Военная антропология

Военная антропология

Тема войны является важным аспектом отечественной истории. «Война многомерна, многолика, изменчива в своей смысловой определенности, неисчерпаема в своем содержании. Она, как хамелеон, маскируется под иные социальные феномены, теряется в их красках и формах, оборачивается к человеку одной из своих многочисленных сторон в зависимости от того, какой интерес он проявляет к ней: участник он ее событий или холодный исследователь, стремиться он укротить ее век или обеспечить ее бессмертие». ^[1]

Современный этап развития исторической науки характеризуется усилением интереса к изучению (исследованию) проблемы «человек и война» в рамках новой отрасли – военно-исторической антропологии. «Сегодня перед исторической наукой встает важная фундаментальная проблема – восполнение отсутствующей системности в военно-исторических исследованиях, касающихся «человеческого измерения» войн и вооруженных конфликтов, на основе обобщения отечественного и зарубежного научного опыта, использования и синтеза традиционных и нетрадиционных методов исследования с конкретно-научными подходами ряда дисциплин. Решение ее возможно именно на базе конструирования военно-исторической антропологии в качестве новой отрасли исторического знания».² Лишь сегодня мы становимся свидетелями взрывного роста интереса к «человеческому измерению войны», особенно среди молодого поколения российских историков. Это объясняется, с одной стороны, изменениями в обществе (отказ от идеологических ограничений); с другой, – сильным влиянием на отечественную историографию новых тенденций в мировой исторической науки. В результате этого историками был обозначен комплекс ключевых задач, важнейшие из которых состоят в том, чтобы:

«– во-первых, определить предметно-тематические рамки военно-антропологических исследований в истории;

– во-вторых, сконцентрировать внимание ученых на этой области военной истории, которая либо игнорировалась, либо была на периферии исследований;

– в-третьих, интегрировать подходы и методы разных смежных дисциплин для разработки проблематики «человеческого измерения» в истории войн;

– в-четвертых, освоить широкий пласт зарубежных исследований по проблематике, целенаправленно осваивать достижения мировой историографии в этой области;

– в-пятых, опираясь на достижения как собственно исторической науки, как и других дисциплин, более успешно разрабатывать специфический понятийно-категориальный аппарат и инструментарий исследования данной проблематики; определять и выявлять адекватную исследовательским задачам источниковую базу и методы работы с нею;

– в-шестых, апробировать и отработать комплекс современных междисциплинарных и собственно исторических подходов и методов с последующим системным конкретно-историческим исследованием войн и вооруженных конфликтов в антропологическом измерении;

– в-седьмых, наладить эффективную научную коммуникацию в исследовательской среде, целенаправленно объединяя и координируя усилия специалистов на наиболее перспективных направлениях, что будет полезно как в целом для исторической науки, так и для конкретных ученых.»[2]

Объектом военно-исторической антропологии является человек и общество в экстремальных условиях вооруженных конфликтов. Военно-историческая антропология должна «интегрировать как часть предметной области традиционной исторической науки, так и ряд предметных аспектов других научных дисциплин, занимающихся изучением общества и человека «под военным углом зрения», ассимилировать и адаптировав их для решения собственных задач».[3] Необходимо также сказать и о соотношении военно-исторической антропологии с более широкой областью исторической науки – исторической антропологией, так как «война является специфическим общественным явлением, характеризующим экстремальное состояние общества в противостоянии другим социумам, что, безусловно, требует и специфических подходов и методов его изучения».²

«Вместе с тем, военно-историческая антропология призвана не только и не столько к специализации в исследовании войн, сколько к интеграции знания о них, получаемого различными гуманитарными и общественными науками». В связи с этим, обозначен комплекс ключевых задач конкретно-исторических исследований в предметных рамках военно-исторической антропологии. Это, прежде всего:

– определение того общего во всех войнах, что влияет на психологию социума в целом и армии в частности, и особенно, в зависимости от специфики конкретной войны с присущими ей параметрами (масштабы войны, ее оборонительный или наступательный характер, значение для государства, идеологическое обоснование целей, социально-политический контекст, включая общественное мнение и отношение к данному конфликту внутри страны, и т.д.);

– анализ ценностей, представлений, верований, традиций и обычаев всех социальных категорий в контексте назревания войны, ее хода, завершения и последствий;

– изучение взаимовлияния идеологии и психологии вооруженных конфликтов, в том числе идеологического оформления войны, механизмов формирования героических символов, их роли и места в мифологизации массового сознания;

