Стилистические и лингвопереводческие особенности теонимов (на материале Книги Псалмов)

Стилистические и лингвопереводческие особенности теонимов (на материале Книги Псалмов)

И.М. Пиевская, Воронежский экономико-правовой институт

Невозможность абсолютной передачи лингвокультурной специфики художественного текста на другом языке не вызывает сомнений. Понятно, что в данном случае можно говорить не столько о формально-содержательной тождественности текстов, сколько о конгениальности перевода оригиналу. Объективные трудности при достижении адекватного, художественно значимого перевода связаны с органическим единством изображаемого и средств выражения в канве литературного произведения, а также со спецификой культурных факторов, определяющих функционирование текста в лингвокультурной среде [6, 198-199]. Указанные особенности рассматриваются на фоне структурных различий и лингвостилистических наслоений, “навязываемых” тексту языками перевода.

Актуальность исследования библейских текстов в переводных языках обусловлена несомненной языковой и художественноэстетической значимостью данных произведений в культурах различных народов. Так, Библия занимает лидирующее положение среди наиболее цитируемых источников в английском языке и литературе, породив огромное количество фразеологизмов и стилистических средств, а также представляя особый интерес для теоретиков и практиков перевода.

Рассмотрим некоторые лингво-переводческие особенности местоимений и имен существительных, относящихся к описаниям Всевышнего, в стилистической структуре Псалмов.

Книга Псалмов относится к разряду поэтических книг Библии, являя собой не только религиозное (псалмы были предназначены для обрядовых песнопений, исполняемых при храме левитами), но и художественно-лирическое произведение. Псалмы Давида проникнуты глубоко личностными, внутренними переживаниями, повествуя о живых, драматических отношениях человека и Бога. Теоцентричные по своей природе, библейские тексты в целом изобилуют обращениями и ссылками на Всевышнего, а потому, как правило, оставляют за первым лицом повествователя второстепенную роль. Данный факт может быть частично объяснен понижением индивидуального статуса человека в религиозном дискурсе. Как ни в какой другой книге, в Псалтыри сплетают причудливые стилистические нити местоимения первого и второго лица единственного числа во всей парадигме их форм, высвечивая динамическую оппозицию создания и Создателя.

I have called upon thee, for thou wilt hear me, O God: incline thine ear unto me, and hear my speech (17:6).

К Тебе взываю я, ибо Ты услышишь меня, Боже; приклони ухо Твое ко мне, услышь слова мои (16:6) Thou hast seen it; for thou beholdest mischief and spite, to requite it with thy hand: the poor committeth himself unto thee; thou art the helper of the fatherless (10:14).

Ты видишь, ибо Ты взираешь на обиды и притеснения, чтобы воздать Твоею рукою. Тебе предает себя бедный; сироте Ты помощник (9:35) Местоимение второго лица единственного числа thou, его объектный падеж thee, относительная и абсолютная формы притяжательного местоимения thy и thine, усилительное и возвратное thyself имеют узуальную функциональностилистическую коннотацию в обращениях к Богу, создавая архаизирующую приподнятую тональность. Нельзя не отметить и повторы указанных местоимений, выполняющих, в свою очередь, ритмико-усилительную фукнцию. Примечательно, что они переведены на русский язык соответствующими местоимениями второго лица единственного числа, вероятно, подчеркивающими интимный регистр общения адресата и адресанта. Что касается местоимения второго лица множественного числа, то в английском варианте перевод его представлен другой формой. Местоимение уе используется уже по обращению ко всем остальным: к людям (обычно к “праведникам” либо народу Израилеву в целом, представителям власти (“князья народа”, “цари”, “судьи земли”) либо “нечестивым”) или к персонифицированным неодушевленным предметам. Как правило, употребление этого местоимения сопровождается усилением художественной выразительности. Можно предположить, что выбор варианта перевода в данном контексте обусловлен не только структурными особенностями английского языка на определенном этапе его развития, но и коммуникативно-прагматической ситуацией.

Ye that fear the LORD, praise him; all ye the seed of Jacob, glorify him; and fear him, all ye the seed of Israel (22:23).

Боящиеся Господа! восхвалите Его. Все семя Иакова! прославь Его. Да благоговеет пред Ним все семя Израилево! (21:24) O ye sons of men, how long will ye turn my glory into shame? how long will ye love vanity, and seek after leasing? Selah. (4:2) Сыны мужей! доколе слава моя будет в поругании? доколе будете любить суету и искать лжи? (4:3) Why leap ye, ye high hills? this is the hill which God desireth to dwell in; yea, the LORD will dwell in it for ever (68:16).

Что вы завистливо смотрите, горы высокия, на гору, на которой Бог благоволит обитать и будет Господь обитать вечно? (67:17) Как видно, иногда в данных обращениях в русском варианте перевода форма личного местоимения ye эксплицитно не представлена.

