались в бой сломя голову, бились всегда до последнего, предпочитали умереть на поле боя, но не отступить перед врагом. Страшнейшим обвинением для рыцаря было обвинение в недостатке храбрости. Отступить для рыцаря означало уронить честь, поэтому они почти никогда в бою не отступали, а если и отступали, то для этого были очень серьезные причины. В бою рыцари старались вести себя достойно, как предписывала им рыцарская мораль, но так получалось не всегда особенно в пылу битвы. Так, рыцари и нападали сзади, и убивали безоружного противника, и добивали раненного.

    Рыцарская честь понималась весьма своеобразно.  Устав   тамплиеров, например, разрешал рыцарю нападать на противника спереди и сзади, справа и слева, везде где можно нанести ему урон.  Но если противнику удавалось заставить отступить хоть нескольких рыцарей, их соратники, заметив это, как правило, ударялись в паническое бегство, которое не в силах был остановить ни один полководец.

    В сражениях помимо рыцарей участвовала также и пехота –  каждый рыцарь приводил с собой слуг, вооруженных копьями и топорами, да и крупные владетели нанимали большие отряды лучников и арбалетчиков.  Но до XIV в. исход сражения всегда определяли немногие господа-рыцари, многочисленные же слуги-пехотинцы были для господ хоть и необходимым, но лишь подспорьем. Рыцари их в расчет вообще не принимали. Горя нетерпением сразиться с достойным противником, то есть рыцарем же, они топтали конями мешающих им своих же пеших воинов. С таким же равнодушием рыцари относились и к всадникам без доспехов, лишь с мечами и легкими копьями.  В одной из битв, когда на группу рыцарей налетел отряд легких всадников, они даже не сдвинулись с места, а просто перекололи своими длинными копьями лошадей противника и только тогда поскакали на достойного врага: рыцарей.  Вот тут-то и происходил настоящий бой: два закованных в железо всадника закрытых щитами, выставив вперед длинные копья, сшибались с налета. Если же доспехи выдерживали, а копья ломались, начиналась рубка на мечах. Вот ради такого боя и жили рыцари. В такой бой они кидались очертя голову, забыв об осторожности, об элементарном строе, нарушая приказы командующих. При малейшем признаке победы рыцарь кидался грабить лагерь врага, забывая обо всем, - и ради этого тоже жили рыцари.  Недаром некоторые короли, запрещая бойцам ломать боевой порядок при наступлении и ход битвы из-за грабежа строили перед боем виселицы для несдержанных вассалов. Бой мог быть довольно долгим.  Ведь он распадался обычно на нескончаемое количество поединков, когда противники гонялись друг   за другом.

    Таково было храброе, яростное, настойчивое, упорное   и безудержное поведение рыцаря в бою.

   Во второй половине XV в. начался закат рыцарской идеологии и рыцарства. Тогда же стали активно применять порох.  Сначала он применялся лишь для того, чтобы взрывать стены крепостей. В результате могучие рыцарские замки перестали быть неуязвимыми. Затем применение пороха привело и к изменению методов войны, и к снижению роли конницы. Рыцарство перестает играть важную роль в жизни общества. Тогда же приходит в упадок и рыцарская идеология.

    Однако в течение многих столетий рыцарство было важным жизненным идеалом средневекового общества, а рыцарский образ жизни и стиль поведения был важнейшим моральным эталоном средневековой аристократии. Рыцарство, как и прочие сословия, было необходимым элементом средневекового общества, обеспечивая стабильность социальной структуры, в которой «воюющие» были так же важны, как и «молящиеся» или «работающие».

Образ жизни и ценностные ориентиры монашества.

Монашество на Западе, в 9-11 веках унифицированное на основе Устава святого Бенедикта Нурсийского, с 12 в. стало подразделяться на ордена. Высокий духовный авторитет обусловил в католичестве попытки организовать по образцу монашества белое духовенство (каноникаты), совместить монашеские обеты с рыцарским служением (духовно-рыцарские ордена). Многочисленны были и полумонашеские братства мирян (бегинки, бегарды и др.). В 13 в. возникает новое, городское, монашество - нищенствующие ордена, которые соединяют идеалы бедности и целомудрия с активным пастырским служением в миру.