– изучение диалектики соотношения образа войны в массовом общественном сознании и сознание ее непосредственных участников;

– изучение эволюции понятий «свой – чужой» и формирования образа врага в различных вооруженных конфликтах, в том числе в сравнительно-историческом анализе мировых и локальных войн;

– анализ проявлений религиозности и атеизма в боевой обстановке, включая солдатские суеверия как одну из форм бытовой религиозности;

– реконструкция совокупности факторов, влияющих на формирование и эволюция психологии комбатов, на их поведение в экстремальных ситуациях;

– изучение психологических явлений и феноменов на войне: психология боя и солдатского фатализма; особенностей самоощущения человека в боевой обстановке; героического прорыва и паники; психологии фронтового быта;

– выявление особенностей психологии рядового и командного состава армии, а также военнослужащих отдельных родов войск и военных профессий в зависимости от форм их участия в боевых действиях;

– изучение влияния вневойсковых социальных и социально-демографических феноменов мировых и локальных войн, в том числе массового участия женщин в войнах ХХ столетия;

– определение того, как условия конкретной войны влияют на дальнейшее существование комбатов, включая проявление посттравматического синдрома, проблемы выхода из войны, механизмы и способы адаптации к послевоенной мирной жизни.

Естественно, данный перечень не является исчерпывающим».[4]

Для решения задач военно-исторической антропологии необходимо изучение войн и вооруженных конфликтов всех периодов и стран. «Вместе с тем, приоритетным объектом исследования в отечественной историографии, на наш взгляд, должны явиться войны с участием России (СССР). При этом ключевыми направлениями могут стать:

– изучение опыта участия России (СССР) в мировых и локальных войнах в историко-антропологическом аспекте;

– сравнительно-исторический анализ российских войн как социально, социо- и этнокультурного, социально-психологического явлений;

– сравнительное изучение психологии разных категорий военнослужащих русской и советской армий на разных этапах российской истории». [5]

Для каждого нового научного знания необходимо иметь методологическую основу.

«Для военно-исторической антропологии наиболее продуктивным, на наш взгляд, является синтез идей и методологических принципов трех основных научных направлений – исторической школы «Анналов», философской герменевтики и экзистенциализма.

Основополагающим принципом исторической психологии, выдвинутым французскими историками школы «Анналов», является осознание и понимание эпохи, исходя из нее самой, без оценок и мерок чуждого ей по духу времени. Этот принцип близок одному из положений ранней философской герменевтики, в частности «психологической герменевтики» В. Дильтея, – идея непосредственного проникновения в историческое прошлое, «вживания» исследователя в изучаемую эпоху, во внутренний мир создателя источника. Такой метод познания духовных явлений получил название психологической реконструкции, то есть восстановления определенных исторических типов поведения, мышления и восприятия».²

Военно-историческая антропология в своем изучении войн учитывает принципы социальной истории, в центре внимания которой оказывается человек.

«Подход к «человеческому измерению» войн и вооруженных конфликтов как предмету изучения особой отрасли исторической науки – военно-исторической антропологии является принципиально новым для отечественной историографии. Эта новизна состоит в переходе от фрагментарного к системному исследованию антропологического ракурса военно-исторической проблематики, что предполагает как полноту охвата ее проблемно-тематических составляющих, так и интеграцию в историческом исследовании конкретно-научного и междисциплинарного инструментария, традиционных и нетрадиционных методов ряда гуманитарных дисциплин.

Совокупность подходов и методов исследований военно-исторической антропологии можно разделить на четыре группы: теоретико-методологические, источниковедческо-методические, конкретно-исторические и междисциплинарные.»¹

В водной статье Военно-исторической антропологии расписаны задачи всех методических направлений, но особый акцент делается на историко-сравнительном методе, который позволяет наиболее продуктивно изучать человека на войне.

«Военно-антропологические исследования носят ярко выраженный междисциплинарный аспект, метанаучные для истории подходы в изучении историко-психологической проблематики целесообразно дополнять методологическими принципами и инструментарием, разработанным в смежных гуманитарных дисциплинах, прежде всего в психологической и социологической науках».[6]

В целом, инструментарий военно-исторической антропологии соответствует современным тенденциям мировых исторических исследований.