Коннотации местоимений, как известно, исторически изменчивы и связаны с теми или иными коммуникативными установками. В библейских текстах, как видно, они являются выразителями субъективных устремлений, чувств и убеждений повествователя по обращению к содержанию высказывания, адресантам и общей коммуникативной ситуации.

Современный Русский перевод (осуществленный Российским Библейским Обществом в 1993 году) не обнаруживает различий с Синодальным вариантом на уровне передачи местоимений, в то время как английская версия New King James содержит только одно современное английское местоимение – you, стирающее отмеченные выше дифференциации в обращениях к разным адресатам. Данные факты можно объяснить, пожалуй, стремлением к унификации и в определенном смысле популяризации библейских текстов, приближая их к современному читателю.

Ряд переводческих особенностей можно отметить и на графическом уровне в английском и русском текстах Псалмов. Русский Синодальный перевод, в отличие от версии Короля Иакова, выделяет все местоимения, относящиеся к Богу, заглавной буквой. Ею же отмечены и обозначающие Творца существительные – the Lord, God ‘Господь, Бог^, причем в соответствующем английском варианте в слове LORD – все буквы заглавные.

Why standest thou afar off, O LORD? why hidest thou thyself in times of trouble? (10:1) Для чего, Господи, стоишь вдали, скрываешь Себя во время скорби? (9:22) Как видно из указанных примеров, русский вариант перевода придает значение заглавной букве как в именах существительных, так и в местоимениях. Версия короля Иакова выделяет только обозначения, а также обращения к Богу, ограничиваясь, таким образом, только существительными. Новая версия короля Иакова приближается к графическим канонам русских переводов.

Ряд расхождений в переводе можно заметить и на примере слов-обозначений Бога в ветхозаветном тексте. Сравним английские и русские варианты названий с оригинальными наименованиями:

Англ. Рус. Иврит LORD Господь אדוני ,אלהים God Бог יהבה (не произносимое иудеями) Sabaoth Саваоф צבאות Во всех книгах Ветхого Завета можно найти два главных названия Божественной сущности – אלוהים (Elohim) и יהבה (Yehovah). Элохим – множественное число от אל (El^) и אלף (Eloah) (ср. араб. “Аллах»). Элоах есть позднейшая поэтическая форма (Неем. 9:17, 4 Цар. 22:15, евр. текст). Также встречаются формы אלום (Elom ‘мой Бог^) и более краткая форма – אל (El^), например, Эль-Шаддай ‘Бог Всемогущий^. Под этим именем, Бог, по преданию, открывался патриархам (Быт. 17:1, 28:3: “Являлся Аврааму, Исааку и Иакову с именем Эль-Шаддай [Бог Всемогущий], а с именем Иегова [Господь] не открылся им” – Исх. 6:3). Слова Эль, Элоах и Элохим буквально означают “могущественный” (производные от одного корня еврейского слова אל “аль” ‘сильный^) или же ‘достойный почитания, поклонения^ от корня “алах” (араб. “алиха”), обозначающего “бояться” или “почитать”.

יהבה (Yehovah) – Иегова – ‘Сущий, вечно неизменяемый^. Еврейское слово, вероятно, являет собой форму будущего времени от глагола הבה (“хавах”), т.е. ‘быть^: יהבה (“йехвех” ‘Он существует^) - так Всевышний называет Себя в Исх. 3:14 (“Я есмь Сущий”) или יהבה (“йахвех” ‘Он дает существование^, следовательно, ‘дающий жизнь^). Неизвестно, каким из этих двух вариантов пользовались для толкования древние евреи, но ясно то, что это имя считалось настолько святым, что никогда и нигде не произносилось под страхом смерти. Интересно, что в еврейской Библии, где встречается это таинственное слово (Ихвх), иудеи читают אדוני (Adonai ‘Господь^); если же в еврейском тексте Библии написано יהבה אדוני Adonai Yahveh, то читают Adonai Elohim (‘Господь Бог^), например, в Ис. 50:4 и т.д.. Слово JHVH в раввинских сочинениях называется “имя”, “четырехбуквенное имя”, “особенное имя” и т.д.. Такое понимание этого имени, по-видимому, произошло от толкования стиха Лев. 24:16, согласно которому одно только произнесение этого слова считалось преступлением, заслуживающим смерти.

Имена Эль и Элохим, обозначающие также ‘духов^, ‘ложных богов^, а также лиц, имеющих дарованную им Богом власть, употребляются гораздо чаще, чем слово Иегова, которое приписывается Богу завета.

Примечательно, что различия в именах Всевышнего, отмеченные в древнееврейском языке, проявляются в разных книгах Псалтири с разной частотой. Согласно данным анализа, в первой книге преобладает имя יהבה Иегова, встречающееся здесь 272 раза, в то время как אלהים Элохим, например, употреблено только 15 раз. Во второй и третьей книгах Элохим занимает уже лидирующие позиции по употреблению (соответственно, 164 раза и 43 раза; для сравнения, Иегова упоминается лишь 30 и 44 раза во второй и третьей книгах). В четвертой и пятой наиболее частотно слово “Господь” (Адонай употреблено 11 раз; Иегова встречается здесь 339 раз и Элохим – 7 раз).