Монашество не было изобретением западноевропейского средневековья. Уже в первые века нашей эры в Египте, Сирии, Палестине и Малой Азии появились люди, желавшие "послужить Богу" своим, особенным образом. Они поселялись в пещерах, пустынях, других труднодоступных местах, питались дикими плодами, корешками трав, съедобными насекомыми. Этих отшельников почитали как святых праведников - ведь они отказались от жизни в грешном мире рядом с грешными людьми и выбрали самый прямой путь к спасению. Первые монахи помнили о словах Иисуса, обращённых к ученикам; Христос советовал им не заботиться о еде и крыше над головой. Если человек по-настоящему верит в Бога, то Бог даст ему всё необходимое, как даёт птицам небесным. Поэтому уединённая и скудная жизнь монахов-отшельников была знаком истинной, непоколебимой веры.

Многие из восточных монахов придумывали для себя дополнительные испытания на стойкость: они годами не выходили из специально вырытых ям или же не сходили с особых возвышений, называвшихся "столбами". Некоторые брали на себя обязательство молчать всю жизнь, не менять одежду и не мыться... Таких монахов называли "подвижниками" (по "подвигу" веры, который они совершали); они-то чаще всего и селились в горах и пустынях.

Подвижники стремились избежать людского соседства и жили каждый поодиночке. На западе Европы такое монашество прививалось с трудом - климат здесь был более суровым, да и привычка к общественной жизни была сильна ещё с римских времён. Поэтому в западной части Римской империи (в первую очередь - в Италии) распространилась другая разновидность восточного монашества: монашеские общежития, монастыри.

Первоначально они были очень невелики. Несколько "братьев" (так называли себя монахи) объединялись для праведной жизни под руководством настоятеля (его называли "отцом"), которого выбирали все члены монашеской общины. Нельзя сказать, что братья, вступившие в монастырь, порывали с миром полностью, как это делали египетские столпники и молчальники. Просто монашеская община заменяла им большой мир, полный несправедливостей и насилия. Всё имущество братьев было общим, общим было и их небольшое хозяйство. Братья совместно молились Богу, вознося молитвы как за себя, так и за всех христиан, живущих мирской жизнью. Считалось, что молитвы монахов, людей "святой жизни", легче всего достигают Господа.

Количество таких маленьких общежитий, обителей (каждую из них населяли, как правило, 5- 10 человек) стало быстро увеличиваться примерно с 500 г., когда Западная Европа подверглась разрушительным варварским вторжениям. Теперь в обителях нередко спасали не только душу, но и жизнь, подчас - и богатство. Варвары не всегда щадили монастыри, попадавшиеся на их пути, но безоружные монахи не вызывали у них серьёзных опасений, да и располагались монастыри на отшибе от больших дорог, крупных городов и укреплённых сельских поместий знати. Монашеские обители превращаются в убежища множества случайных людей, нередко далёких не только от высоких помыслов о Боге, но и от веры вообще. Церковь ощущает, что монастырская жизнь начинает выходить из-под её контроля: нравы монахов портились, дисциплина падала, а произвол настоятелей возрастал. К началу VI в. всем было ясно, что обители Запада нуждаются в самой серьёзной реформе. Кто-то должен был подать пример монастырской жизни, в которой братское обращение монахов друг с другом сочеталось бы со строжайшей дисциплиной. Молитву следовало сочетать с физическим трудом - ведь разрастающиеся монастыри вынуждены были содержать себя сами. Наконец, новичок, вступающий в братство, должен был проходить испытательный срок и заслужить одобрение братьев своим поведением. Все эти новшества были введены итальянским монахом святым Бенедиктом, происходившим из города Нурсия. В деятельности Бенедикта Нурсийского заметен последний отблеск римского административного гения - гения организации и порядка.