Гендерный подход в военной антропологии

В богатейшую историю нашей страны женщины вписали немало ярких страниц. «Они сражались за Русь святую, в том числе на поле Куликовом, появлялись и в других сражениях, но это были единицы, к тому же свой полк скрывали под мужским костюмом и мужской фамилией».[7]

Лишь в середине ХIX века был получен опыт привлечения женщин на театр военных действий. «1859 год можно считать историческим в военной судьбе женщин России. С этого времени они не покидают полей сражений. Количество их в действующей армии увеличивается от войны к войне».²

Тема «Женщина на войне» тесно связана с отраслью военной психологии, которая описывает и объясняет психологические факты и закономерности их проявления на уровне войны как социального явления, на уровне боя как ведущего вида военного противоборства, на уровне психики его участников и на уровне использования психологического знания в интересах достижения победы над противником.

Исследование психологии войны как социального явления предполагает изучение таких феноменов, как:

– влияние войны на личность и социальные группы, и обратное влияние людей на войну;

– психологические особенности последствий войны (победа или поражение) для нации и армии.

Безусловно, без этих сведений нельзя сделать полноценного анализа, рассматриваемых событий, так как сам термин войны «…имеет психологическую природу, цели, функции, развивается по психологическим закономерностям, определяется психологическими возможностями противоборствующих сторон, ведется, в том числе и психологическими средствами, и ее результаты определяются психологическими последствиями»³

Рассматриваемые нами источники по своим временным границам относятся к третьему и четвертому этапу.

«Третий этап характерен быстрым возрастанием удельного веса женщин в армии и расширением поля их деятельности. Эти тенденции довольно ярко проявились уже в русско-японской войне 1904–1905 гг. и особенно в годы Первой мировой войны 1914–1918 гг.

Опыт применения женского труда на фронте показал: несмотря на то, что уже 3000 женщин оказывали медицинскую помощь войнам, их не хватало.

С началом Первой мировой войны женщины активно включались в оказании помощи милосердной российскому воинству через Красный крест и общины.

Одной из самых примечательных особенностей данного периода, уникальным явлением в российской армии было создании летом 1917 года воинских формирований из женщин-добровольцев. Планировалось создавать боевые подразделения (пехотные батальоны), команды вспомогательного назначения: связи, охраны железных дорог, караульные роты; а также направлять женщин для укомплектования санитарных организаций.

Четвертый этап – это массовое участие женщин в Гражданской войне (1918–1922 гг.), начало привлечения женщин в ряды вооруженных сил как равноправных бойцов. Женщины овладели многими воинскими специальностями.

На фронте находились не только медики, но и пулеметчики, связисты, политбойцы, комиссары, кавалеристы, подносчики патронов, командиры боевых подразделений (рот, бронепоездов).

Одной из особенностей Гражданской войны была мобилизация правительственными декретами и постановлениями женщин-врачей на действительную военную службу (а также студентов-медиков).

Кроме того, в данный период женщины оказались по разные стороны сражающихся. Одни воевали в составе Красной Армии, другие – в армии белогвардейцев, что является особенностью, вызванной к жизни расколом общества и Гражданской войной».[8]

Каковы же причины феминизации² армии? Они непосредственно связаны с нуждами военного ведомства. «К первым относятся: заинтересованность государства; демографические изменения в обществе; влияние социально-политической расстановки в стране на ее Вооруженные Силы; безработица; подготовка женщинами мужчин в определенных профессиях; патриотические чувства. Ко вторым – потребности Вооруженных Сил: заинтересованность армии и флота; нехватка мужчин; технологизация военной профессии; снижение зависимости воинского труда от мускульной силы; выход на первый план умственных данных; нужда в специалистах по уходу за ранеными (в военное время); необходимость в пополнении (в военное время); возможные замены мужчин женщинами (в отдельных специальностях); большее соответствие женщин ряду профессий (медицина, связь, административно-хозяйственная служба и др.) и лучшее исполнение ими должностных обязанностей; нежелание части юношей служить в армии; сила примера зарубежных армий».³

Что же привлекает в армию самих женщин? Что помогает им исполнить свой долг? Мотивы их стремлений имеют много общего, но в то же время существуют и различия, обусловленные эпохой, идеями, главенствующими в обществе, и рядом других обстоятельств.

Массовое и активное участие российских женщин в войнах является военно-историческим феноменом – единственным и уникальным.