Как видно из примеров, в переводных текстах встречается только слово – Sabaoth - Саваоф (Цваот). Цваот – множественное число от слова צבא (tsava), обозначающего слово ‘войска^. Таким образом, сочетание אדוני צבאות Адонай Цваот (‘Господь Саваоф^) образует устойчивый постпозитивный эпитет Бога, открывая еще одну его черту – ‘Бог-военачальник^, ‘предводитель народа Израилева^.

Возможно, при переводе древнееврейского текста Библии на латинский, греческий, а также последующие европейские языки, авторы отступили от иудейской традиции дифференциации имен Бога, руководствуясь постулатами христианской веры (фокусируя внимание, таким образом, на Христе и Троице в целом). Отмеченные особенности/расхождения как форм личных местоимений, так и обозначений Всевышнего не противоречат требованиям переводческой адекватности, поскольку не разрушают общей смысловой целостности библейского текста. Вместе с тем современные переводы снимают элемент недосказанности, дополнительных “приращений смысла”, которыми обогащаются аналитические формы указанных местоимений и существительных в более древних переводах. Кроме того, стилистические функции последних представлены более рельфно, будучи наделенными особыми художественными характеристиками (создавая определенную тональность библейского летописного слога). Таким образом, современные варианты переводов на уровне лексико-семантических и морфолого-графических особенностей не обнаруживают никаких смысловых нарушений при достижении переводческой эквивалентности, однако теряют определенную художественно-стилистическую ценность, “отодвигаясь” от текста оригинала. Изучение переводных текстов, как показывает практика, нуждается в дополнительных лингвокультурологических комментариях с максимально возможным обращением к оригиналу, способствуя, тем самым, раскрытию новых граней в интерпретации библейских произведений.

Рецензент – В.Б. Кашкин

Список литературы

1. Библейские исследования : Сб. Статей / Центр славяно-иудаистских исследований [составитель – проф. Барух Шварц]. – М. : Академическая серия, 1997. – 670 [3]. – Вып. 1.

2. Библия (канонические Книги Ветхаго и Новаго Завета, Русский Синодальный перевод) / сост. пастор Б. Геце : United Bible Societies, 2004. – 1389 c.

3. Комиссаров В.В. Слово о переводе / В.В. Комиссаров. – М.: Международные отношения, 1973. – 206 с.

4. Кузнец М.Д., Скребнев Ю.М. Стилистика английского языка / М. Д. Кузнец, Ю. М. Скребнев. – Л. : Госуд. уч.-пед.изд-во Мин-ства просвещения РСФСР, Ленингр. отд-ие, 1960. – 173 с.

5. Одинцов В.В. Стилистика текста / В.В. Одинцов. – М. : Наука, 1980. – 263 с.

6. Ольховиков Д.Б. Метафорическая образность поэтической речи и перевод / Д.Б. ОльхоСТИЛИСТИЧЕСКИЕ И ЛИНГВОПЕРЕВОДЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ТЕОНИМОВ ВЕСТНИК ВГУ, Серия 112 “Лингвистика и межкультурная коммуникация”, 2005, № 2 виков // Вавилонская башня: Слово. Текст. Культура. Ежегодные международные чтения памяти кн. Н.С. Трубецкого «Евразия на перекрестке языков и культур». – М. : Изд-во МГЛУ, 2002. – 347 с (18 с).

7. Современный русско-ивритский и ивритрусский словарь [под ред. И. Гура]. – Киев : Матах, - 2000, - 832 с.

8. Федоров А.В. Основы общей теории перевода: (Лингвистические проблемы) [Учеб. пособие для ин-тов и фак-тов иностр. яз.] – 4-е изд., перераб. и доп. / А.В. Федоров. – М. : Высшая школа, 1983. – 303 с.

9. Gorchakova L. Bible Translating : An Overview of Philological Indispensables / L. Gorchakova // Folia Anglistica. – M. : MSU, 1996, No 1. – 63 p.

10. Delitzisch F. Biblical Commentary on the Psalms. – Edinburgh : T & T Clark, 1871. – 432 p. Vol. I.

11. Feyerabend K. Langenscheidt^s Pocket Hebrew Dictionary to the Old Testament : Hebrew – English. – Berlin ; Muenich : Langenscheidt, 2000. – 432 p.

12. Holy Bible. New King James Version. – Nashville : Thomas Nelson Publishers, Inc., 1990. – 1204 p.

13. PC Study Bible (King James Version). CD – ROM Edition. Reference Library Plus with Greek and Hebrew Texts. Biblesoft ® . Electronic Data Base, Seattle, WA, 1996

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.vestnik.vsu.ru