Главным творением святого Бенедикта стал устав монашеской жизни - правила, которыми монахи должны были руководствоваться во время труда и отдыха. По имени создателя устав этот стал называться бенедиктинским, а исполнявшие устав монахи - бенедиктинцами. До конца XI в. бенедиктинский "орден" (так называлось объединение всех монастырей, признающих устав святого Бенедикта) был наиболее многочисленным и почитаемым из всех монашеских орденов Западной Европы.

В обитель вступали для того, чтобы служить Богу, поэтому устав организовывал всю жизнь монастыря вокруг церковных служб, в которых несколько раз в день участвовали все братья. Размеренный ритм монастырской жизни обозначался ударами колокола, сзывавшего братию то к совместной молитве, то к общей трапезе. Даже сон бенедиктинцев был подчинён церковному ритму и разделялся на две части всенощной службой, проходившей глубокой ночью: "первый сон" - до всенощной, и "второй" - после неё. Правда, разрешён был и короткий дневной отдых. От участия в совместных молитвах разрешение настоятеля освобождало лишь больных и занятых работой в дальних монастырских владениях.

Часть дня, свободную от божественных служб, монахи посвящали труду - как физическому, так и умственному. Все они так или иначе занимались хозяйством - заготовкой дров, помолом зерна, уходом за скотом, пахотой; умственный же труд сводился к чтению, размышлениям над прочитанными богословскими книгами и переписыванию книг. Последнее из занятий считалось особенно угодным Богу; даже совсем маленькие бенедиктинские монастыри непременно обзаводились "скрипториями" (так назывались мастерские по переписыванию и украшению книг) и библиотеками. Именно бенедиктинцам мы обязаны тем, что, хотя бы некоторые произведения греческих и римских авторов дошли до наших дней. В основном же монахи, конечно, переписывали Библию и сочинения отцов церкви. Книга рассматривалась в бенедиктинских монастырях как сокровище, она могла изготавливаться несколько лет, украшалась богатыми иллюстрациями, фигурными заглавными буквами...

Наконец, устав святого Бенедикта учил братьев доброте и терпимости друг к другу. Бенедикт не был сторонником сурового отношения к себе и к ближним людям. Он считал, что от человека не нужно требовать полного самоотречения и самоуничижения - любовь к Господу может быть доказана и более простыми и скромными средствами. Монаха украшают не столько "подвиги", сколько смирение и послушание...

Но не для всех христиан Западной Европы вера была делом кротости и милосердия. В то же время, когда святой Бенедикт основывает свою образцовую монашескую общину в Монтекассино (к югу от Рима), примерно в 529 г. в Европе расцветает и другое направление в монашеском движении - монашество "подвига". Зародилось оно в стране, населённой людьми с горячей кровью и неуёмной фантазией, любителями приключений и опасных схваток - в Ирландии. Ирландские монахи отчасти были похожи на своих египетских и сирийских предшественников - они творили чудеса, жили на скалах, едва выступающих над поверхностью океана, совершали морские путешествия в никому не ведомые страны. Обаяние ирландского монашества было настолько велико, что в VI-VII вв. основанные выходцами из Ирландии монастыри появляются во многих странах Европы. Ирландские монахи вместе с бенедиктинцами сыграли исключительную роль в распространении христианства на окраинах Европы.

Таким образом, в монастырях находилось дело и любителю приключений, и скромному труженику, и почитателю мудрости Аристотеля и Платона.

Обитель была не только местом бегства от мира; она быстро превратилась в одну из важнейших частей мира средневековья. Долгое время монастыри оставались главными центрами науки, культуры и искусства: они задавали моду в архитектуре и книжной иллюстрации, содержали монастырские школы, в которых обучались дети знатных сеньоров. Именно монастырские мыслители напряжённо обдумывали ответы на главные вопросы, волновавшие средневекового человека: когда и как Бог будет вершить Страшный суд? Что ждёт людей после смерти? Свободен ли человек в своих действиях в этой жизни или все его поступки раз и навсегда предопределены волей Господней? Оторванные от семейных связей и общественных обязанностей монахи остро ощущали каждый свою индивидуальность, неповторимость. Их внутренняя, эмоциональная жизнь была намного богаче переживаний, доступных мирянам. Лишь постепенно, к XIII-XIV вв. мысли и чувства, углублённых в себя монахов, будут переняты и усвоены средневековыми горожанами, а позднее - развиты философами Возрождения. Средневековая личность, подобно слабому ростку, пробивается наружу и укрепляется в тени монастырской стены, после чего укореняется в тени другой стены - городской. И там, и здесь она была надёжно защищена от слишком жарких лучей прямого солнечного света - отношений власти, силы и принуждения.