Важным источником по изучению гендерного подхода в военной антропологии является сборник «Добровольцы» с мемуарами Варнек Т.А. «Воспоминание сестры милосердия (1912–1922)»; Бочарникова М. «В женском батальоне смерти (1917–1918)»; и Мокиевская – Зубок З.С. «Гражданская война в России, эвакуация и «сидение» в Галлиполи глазами сестры милосердия военного времени (1917–1923)».

Т. Варнек и ее воспоминания «Воспоминания сестры милосердия (1912–1922)»

Татьяна Александровна Варнек родилась 4 апреля 1894 года в семье генерала А.И. Варнека.[9] В 1912 году она окончила гимназию и поступила в Кауфманскую общину на курсы запасных сестер милосердия. Из-за тяжелых условий на практике в больнице не закончила курсы медсестер. В 1914 году, после начала Первой мировой войны, вернулась в общину, закончила практику и получила назначение в лазарет. До апреля 1918 года проработала медицинской сестрой на фронтах Первой мировой войны, а затем откомандировалась домой. В 1919 году Варнек, в качестве сестры милосердия, вступает в добровольческую армию. В октябре 1920 года в составе Красного Креста вместе с семьей эвакуировалась в Константинополь, а затем в Болгарию.

Историческими условиями возникновения мемуаров Татьяны Александровны Варнек послужили события Первой мировой войны, перешедшей в России в войну Гражданскую. В них отражена профессиональная деятельность Т. Варнек в качестве сестры милосердия, сначала на фронтах Первой мировой войны, а затем, в том же качестве, в составе Добровольческой армии. Данные воспоминания – это взгляд непосредственного очевидца тех событий.

Мемуары Т. Варнек охватывают события с 1912 года по 1922 год, но нам ничего не известно о точном времени их создания. Свои воспоминания Варнек пишет находясь уже в эмиграции, таким образом, воспоминания являются ретроспективными. Сами мемуары неизбежно деформированы временем, поэтому в них встречаются неточности, а часть воспоминаний утрачена. Следует также учитывать влияние эпохи, которое наложило свой отпечаток на мировоззрение автора.

Впервые в России воспоминания публикуются в 2001 году в издательстве «Русский путь». Мемуары Т. Варнек вошли в сборник «Добровольцы» из серии «Наше недавнее» (Российская мемуарная библиотека), которая была основана А.И. Солженицыным.

В своих воспоминаниях использует выдержки из своего дневника, который она вела в походах с добровольческой армией, а также она ссылается на записи своего отца (которые довольно подробно рассказывают о жизни ее семьи на юге России в период с 1918 г. по 1920 г.).

Воспоминания Татьяны Варнек состоят из трех частей: «На Великой войне», «Когда фронт разваливается», «В Добровольческой армии», каждая из частей состоит из нескольких глав.

Первая часть охватывает временной период с 1912 года по 1916 год. После практики Т. Варнек получила назначение в 1-ый Подвижной кауфманский лазарет Бакинских нефтепромышленников[10], состоящей в Галиции в Жолкиве. Работала в лазарете, но из-за «бунта сестер» (против врача) была переведена во Львов. В 1915 году Варнек переходит в Георгиевскую общину и получает назначение в Житомирский этапный лазарет. В 1916 году, летом она работает в Риге, этот период своей работы называет «кошмарным».

Вторая часть воспоминаний начинается с событий осени 1916 года, а оканчивается 1918 годом. В сентябре 1916 года Варнек получает назначение в Рижский передовой отряд Красного Креста. В румынском санитарном поезде она совершает рейсы по линии фронта (за это была предоставлена с еще двумя сестрами к Георгиевской медали, которую не получила, в связи с революционными событиями).

После возвращения в Петербург в 1917 году работала госпитале, но вскоре ушла, получив направление в 604-ый военно-санитарный поезд. В апреле 1918 года Варнек откомандировалась и уезжает к родным в Москалевку (имение семьи Варнек). С апреля по ноябрь семье Варнек пришлось пережить немало обысков от «народных представителей». Весной 1918 года вся семья скрывалась в лесу, спасаясь от Красной армии, а после возвращения они находят свое имение разворованным и разрушенным.

Третья часть «В Добровольческой армии» начинается с воспоминаний о переезде в Екатеринодар в 1918 году и заканчивается событиями 1922 года. Татьяна Варнек вместе с сестрой и братом осенью 1918 года переезжает в Екатеринодар в поисках работы и средств для проживания. 6 ноября 1918 года она получает назначение в формирующийся 3-ий Кауфманский госпиталь, в котором Варнек проработала до апреля 1919 года. В апреле она переходит на службу в 4-ый передовой отряд Красного Креста при Терско-Кубанской дивизии генерала Топоркова в корпусе генерала Шкуро. Так начинаются походы с Терской дивизией. В это время Варнек ведет записи происходивших событий. Ее записи начинаются 30 апреля 1919 года и заканчиваются событиями 16 августа того же года. Она записывает лишь самые яркие моменты похода, поэтому записи ведутся неежедневно. «Я так устала – нервы больше не выдерживали, и я попросила меня перевести в другое место»[11] – такими словами заканчивается этот период воспоминаний. В сентябре Варнек получает назначение в санитарный поезд «Единая Неделимая Россия». Этот поезд состоял при корпусе генерала Шкуро и двигался за корпусом генерала. Вскоре Варнек заболела возвратным тифом и вернулась в Екатеринодар, где она лежала в госпитале до 5 февраля. После выписки она вместе с сестрой вернулась в Туапсе к семье. В то время над семьей Варнек нависла серьезная угроза. Особой опасности подверглась жизнь хозяина семьи Александра Ивановича – уже одно то, что он имел генеральское звание, было вполне достаточным, чтобы его расстреляли без суда и следствия.

Поэтому вопроса – эмигрировать или нет – для него практически не было. В марте 1920 года семья Варнек эвакуировалась из Туапсе на Крымский полуостров. По приезду в Севастополь Татьяна Варнек поступает в 1-ый Передовой отряд Красного Креста (работала на санитарном поезде). 29 октября 1920 года в составе Красного Креста, на судне «Рион» эвакуировалась в Константинополь. В Константинополе она устроилась на работу в посольский госпиталь, а в 1921 году госпиталь переводят на Шипку (Болгария). В августе 1920 года Варнек переезжает в Софию и устраивается ассистенткой к болгарскому врачу. Этими событиями заканчиваются Татьяны Александровны Варнек.

Создавая свои воспоминания, Т. Варнек не ставила перед собой цель – дать обоснованную историческую оценку происходившим событиям. Воспоминания – это сугубо личностная оценка автора. Отношение автора к революционным событиям можно прочитать в контексте воспоминаний – оно отрицательно (хотя, Варнек ни разу не высказала его открыто). Таким образом, написанием своих воспоминаний Варнек хотела рассказать о своей профессиональной деятельности сначала на фронтах Первой мировой войны, а затем в рядах Добровольческой армии. Это воспоминание человека о потерянной Родине, о долге и о мужестве.

Изучая мемуары, мы рассказываем причины тех или иных поступков автора. Мы видим, как определенные исторические условия повлияли на личность автора.

Мемуары Варнек, как и всем мемуарам присущ субъективизм. По жанру мемуары Варнек являются автобиографией[12], в центре повествования фигура самого автора. Это важно для воспоминаний, так как это позволяет понять, как личность самого автора повлияла на те или иные ее поступки. Мемуары дают представление о мировоззрении и духовном мире автора.

Мария Бочарникова «В женском батальоне смерти (1917–1918)»

Главным историческим условием возникновения данного источника, послужили события 25 октября 1917 года в Петрограде, участницей которых был автор.

О событиях 25 октября 1917 года много написано и самими современниками, да и следователями данного периода. Но тем не менее воспоминания Марии Бочарниковой вносят свою лепту, в уже казалось бы полностью изученный вопрос.

В Гражданскую войну бывшая батальонщица Мария служила сестрой милосердия в Белой армии и вместе с ее остатками эвакуировалась за границу. Благодаря усилиям Алексея Геринга, который беспрестанно побуждал соотечественников к написанию воспоминаний, были написаны и мемуары М. Бочарниковой. 

М, Бочарникова начала работать над своими воспоминаниями с нчала 40-ых годов ХХ века, поэтому разрыв между созданием и описываемыми событиями составил почти 25 лет. Таким образом, эти воспоминания являются ретроспективными. Поэтому они неизбежно подверглись воздействию времени, а также той исторической обстановки в которой они создавались. Следует также учитывать также учитывать степень влияния политических взглядов самого автора на воспоминания.

В своих воспоминаниях М. Бочарникова ссылается на сведения полученные у господина Зурова, который писал «Историю русской революции», а также на воспоминания своих знакомых.