Немалую роль сыграло монашество и в хозяйственной жизни средневековья. Владения монастырей не дробились при наследовании, как это было с землями светских феодалов, а постоянно увеличивались за счёт пожертвований и дарений. Монахи, не отвлекавшиеся военными походами и развлечениями, вели своё хозяйство более умело, чем рыцари. Новые типы упряжи лошадей, садовые и огородные культуры, более производительные мельницы, плуги - всё это появлялось в первую очередь в монастырских владениях и лишь потом распространялось в хозяйствах светских сеньоров и крестьян. Крупные монастыри располагали достаточными средствами, чтобы проводить расчистку лесов под пашни и осушать болота. В VIII-X вв. многие аббатства ("аббатом" на Западе называли настоятеля монастыря; слово образовано от "авва" - отче, отец) превращаются в обширные феодальные сеньории, в которых крестьянам жилось, пожалуй, потяжелее, чем под властью светских сеньоров. В монастырских хозяйствах лучше был поставлен учёт и контроль за исполнением крестьянских повинностей; вдобавок к этому грамотные монахи оформляли все свои отношения с крестьянами на бумаге и в спорных случаях умели доказать суду свою правоту. От крестьян требовали такого же беспрекословного послушания, как и от братии: один английский аббат предписал своим крестьянам пользоваться только монастырскими мельницами (разумеется, за плату); крестьяне отказались повиноваться. Тогда аббат добился своего силой, отняв у крестьян все мельничные жернова. В назидание непокорным он велел вымостить этими жерновами пол своей приёмной комнаты.

Удавалось ли обитателям монастырей сочетать возрастающее богатство и могущество с исполнением устава святого Бенедикта? Внешне - да. Колокола всё так же отбивали всенощные и заутрени, монахи постились, молились, пели гимны в церкви и переписывали книги. Но физическим трудом разбогатевшие бенедиктинцы занимались всё реже и всё неохотнее. Посты аббатов в крупных монастырях были захвачены представителями видных феодальных родов и по существу передавались по наследству. С середины X в. часть бенедиктинцев выдвигает идею реформы монастырской жизни; реформаторы, объединившиеся вокруг французского монастыря Клюни, считали необходимым избавить монастыри от контроля со стороны местной знати и вернуться к простым и строгим требованиям устава.

С конца XI в. в Западной Европе начинают оформляться новые монашеские ордена, отчасти противопоставлявшие себя бенедиктинцам. Отличие подчёркивалось тем, что "новые" ордена предпочли другой цвет одежд и носили рясы из простого белёного полотна (бенедиктинцы традиционно одевались в чёрный цвет). Самым популярным из новых орденов стал цистерцианский; название его было образовано от латинского написания французского города Сито, где располагалась главная обитель ордена. Уставы новых орденов требовали возврата монахов к ручному труду и удаления от мира; по мнению их основателей, бенедиктинцы слишком сильно погрязли в мирских делах. Церковные службы отходят в жизни "белых" монахов на второй план, главным же делом монаха становятся спасение своей собственной души, попытки "увидеть" Бога мистическими средствами. Монастыри "новых" орденов делаются прибежищем восторженных фанатиков веры и тонких богословов, вдохновенных проповедников крестовых походов и почитаемых народом пустынножителей. Основание новых монашеских орденов в XII в. превращается в моду: достаточно было слегка изменить один из уже существующих уставов, ввести новые элементы одежды и добиться разрешения папы на устройство монашеской общины - и новый орден появлялся на свет. Опасаясь, как бы монашеское движение не вышло из-под римского контроля, Папы запретили основание новых орденов.