В 1973 году при содействии все того же Алексея Геринга небольшим тиражом кустарным способом были впервые изданы и воспоминания М. Бочарниковой. А большим тиражом, впервые в России в 2001 году в составе сборника «Добровольцы».

Воспоминания М. Бочарниковой делятся на пятнадцать глав. Временной охват событий всего лишь год (1917–1918). Воспоминания начинаются с истории создания 1-го Петроградского женского батальона. Первые шесть глав посвящаются созданию женского батальона. Автор рассказывает о том, какие женщины вступали в батальон и что их туда приводило. В воспоминаниях этого периода много забавных случаев из жизни батальона. Здесь же мы встречаем описания лагеря в Левашово, где располагался женский батальон. В этих главах Бочарникова описывает тренировки в лагере, строевые упражнения и условия проживания женщин – доброволиц. К началу октября батальон был сформирован и вошел в подчинение штаба Петроградского военного округа. Командиром батальона был назначен гвардии штабс-капитан А.В. Лосков (офицерские должности занимали мужчины). В 7-ой главе автор описывает парад на Дворцовой площади. Она описывает подготовку к параду и сам парад. 24-ого октября в полдень женский батальон прошел маршем по Дворцовой площади перед А.Ф. Керенским, но вместо того, чтобы отправиться на вокзал, батальон разместили в Зимнем дворце для охраны Временного правительства. В 8-ой главе описывается бой в Зимнем дворце. Бочарникова описывает обстановку накануне боя и сам бой. В 9-ой главе автор рассказывает об аресте доброволиц солдатами и о ночи проведенной в солдатских казармах. Добровольцы были выпущены из под ареста под давлением английского консула. В главе 10-ой и 11-ой автор пишет о прекращении существовании женского батальона и о том, что добровольцы начали разъезжаться по домам. Вскоре среди оставшихся доброволиц прошел слух о том, что генерал Корнилов собирает армию на Дону. Многие добровольцы решили присоединиться к генералу Корнилову. Добровольцы перебираются в Питер и оказываются под арестом. Через несколько месяцев доброволиц выпустили из тюрьмы, так как за них хлопотал Политический Красный Крест. После освобождения Бочарникова отправилась к родным на Кавказ. Вместо эпилога автор рассказывает о дальнейшей судьбе командиров и доброволиц, о своем вступлении в Добровольческую армию, а затем об эмиграции.

В воспоминаниях М. Бочарниковой временной охват событий мал, всего лишь год, но по эмоциональной насыщенности эти воспоминания достаточно глубоки. Следует отметить, что воспоминаниям М. Бочарниковой присущ субъективизм. Это выражается прежде всего в оценке происходящих событий. В своих воспоминаниях автор описывает события с точки зрения участницы. Воспоминания – это история личности в определенной исторической ситуации. Бочарникова не пытается проанализировать происходящие события с точки зрения исторического значения. Она раскрывает внутреннее состояние, тем самым помогая нам понять причины тех или иных своих поступков.

З.С. Мокиевская – Зубок и ее мемуары «Гражданская война в России, эвакуация и «сидение» в Галлиполи глазами сестры милосердия военного времени (1917–1923)»

Главным историческим условием возникновения данного источника явилась Гражданская война в России. Автор воспоминаний была добровольной сестрой милосердия – с конца Первой мировой войны и на протяжении всей Гражданской.

Зинаида Степановна Демьяненко (девичья фамилия автора) прожила долгую жизнь (89 лет, но точные даты рождения и смерти нам неизвестны). Родилась она в Ростове-на-Дону и до поступления на ускоренные курсы сестер милосердия военного времени, она подавала большие надежды, как пианистка. Прежде чем поступить на курсы Зинаида Степановна проработала 3 месяца волонтером в лазарете для пленных австрийцев. В 1917 году после окончания ускоренных курсов была направлена на фронт (по собственному желанию), но с началом развала Русской армии вернулась в Ростов, где устроилась на работу в лазарет. В 1918 году записывается в Добровольческую армию сестрой милосердия. Участвовала во Втором Кубанском походе, отступлении и в 1920 году эмигрировала из России.