И всё же в начале XIII в. этот запрет был нарушен, причём новые ордена - нищенствующих монахов-проповедников - были созданы по почину самих Пап. В Риме поняли, что для борьбы с ересями и свободомыслием необходимо новое оружие, и увидели такое оружие в монашеском движении святого Франциска из итальянского города Ассизи. Франциск начал свою проповедь в 1206 г.; через 20 лет он скончался, изнурённый нищетой и болезнями. Первое время Франциск сам изрядно походил на еретика и выглядел в глазах римской церкви очень сомнительно: он отказался от владения имуществом (а Франциск был сыном богатого купца), не брал в руки денег и вместе со своими учениками вёл бродячую жизнь. Франциск явно подражал Христу, чего он и не пытался скрывать. Уже это сближало Франциска в глазах Рима с еретиками-вальденсами; мало того, и ученики Франциска, уничижительно называвшие себя "меньшими братьями", миноритами, бродили по дорогам в рясах из грубой мешковины, перепоясанные верёвками, группами из двух человек, точно так же, как и вальденсы.

Папа Иннокентий III пожелал встретиться с подозрительным проповедником в Риме. Он смог оценить и чистоту помыслов Франциска, и искренность его веры, и его огромное личное обаяние. Франциск не был опасен для церкви, но он мог стать ей полезен. Папа согласился утвердить сообщество миноритов при условии, что они станут настоящими монахами, примут свой устав и подчинятся церкви. В противном случае над Франциском и его друзьями постоянно нависала бы угроза обвинений в ереси.

Франциск согласился на предложение Папы, но руководство орденом миноритов (его ещё называли францисканским) передоверил своим более предприимчивым товарищам. Второе поколение францисканцев во многом отказывается от легендарной простоты основателя ордена. Францисканцы пользовались огромной популярностью; орден принимает множество дарений, которые он расходует на угодные Богу дела: устройство больниц, школ и приютов. Монастыри францисканцев основываются в самой гуще тогдашней жизни - в центре крупных городов; минориты видят смысл своей деятельности не в бегстве от мира, а в проповеди слова Христова среди мирян.

Схожие изменения на протяжении XIII в. происходят и со вторым орденом нищенствующих монахов, основанным примерно в то же время, что и францисканский, - доминиканским. Он был назван по имени испанского монаха святого Доминика, учёного богослова, специалиста по борьбе с ересями. Оба ордена пользовались особым покровительством пап и нередко соперничали в учёных диспутах, благотворительных делах и распространении христианской веры. Постепенно между орденами сложилось распределение обязанностей: минориты в основном "работали с народом", проповедовали среди самых широких слоёв населения, а доминиканцы больше занимались церковной наукой, богословием - ведь именно в богословских спорах католики в прежние времена подчас уступали еретикам.

Позднее средневековье окончательно превращает монашество в одно из главных орудий "воинствующей церкви". Орден иезуитов (правильное название "Общество Иисуса") создаётся его основателем Игнатием Лойолой и Папами как мощное средство влияния на души и умы верующих. Монастырские стены, в прежние времена, отделявшие братию от мира, становятся тонкими и прозрачными, как стекло. Иезуиты живут "в миру", как обычные люди, носят ту же одежду, что и все, занимаются преподаванием в школах и университетах, литературным творчеством, ведут политические интриги, ухаживают за дамами. В то же время они остаются преданными слугами церкви, тайно и явно отстаивающими интересы Рима.

Средневековый монах мог укрываться от мира за толстыми монастырскими стенами, как это делали бенедиктинцы, или же проводить между собой и миром незримую грань подобно иезуитам - в любом случае он оставался частью общества, которое покидал. Монах не был свободен от печалей и забот большого христианского мира; этому миру он дарил свои чувства и идеи, рождённые уединением и покоем. Средневековый монах вовсе не презирал оставленное им общество, просто он хотел жить в обществе, которое выбрал он сам.

Рассмотрев образ жизни и ценностные ориентации монашества и рыцарства, можно сделать вывод о том, что несмотря на видимые различия между монашеством и рыцарством имеется одно сходство, ставшее основой как монашества, так и рыцарства – это служение Богу.