В 1974 году, вскоре после высылки из СССР, А.И. Солженицын обратился с призывом ко всем еще здравствующим свидетелям событий Гражданской войны в России отозваться и написать свои воспоминания об этом времени для задуманной им Всероссийской Мемуарной Библиотеки. В 1976 году состоялась встреча Солженицына и З.С. Мокиевской – Зубок, на которой было условлено об написании воспоминаний о событиях Гражданской войны Зинаидой Степановной. Свою работу над мемуарами она начала в 1976 году, а закончила в 1977 году. Разрыв между созданием мемуаров и описываемыми событиями составляет около 60 лет, следовательно, эти воспоминания являются ретроспективой (в мемуарах встречаются пропуски). Новая публикация воспоминаний состоялась в России в 2001 году, уже после смерти З.С. Мокиевской – Зубок. Разрыв между созданием и первой публикацией составил 24 года.

Воспоминания охватывают период с 1917 по 1923 годы. В процессе работы над рукописью воспоминаний сама Зинаида Степановна не сделала разграничений в тексте. Разделение на главы сделал ее сын уже после смерти. Весь текст делится на 7 глав: «Ростов-на-Дону», «Второй Кубанский поход (1918)», «Екатеринодар (1918)», «На Москву (1919)», «Отступление», «Эвакуация» и «Галлиполи».

В первой главе «Ростов-на-Дону» Зинаида Степановна описывает свою работу в лазарете и в перевязочном пункте Добровольческой армии. В этой главе она рассказывает о создании Добровольческой армии и о взятии Ростова в феврале 1918 года большевиками, а также о своем участии в подпольной организации.

В главе «Второй Кубанский поход (1918)» она повествует о своем вступление в ряды Добровольческой армии и о работе в походном лазарете.

В третьей главе «Екатеринодар (1918)» автор описывает прибытие походного лазарета в Екатеринодар в конце лета 1918 года, где она проработала в Екатеринодарском армейском лазарете №5.

В четвертой главе «На Москву» Зинаида Степановна рассказывает о своем переезде в Ростов-на-Дону в 1919 году, где она устроилась на работу в Полевой госпиталь с прикомандированием к зубоврачебному кабинету. В начале июля 1919 года переезд в Харьков и назначение в перевязочный отряд (передвигались по Украине).

В пятой главе «Отступление» перевязочной отряд Зинаиды Степановны погрузили в поезд и отправили в Харьков, где отряд был расформирован. Зинаида Степановна поступила на работу в только что созданный 26-ой Полевой запасной госпиталь. Белые войска отступали, а вместе с ними и Полевой госпиталь, сначала на Кубань, а затем на пароходе в Феодосию. В Феодосии госпиталь разместился в палатках на берегу моря (здесь же Зинаида Степановна обвенчалась с доктором Л.С. Мокиевским – Зубок). Через некоторое время госпиталь перевели на стоянку в Воинку, но вскоре вновь началась эвакуация.

Глава шестая: «Эвакуация». По прибытию в Феодосию госпиталь погрузили на пароход и 1 ноября 1920 года пароход направился в Константинополь. В Константинополе персонал 26-ого Полевого госпиталя пересадили на госпитальное судно «Ялта», где они находились в карантине до декабря 1920 года.

В седьмой главе «Галлиполи» Зинаида Степановна рассказывает о своем прибытии в город Галлиполи (Турция), где они находились 2,5 года («Галлипольское сидение»). Лишь в 1923 году семье Мокиевских – Зубок удалось переехать на жительство в Сербию.

В эпилоге Зинаида Степановна описывает, как сложились судьбы людей с которыми она была знакома, а также сообщает о дальнейшей судьбе своей семьи. Доктор Мокиевский – Зубок до Второй мировой войны работал врачом в Сербии. В конце войны семья Зинаиды Степановны переехала в Австралию (где умер муж Зинаиды Степановны), а позже они переехали в Канаду.

Автор в своих воспоминаниях повествует о том периоде своей жизни, который сыграл важную роль в ее последующей жизни.

Сравнительный анализ публикаций

Судьба женщин – мемуаристок оказалась сходной: совсем молоденькими, охваченные патриотическим порывом, они устремились на фронт, чтобы стать частью русской армии, воевавшей с внешним врагом. После раскола на белых и красных они вступили в Добровольческую армию и до конца прошли с ней тяжкий путь ее поражения, закончившийся для них утратой Родины. Каждый из авторов воспоминаний начал свое служение Родине с профессии сестры милосердия. И каждый из них описывает в своих воспоминаниях свои профессиональные обязанности, но воспоминания М. Бочарниковой своей тематикой отличаются от двух других воспоминаний. М. Бочарникова описывает свою профессиональную деятельность в качестве солдата Женского батальона, но упоминает, что при вступлении в Добровольческую армию продолжила свою деятельность в качестве ротного фельдшера. Следует отметить, что все женщины – мемуаристки принадлежат к одному социальному кругу, и являются выходцами из состоятельных семей (об этом свидетельствуют не только сами авторы в своих воспоминаниях, но и стиль написания самих мемуаров, их язык). И Варнек, и Бочарникова, и Мокиевская – Зубок – авторы воспоминаний о поворотном моменте в истории России – о революции и о Гражданской войне. События, описанные женщинами – мемуаристками далеко не заурядны, и особая ценность в том, что писали их непосредственные участницы событий той исторической поры.

В характеристиках публикаций воспоминаний Т.А. Варнек, М. Бочарниковой и З.С. Мокиевской – Зубок существует следующие отличия:

Временной охват событий

Т. Варнек начинает свои воспоминания с Первой мировой войны, а оканчивает событиями 1921 года. В ее воспоминаниях почти не затронуты не февральские, не октябрьские события. Зато подробно рассказано о профессиональной деятельности на фронтах Первой мировой войны и в период Гражданской войны. Мемуары З.С. Мокиевской – Зубок датируются 1917–1923 годом. В ее воспоминаниях много сказано о профессиональной деятельности в качестве сестры милосердия в рядах Добровольческой армии, а также о факте создания Добровольческой армии на Дону и ее походах. Самый малый временной промежуток в воспоминаниях М. Бочарниковой. Ее мемуары посвящены в основном событиям создания и деятельности первого Женского батальона, а также событиям 25 октября 1917 года (защита Зимнего дворца). Таким образом, мы наблюдаем различный временной охват событий. Это свидетельствует о том, что каждый автор по-разному подходит к описанию произошедших событий. Такой разрыв во времени позволяет нам взглянуть с различных углов зрения на те или иные события.

Время создания мемуаров

Точное время создания воспоминаний Т. Варнек неизвестно, нам лишь известно, что написаны были они уже в эмиграции. Зато нам точно известно время создания мемуаров З.С. Мокиевской – Зубок – это 1976 год, поэтому разрыв между происходившими событиями и написанием, составляет примерно 60 лет. М. Бочарникова начала работать над своими мемуарами с начала 40-ых годов ХХ века, а разрыв между происходившими событиями и написанием составил всего 25 лет. Все мемуары создавались тогда, когда авторы находились уже в эмиграции. З.С. Мокиевская – Зубок писала свои воспоминания в Канаде, М. Бочарникова – во Франции, а вот место написания мемуаров Т. Варнек неизвестно. Поэтому разрыв во времени создания у каждого из авторов разный. Это, несомненно, отразилось и на качестве воспроизведения воспоминаний. Вот почему в мемуарах Варнек и Мокиевской – Зубок можно встретить следующую фразу: «Не помню». Конечно, неточность воспоминаний можно отнести на счёт длительного временного промежутка воспроизводимых событий (у Варнек это 10 лет, а у Мокиевской – Зубок – 6 лет). Человеческая память избирательна и не все события запечатлеваются, а лишь самые яркие и запоминающиеся.

Первая публикация

Первая публикация воспоминаний М. Бочарниковой состоялась во Франции в 1973 году. Мемуары Варнек и Мокиевской – Зубок впервые были изданы в России в 2001 году в сборнике «Добровольцы» из серии Всероссийской Мемуарной Библиотеки (которая была основана А.И. Солженицыным). В этом же сборнике были напечатаны впервые в России и мемуары Бочарниковой.

То, что все воспоминания этих авторов были напечатаны и изданы в России, свидетельствует об интересе не только специалистов по данному периоду, но также и об интересе простого читателя к истории нашей страны в период Гражданской войны.

Итак, сравнительный анализ мемуаров Т.А. Варнек, М. Бочарниковой и З.С. Мокиевской – Зубок позволяет сделать следующий вывод о степени сходства и различии публикаций на уровне внешней критики источников. По времени создания эти источники имеют разный временной разрыв, но все они были созданы спустя определенный промежуток времени в эмиграции. Различны и их временные рамки – это отражение внутреннего видения автора важнейших событий в его жизни. Также каждый автор ставит перед собой различные задачи в воспроизведении текста. Каждый автор вкладывает свою смысловую окраску в свою работу и в этом каждая из них глубоко субъективна. Авторы не пытаются навязать свою оценку, они лишь повествуют о том, что для них было важным в тот период жизни.