2.2.    Роль монашества и рыцарства в европейской культуре

Рыцарство было неотъемлемой частью средневековой культуры и вместе с тем имело свою особую культуру.

Рыцарская культура представляет собой сложное переплетение светских и религиозных компонентов. Истинный рыцарь, прежде всего – правоверный христианин, однако жизнь его проходит не в молитве и благочестивых деяниях, а на полях сражений. Это порождает сложные антиномии, лежащие в основе мировоззрения рыцарства. Основными антиномиями рыцарской культуры являются:

1.   Христианская заповедь «не убий» и принцип воинского служения;

2.   Антиномия чести и славы (слава как проявление личной воинской доблести и честь как сословная добродетель);

3.   Противоречие религиозной аскезы и рыцарской щедрости;

4.   Противоречие земной славы и небесного воздаяния.

Важную роль в формировании рыцарской культуры сыграли крестовые походы (XI-XIII вв.). К этому времени церковь наконец находит компромисс между христианским принципом «не убий» и германским принципом «убей кого сможешь». Такой идеологией становится концепция «священного воинства». Период зрелого средневековья, с его растущими городами, торговлей и ремеслом, требовал контроля за торговыми путями в богатые восточные земли. Это становится скрытой причиной первых крестовых походов. Однако важно и то, что церковь предлагает рыцарю-воину служить Богу не молитвой, а мечем. Возникают духовно-рыцарские ордена как синтез монашеского служения и воинской доблести. Главные из них – тамплиеры (1118г.), госпитальеры (1070 г.) (мальтийский орден), тевтоны (1190 г.). Крестовые походы привнесли в культуру западноевропейского средневековья много нового. Это касается не только художественной традиции, но повседневной жизни рыцарства: пряности, шелк, дамасское оружие. Рыцарь, вернувшийся с Востока, уже иначе воспринимал свое положение в обществе и хотел, чтобы его привилегии имели зримое воплощение.

Начиная с XII века, при дворах королей и крупных феодалов развивается богатая придворная жизнь с пирами и турнирами, представлениями гистрионов и жонглеров. Важнейшим феноменом придворной культуры этого периода становится куртуазная культура. В основе куртуазной культуры лежит культ «Прекрасной Дамы». Любовь рыцаря и прекрасной дамы при все этикетности и идеализации такого рода отношений, превращала женщину из «сосуда греха» в объект поклонения и почитания. Кроме того, куртуазная любовь выступает способом разрешения противоречия между сословным браком и индивидуальным чувством. Лирика трубадуров и миннезингеров, рыцарский куртуазный роман – этим обогатила мировую литературу куртуазная культура средневекового рыцарства. Развитие светской литературной традиции связано с появлением новых поэтических форм: рифмы, аллегорического языка. И, пожалуй, самое главное – провансальская лирика и рыцарский роман создается на национальных языках, вопреки господству латыни в культуре средневековья. История куртуазной литературы оставила нам имена знаменитых трубадуров и авторов романов (Сордель, Гильем Орантский, Кретьен де Труа, Вольфрам фон Эшенбах). Произведения рыцарской литературы создавали идеальный образ рыцаря - бесстрашного война и верного вассала. Но этот образ переплетался с авантюрным сюжетом, фантастическими персонажами и событиями, и, конечно, любовью к Прекрасной Даме. Одной из важнейших коллизий рыцарского романа становится противоречие долга и чувства. Так, например, в знаменитом романе «Тристан и Изольда» страстная любовь героев, вспыхнувшая под влиянием любовного напитка, вступает в неразрешимое противоречие с долгом вассальной верности для Тристана и супружеским долгом для Изольды.

Таким образом роль рыцарства в средневековой культуре очевидна.

Рыцарская культура стала одним из основных факторов развития европейской культуры, изменив не только отношение к женщине и введя новые идеалы и стремления. Наибольшее влияние она оказала на литературу, создав принципиально новый жанр рыцарского романа. Но это не самое главное достижение рыцарской культуры.

Крестовые походы значительно расширили не только экономические, торговые контакты и обмены, но и способствовали проникновению в варварскую Европу более развитой культуры арабского Востока и Византии. В самый разгар крестовых походов арабская наука стала играть огромную роль в христианском мире, способствуя подъему средневековой культуры Европы XII в. Арабы передавали христианским ученым греческую науку, накопленную и сохраненную в восточных библиотеках, которая жадно впитывалась просвещенными христианами. Авторитет языческих и арабских ученых был настолько силен, что ссылки на них были в средневековой науке почти обязательными, им порой приписывали свои оригинальные мысли и выводы христианские философы.

В результате длительного общения с населением более культурного Востока европейцами были восприняты многие достижения культуры и техники византийского и мусульманского мира. Это дало сильный толчок для дальнейшего развития западноевропейской цивилизации, что нашло отражение прежде всего в росте городов, усилении их экономического и духовного потенциала. Между X и XIII вв. произошел взлет в развитии западных городов, и образ их изменился.

Монашество же сыграло важнейшую роль в средневековой культуре, имея, как и рыцарство собственную культуру.

Монастырская культура-очаг культуры. Первоначально монастыри были самостоятельными, но потом стали создавать сеть аббатств с собственной иерархией. Долгое время монастыри оставались главными центрами науки, культуры и искусства: они задавали моду в архитектуре и книжной иллюстрации, содержали монастырские школы, в которых обучались дети знатных сеньоров. Именно монастырские мыслители напряженно обдумывали ответы на главные вопросы: когда и как Бог будет вершить Страшный суд?

Функции церковно-монастырской культуры:

миссионерство (проповеди, катехизис, обращение в христианство и крещение);

 социально-организующая (поддержка собственной иерархической структуры и санкционирование сословной иерархии);

экономическая (церковь-крупнейший феодал, монастырь-центр развития агрокультуры и инновационных технологий);

военно-политическая (формирование идеологии священного воинства и возникновение духовно-рыцарских орденов: тамплиеры «Бедные рыцари Христа и Соломонова храма», госпитальеры «Госпитальная братия св. Иоанна, тевтоны. Церковь-главный игрок на политической арене.);

дидактически- образовательная (единство интеллектуальной жизни обеспечивало единство веры, единство языка-латынь. Монастырские школы - это путь распространения веры и источник формирования университетской культуры, система 7 свободных искусств);

художественно-эстетическая (божественная сущность красоты и символические основания художественной традиции. Храмово-литургическое действо – синтез искусств.).

Заключение

Средние века - это удивительная станица в истории Западной Европы. В Европе Средние века характеризовались господством феодального экономического и политического строя и христианского религиозного мировоззрения, наступившим после крушения античности. И соответственно главенствующими были такие сословия как монашество и рыцарство, имеющие в основе своей служение Богу и подчиняющиеся Церкви.

В данном исследование были изучены монашество и рыцарство, как два образа жизни в эпоху средневековья. Также была проанализирована и охарактеризована социокультурная ситуация в средневековой Европе. Был проведен сравнительный анализ образа жизни и ценностных ориентаций монашества и рыцарства. И определена роль монашества и рыцарства в европейской культуре. Таким образом цель работы была достигнута.

Список литературы:

1. «История рыцарства », Ж.Ж. Руа, «сочинение», С.-Петербург, 1858 г. перевод с французского Г. Веселкова.

2. «Рыцари » энциклопедия, Москва, «Росмэн», 2000

3. «Рыцари », Кристофер Граветт, «Дорлинг киндерсли», Лондон, Нью-Йорк, Штутгарт, Москва

4. «Крестоносцы », Москва, «Росмэн», 2000

5. «Повседневная жизнь Англии и Франции во времена рыцарей круглого стола », Мишель Пастуро, «Молодая гвардия», «Классик», Москва 2001

6. «История ордена тамплиеров », Марион Мельвиль, «Евразия», Санкт-Петербург 2000

7. «Культура и общество западноевропейского средневековья » Лучицкая С.И. «Интерпракс», Моква 1994

8. «История религии. Учебник. Том2 » Александр Мень